Советник
Шрифт:
– Дал ему информацию, – с тяжким вздохом признал Берт, – то, что заставило его поменять свои приоритеты.
Ответ по-прежнему был расплывчатым, и я молчала в ожидании продолжения. Чем больше он оттягивал это признание, тем страшнее мне становилось. Что же это за информация, если ему настолько тяжело признаться?
– У меня был выбор: рискнуть тобой или Лилиан. Я предпочел поставить под удар ее, – наконец произнес он.
– Нет. – Едва слышно произнесла я, понимая, что это значит. – Ты не мог это сделать.
Но я уже знала ответ. Сделал и тем самым спас меня, но подставил под удар моего брата и девушку, которая точно
– Он лишь заберет то, что считает своим по праву: Лилиан аш Наар.
– Но что будет с несчастной девушкой в лапах этого негодяя? А мой брат… он ни за что не простит меня.
Чувствуя, как бешено, бьется в груди сердце от гнева, я тяжело выдохнула. Может это и был гениальный стратегический ход, но от этого он не становился менее мерзким. Мне и правда, не хотелось бы этого знать, поскольку мир подобной ценой был хуже войны.
– Уйди, – попросила я, понимая, что мне нужно время, чтобы все обдумать.
Он не стал возражать и без слов покинул кабинет. Вернувшись за стол, я обхватила голову руками и стала лихорадочно думать, но все, что приходило в голову, определенно не было способом избежать грядущего. Даже Берт признавал, что подчинить себе армию может быть непросто. Женщину на престоле примут не сразу, все это может привести к смуте и мое и без того шаткое положение окажется вовсе плачевным. Перемирие с Айноном дает мне поддержку многих аристократов, чьи земли сейчас находятся под угрозой вторжения, но какой ценой?
За каждой победой скрываются раны, полученный в сражении, но в моем случае была даже не победа, а лишь отсрочка. Время покажет, сможем ли мы залечить свои раны и встать на ноги, чтобы вновь противостоять врагу, который может выступить на нас, или все усилия и жертвы будут напрасны. Больше всего меня волновало то, что жертвой в данном случае была невинная девушка.
Поднявшись из-за стола, я распахнула дверь и окинула взглядом стражу.
– Мне нужен Вистан, – обратилась я к Норману. Кивнув он покинул свой пост и направился на поиски гвардейца.
Вернувшись в кабинет, я стала мерить его нервными шагами. План, созревший в моей голове, может и не был идеальным, но по крайней мере давал надежду.
– Вы хотели меня видеть, ваше величество? – Вистан вошел в комнату без стука, замерев на пороге.
– Да.
Нервно сцепив пальцы, я замерла на месте. При виде моего колебания лицо Вистана, до того отстраненное, стало куда мягче.
– Я могу что-то для вас сделать, ваше величество? – спросил он, все еще ожидая приказа.
– Мне… я хочу попросить тебя сделать кое-что опасное, – это был отнюдь не приказ, а просьба об услуге.
Меньше всего мне хотелось расставаться с Вистаном, но это был единственный способ искупить вину. Я отдавала Лилиан самого верного человека, что у меня был, надеясь, что он сумеет либо предупредить ее, либо помочь выбраться из этого кошмара.
Сердце колотилось как безумное. Едва наступило утро, я отдала приказ собрать всех в тронном зале. Берт не давал о себе знать с тех пор, как я прогнала его, поэтому принятое решение принадлежало мне целиком и полностью. О мирном договоре не было известно никому кроме меня и Берта, и сегодня я собиралась объявить об этом не только совету, но и придворным. Глашатай разнесет новости в городе и отправит дальше. Это станет моим первым официальное появлением как королевы. Вместе с вестью о заключении мира по королевству разнесется и слух о побеге Галена, принимая все более официальную форму.
Привыкнув к Вистану, который всегда был рядом, я ощущала себя уязвимой. От волнения слегка дрожали руки, поэтому свои покои я не покинула до тех пор, пока не смогла унять дрожь и убедиться в том, что не выгляжу испуганно. Корона вновь давила на голову своей тяжестью, словно напоминая о том, какой груз лег на мои плечи. Прежде чем направиться в тронный зал я зашла в детскую, где спал Джеймс. Едва взглянув на его личико, я почувствовала себя уверенней, вспомнив, зачем это делаю. Моей задачей было подарить хорошее наследие, позволив ему прожить свою жизнь без постоянного страха. Он всегда будет знать о том, что его отец как трус сбежал, испугавшись ответственности, и считать меня достойной занимать его место, а я не осмелюсь сказать ему правду. И хотя Берт способен сделать его сильным и влиятельным, больше всего я боялась, что при этом он сотрет для него границы добра и зла.
Заставив себя оторвать взгляд, я покинула детскую и в сопровождении охраны направилась в тронный зал. При виде меня все шепотки разом стихли. В моих руках был мирный договор, который притягивал всеобщее внимание, а советники заметно нервничали, не зная причины, по которой я их собрала. Сев на трон, я оглядела присутствующих, ненадолго задержав взгляд у колонны, где был Берт. Он был расчетливо спокоен и наверняка прекрасно понимал, что я собиралась сделать. Вместе с остальными присутствующими, он склонился в поклоне, сделав это одним из первых. Не смотря на исход сегодняшнего дня, я знала, что он останется на моей стороне до самого конца, как и обещал, однако понимала, что цена за эту верность не всегда может быть мне по душе. Он будет предавать и лгать, манипулировать и возможно убивать. В то время пока я буду королевой без короля, он будет королем без короны и сделает все, чтобы защитить наше царствование, потому что эта игра его возбуждала.
Он был, есть, и всегда останется манипулятором и не перестанет пытаться дергать меня за ниточки, потому что это было его натурой, но кто сказал, что я не могу потянуть эти нити на себя, уравнивая наше положение? Такова судьба любви марионетки и кукловода.
Бонусный эпилог от лица Берта
После недели, проведенной в пути, наконец-то принять горячую ванну и присесть у камина с бокалом вина в руках было приятной роскошью. Но справедливости ради, неделя в дороге куда лучше месяцев, проведенных в плену, где все, что можно было получить, это ведро ледяной воды перед визитом короля. К хорошему привыкаешь быстро, но отвыкаешь до болезненного медленно.
Наслаждаясь вечером, я вспоминал, как Алис взошла на трон. В тот момент в ней не было ничего от той невинной девочки, что стала невестой принца, но я прекрасно знал, что она все еще живет внутри. Сладостной была мысль, что лишь я теперь способен ее увидеть. Горькой – что рано или поздно она может исчезнуть, но я в свою очередь сделаю все, чтобы этого не допустить.
Больше всего сейчас хотелось пойти в ее покои, и с каждым глотком вина это желание становилось сильнее, но я уже давно научился контролировать опасные желания. Не сейчас, когда она все еще зла. Гораздо лучше дождаться момента, когда Алис сама пойдет мне навстречу, приняв цену, которую пришлось заплатить за перемирие.