Советские космонавты
Шрифт:
— Товарищ генерал, наденьте маску и очки... — Это были первые его слова после того, как он понял, что причина в лопнувшей трубке гидросистемы. И спокойно добавил: — Я все вижу, продолжаю пилотировать.
Губарев верил, что сумеет довести самолет до аэродрома и посадить. Он знал также, что проверяющий ему доверяет. Его спокойное «Действуйте» придало Алексею еще большую уверенность.
На посадке он уже почти ничего не видел. Машинальное движение рукой по стеклу, естественно, не улучшило видимость. Открыл форточку. Лицо вплотную придвинулось к приборам. Шасси... Разворот... Закрылки... Ручку чуть-чуть
Генерал не спешил давать оценку действиям проверяемого. Он смотрел на усталое лицо летчика, глаза которого еще продолжали слезиться от распыленной жидкости из гидросистемы, потом, обернувшись к собравшимся у самолета офицерам, сказал:
— Ставлю в пример. — И уже только Губареву: — Молодец! У меня нет замечаний...
Позднее, когда Сергею Арсентьевичу Гуляеву докладывали список офицеров, подавших рапорт о поступлении в Военно-воздушную академию, он подчеркнул фамилию Губарева: «Этого особо рекомендую».
Годы учебы — и снова полеты. Теперь уже над Черным морем. Он — командир эскадрильи. И теперь в ответе не только за себя, но и за других. Каждое свидание с небом было радостью. Две тысячи часов налета, значок летчика 1-го класса на груди — таков его актив.
В марте 1962 года, спустя почти год после гагаринского старта, разговор в штабе флота:
— Товарищ Губарев, хотите стать космонавтом?
Вопрос неожиданный и сложный. Сложный потому, что, наверное, нет таких, кто бы не хотел стать покорителем космоса. По возраст? Ему, Алексею Губареву, уже 31 год. «Не стар ли? — так думалось тогда. — Смогу ли?»
— Хотел бы, конечно!
— Подумайте.
В Москве встретил многих друзей. Один из них высказал сомнение: «Медики строги, смотри, если зарубят, не видать тебе ни космоса, ни неба». Но Алексей прошел.
Незадолго до старта я расспрашивал его, как шла подготовка к полету.
— Работали... Без скидок, без упрощений. Девиз суворовский: тяжело в учении — легко в бою. Комплекс сложный. Технику изучали тщательно — и когда были в составе дублирующего экипажа, и потом. Каждый раз находили для себя что-то новое. Наверное, так и должно быть. Мы же испытатели, исследователи.
— Ну а твой напарник, бортинженер?.. Что скажешь о нем? Ведь с ним делить все трудности долгого рейса.
Он не скрытничал, не лукавил:
— Всякое бывало... Бывало, ссорились. Представляешь, он мне говорит однажды: «Леша, сделай, пожалуйста...» Я мужик взрывного характера. Кричу: «Ты что, черт тебя возьми! Какие еще «пожалуйста»?! Ты пока «пожалуйста» выговоришь, мы двести километров пролетим!» Но я люблю этого человека, верю ему. Он скромен, порядочен, для него работать — это значит жить...
Добавлю: бортинженер тоже с большим уважением относится к своему командиру. Это подтвердил и их тридцатисуточный полет на «Салюте-4».
Мартовским днем 1978 года с Байконура взял старт двадцать восьмой космический корабль из серии «Союзов». В сообщении ТАСС об этом говорилось: «Запуском корабля «Союз-28» открывается новый этап исследования и использования космического пространства в мирных целях, проводимых совместно социалистическими странами в соответствии с программой сотрудничества «Интеркосмос», в осуществлении которой принимают участие Народная Республика Болгария, Венгерская
Восемь суток в космосе. Казалось бы, после 30 суток это не гак уж и много. Однако в космосе еще не было ни одного легкого полета. И, наверное, не скоро будут такие.
ПУТЬ К ОРБИТЕ
Георгий Михайлович Гречко
Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза, кандидат технических наук Георгий Михайлович Гречко. Родился в 1931 году в городе Ленинграде. Член КПСС. Совершил два полета в космос: первый — в 1975 году, второй — в 1977 году.
Нет одинаковых людей, нет одинаковых судеб. И все-таки двое с «Союза-17» очень схожи. И не потому, что ровесники. Много общего в их характерах.
21 июня 1941 года десятилетний Георгий был посажен родителями в поезд прямого сообщения Ленинград — Чернигов и уехал на каникулы к бабушке. А на следующий день началась война. Отец ушел добровольцем на фронт, мать перевели на казарменное положение. Георгий оказался на оккупированной врагом территории.
Страшное это было время. Отцов и матерей фашисты расстреливали на глазах у детей, ребенка убивали на руках у матери. Втайне от всех Георгий прятал в подвале патроны и винтовку. Очень хотелось сбить фашистский самолет. Стрелял много раз. Но винтовка тяжелая, целиться вверх очень трудно, быть может, поэтому и не удавалось попасть в крестоносного стервятника...
В 1943 году, после освобождения Черниговщины, Георгий вернулся в Ленинград, где состоялась волнующая встреча с матерью. Чего только не было в тот день! И слезы, и бурная радость, и страх пережитого...
...В детстве Георгий мечтал стать акробатом, потом снайпером. Записался в кружок, неплохо стрелял. А потом посмотрел фильм про танкистов. Три сеанса подряд не уходил из зала. Пришло новое решение: «Буду танкистом». На выставке трофейного оружия забрался в подбитый фашистский «тигр». Закрыл люк, посидел внутри. Темно. Ничего не видно. «Нет, это не для меня,- подумал про себя. — Пойду в летчики».
А тут новая книжка «Межпланетные путешествия» Я. И. Перельмана. Читал взахлеб. Достал девять выпусков Н. А. Рынина «Межпланетные сообщения». Решил: он станет космонавтом!
Но как? Куда пойти учиться? Объявлений нигде нет. Правда, в книгах Рынина, ракетчика-энциклопедиста, на последней страничке была такая приписка: «Отзывы направлять по адресу: город Ленинград, ул. Жуковского, дом... квартира...»
Поехал. Нашел дом, квартиру. Но постучать не решился. «Стоит ли беспокоить такого человека?» Вернулся домой. Терзался в сомнениях, ругал себя за нерешительность. И снова в путь, на улицу Жуковского.