Советский ас Александр Клубов
Шрифт:
Но, увы, после финской войны новый нарком С.К. Тимошенко, недооценивавший авиацию, 22 декабря 1940 года отдал приказ № 0362 «Об изменении порядка прохождения службы младшим и средним летно-техническим составом ВВС КА». Высшее сухопутное командование решило навести порядок и укрепить дисциплину в авиации: перевести тех командиров, кто еще не отслужил четыре года — срок срочной службы, — на казарменное положение. По окончании летных училищ присваивать не командирское, а сержантское звание. Набор в летные училища проводить не добровольно, а по призыву. Значительно повысить роль строевой подготовки...
В начале 1941 года перемещение молодых летчиков, особенно семейных, из квартир в казармы произвело ошеломляющий эффект, вызвало
Иначе как неуважением к сложной и опасной летной профессии, принижением летчиков перед командирами других родов войск не называли это мероприятие военные пилоты. Все это уроки истории, которые надо знать.
Александр Клубов успел получить командирское звание. В том же октябре 1940-го он назначен на должность младшего летчика 84-го истребительного авиаполка Закавказского военного округа. Полк базировался в Ереване, столице Армянской ССР, вооружен самолетами И-153. Новые Яки и МиГи сюда, на южную границу, так и не поступили, их направляли в 1941-м на западные рубежи.
В январе 1941-го Александр приехал в отпуск в Ленинград, встретился с братом Николаем и сестрой Алевтиной.
Алексей Федорович Клубов вспоминал: «Я тогда был на курсах повышения квалификации в Москве, в Тимирязевской академии, куда меня послали учиться на год. Я написал Николаю и Алевтине, которые работали на заводе в Ленинграде, что нахожусь в Москве, в академии. А Александр как раз приехал в отпуск в Ленинград. Они там все вместе собрались, не было только меня, старшего брата. А тут мое письмо и пришло. Александр говорит: «Я поеду в Ереван через Москву из отпуска, заеду к Алексею». И вот сижу я на занятиях, заходит один инженер и говорит: «Тебя вызывает в коридор какой-то военный человек, летчик». А про-шло-то уже несколько лет, как Саша уехал в Ленинград. Был он тогда совсем маленький, жиденький. Сижу и думаю: обманывают, шутят, не иду. Перерыв. Профессор:
— Кто Клубов?
— Я.
— Вас военный человек вызывает.
Профессору я поверил. Выхожу, стоит командир в
летной форме. Подхожу:
— Здравствуйте, в чем дело?
Сашу не узнаю никак. Он уже выше меня, очень крепкий. Но узнали, конечно, друг друга. После занятий он приехал ко мне в общежитие, жил у меня четыре дня. Посидели в ресторане, вспомнили...
Потом он мне написал письмо, сулился приехать домой, встретиться с теми, с кем дружил. Писал: «Обязательно приеду». А потом было новое письмо: Алексей, дома мне не бывать, находимся в напряженном положении, сам понимаешь.
Я все понял, только когда уже началась война. А ему об этом писать тогда было нельзя.
Больше я его не видел. В Москве была наша последняя встреча...»
Тогда же, как пишет Л. Хахалин, Александр побывал на Ленкарзе. Встретился в последний раз со своей девушкой Лидой.
В 84-м полку Александр становится летчиком-асом. Он живет небом, шлифует мастерство, осваивает ночные полеты. Упорство и талант приносят результаты. Трудности в освоении техники пилотирования преодолены.
«СЛУЖЕБНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
за период с 1 января по 25 декабря 1941 года на пилота 2 ИАЭ
84-го истребительного авиационного полка, младшего лейтенанта Клубова Александра Федоровича.
...Общее, военное и политическое развитие хорошее. Над повышением своих военных и политических знаний работает. Связь с массами поддерживает и пользуется среди подчиненных авторитетом. В общественной жизни подразделения участие принимает недостаточно. К себе и подчиненным требователен. С товарищами общителен. Со старшими командирами и среди подчиненных вежлив и тактичен. В быту и работе опрятен,
Вывод: должности пилота истребительной авиации вполне соответствует».
Как видим, «образцово-показательным» наш курсант все же не был. Имелась даже, как мы видим из служебной характеристики, одна самоволка. Молодость есть молодость.
О настрое молодых летчиков-истребителей той поры ярко свидетельствует один эпизод из воспоминаний фронтового товарища Клубова, Героя Советского Союза Георгия Голубева. В 1941 году он, выпускник Ульяновской военной авиационной школы летчиков, вместе со всеми выпускниками того года попал под упомянутый приказ наркома С.К. Тимошенко: вместо младшего лейтенанта стал лишь старшим сержантом. Был назначен инструктором в летную школу в Цнорис-Цхали (Грузия). С восторгом вспоминает Г.Г. Голубев полеты в Закавказье, над садами и виноградниками Алазанской долины. Радовали глаз снеговые вершины гор Кавказа и старые орлы, обучавшие выводки орлят своему пилотажу. Любимцами летчиков были стрижи...
«Посмотрим настоящих истребителей! — шутит, бывало, наш командир звена лейтенант Лепин, кивая на проносящихся мимо стрижей.
В его словах есть доля истины. Хотя мы и готовим летчиков-истребителей и сами давно не новички в летном деле, но что значит наша техника пилотирования в сравнении с полетами стрижей? Как стремительно взмывают они вверх, как круто, сложив крылья, пикируют в ущелье!
Мы частенько подкармливали стрижей хлебными крошками, которые они с удивительной ловкостью подхватывали на лету. Любили мы и подразнить стрижей, помахать на них руками, посвистеть. Стрижи незамедлительно принимали наш вызов — они начинали «воздушный бой». Да не как-нибудь! Свечой взмывали вверх и со стороны солнца мчались прямо на нас. Они словно понимали, что мы не простые зрители, а летчики и что ни одна их атака не пропадает даром — получает оценку.
Стриж с большой скоростью мчится прямо на Лепина, а Лепин тоже не из робких — стоит в полный рост и руки назад спрятал. Азартная игра: кажется, вот-вот стриж, не рассчитав, не успеет отвернуть — и наш приятель получит таранный удар в лицо, но нет! Перед самым лицом Лепина стриж резко отворачивает — нам даже вроде бы слышен свист воздуха. Молодец! Да и Лепин тоже не подкачал. Выстоял, глазом не моргнул, а это нелегко. Я тоже пробовал — не сразу привык».
Вот такие они были — поистине романтики неба, люди-птицы.
В архивных документах 84-го полка зафиксировано: «В основном политико-моральное состояние здоровое. Имеются отдельные случаи скрытого недовольства приказом НКО 0362».
Вполне мог быть среди недовольных и Клубов. Любая несправедливость его возмущала.
По свидетельству начальника штаба полка М. Гей-ко: «Саша слыл тихим, спокойным и скромным парнем, но в обиду себя не давал никому. Были случаи, когда Клубов давал сдачи подвыпившим армянским парням, пытавшимся придраться к нему или к кому-либо из его товарищей. У нас с комиссаром по этому поводу возникал спор, поскольку он требовал Клубо-ва и его друга Жору Павлова отчислить из части за их поведение. Я же, ссылаясь на их молодость, противостоял этому требованию, мотивируя тем, что они никогда зря никого не обидят. И кроме того, они были хорошими летчиками, и я надеялся, что они будут и хорошо воевать, что и получилось».