Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918 — 1939 гг.

Мельтюхов Михаил Иванович

Реализация Рижского договора

В советско-польских отношениях первой половины 1920-х годов основными вопросами были реализация установлений Рижского договора и закрепление на международной арене. При этом положение Польши и Советских республик было различным. Польша являлась общепризнанным государством, состоявшим в союзе с Францией, хотя и имевшим различные пограничные проблемы. Тогда как Советские республики были признаны всего лишь де-факто, поэтому для них было важно любое дипломатическое соглашение, делающее их полноправными участниками международных отношений. Кроме того, было совершенно ясно, что граничившие с Советскими республиками страны скорее пойдут по пути полного их признания. Вполне понятно, что отношениям с Польшей — крупнейшим западным соседом — были особенно важны. Польское руководство прекрасно понимало выгоды своего положения и старалось использовать их для некоторой ревизии Рижского договора. Прежде всего, Варшава старалась не спешить с реализацией установлений договора, поскольку ей, кроме всего прочего, приходилось учитывать мнение стран Антанты в отношении контактов с Москвой.

Все это привело к тому, что даже решение самого простого вопроса

об установлении дипломатических отношений между Польшей и Советскими республиками (статья 24 договора) потребовало значительного времени. Прежде всего, Варшава предложила ограничиться взаимным назначением поверенных в делах или поддерживать дипотношения через дипломатов, аккредитованных в Латвии. Понятно, что Москву не устраивало подобное решение четко оговоренного в договоре вопроса. 19 и 25 мая РСФСР обращалась к Польше с предложением реализовать статью 24 Рижского договора и разрешить Л. М. Карахану в начале июня прибыть в Варшаву в качестве полномочного представителя. [219] 4 июня Польша ответила, что примет советского полпреда тогда, когда польский дипломат прибудет в Москву. Польская пресса развернула кампанию по обсуждению положительных и отрицательных сторон нормализации отношений с восточным соседом. Хотя Т. Филипович был назначен польским послом в Москве еще 1 июля, к месту службы он прибыл лишь 4 августа, накануне в Варшаву прибыл Карахан. [220] С УССР дипломатические отношения были установлены лишь 6 октября, когда польские дипломаты прибыли в Харьков, а украинские — в Варшаву.

219

ДМИСПО. Т. 4. М., 1966. С. 26, 27; ДВП. Т. 4. М., 1960. С. 129, 139.

220

ДМИСПО. Т. 4. С. 28, 49—50.

Важным вопросом двусторонних отношений была проблема репатриации военнопленных и гражданских лиц. Для ее решения были созданы две смешанные советско-польские комиссии, и уже в марте 1921 г. началась репатриация военнопленных. Правда, обе стороны имели друг к другу определенные претензии: советская сторона требовала смягчить режим в польских лагерях для советских военнопленных, а польская была недовольна тем, что возвращающиеся польские военнопленные, как и репатрианты, были в значительной степени носителями большевистских идей. В итоге польская сторона, стремясь замедлить репатриацию, чтобы успеть профильтровать возвращающихся, отказалась от расширения сети пропускных пунктов на границе, и репатриация затянулась до осени 1923 г. [221]

221

Там же. С. 19—21,30—33,40—41,42—48,111—115,129—131, 137—138, 224—228.

Немало проблем сторонам доставила демаркация границы. 2 мая 1921 г. в Минске начала работу смешанная пограничная комиссия, но до конца июля польская сторона фактически саботировала ее работу. Когда же стороны перешли к конкретной демаркации, то Польша потребовала отодвинуть границу на восток в некоторых местах на 1–2, а то и 30 км. В итоге только в ноябре 1922 г. граница была проведена на местности и передана административным и пограничным властям сторон, а полностью работа пограничной комиссии завершилась лишь в августе 1924 г. [222]

222

Там же. С. 192; ДВП. Т. 4. С. 336—338.

Но самым болезненным для обоих государств вопросом было выполнение статьи 5 Рижского договора, предусматривавшей отказ сторон от поддержки враждебных друг другу организаций на своей территории. Осенью 1920 г. в Польше было интернировано около 35 тыс. военнослужащих из отрядов С. Булак-Балаховича, Б. Перемыкина, Б. Савинкова, С. Петлюры. Однако в лагерях для интернированных сохранялись военные структуры и велись военные занятия, то есть речь шла не столько об интернированных, сколько о временно разоруженных военных отрядах. Если же учесть, что их офицеры не разоружались, а вооружение складировалось рядом с лагерями, то вполне понятно беспокойство советской стороны. Кроме того, политические организации УНР и белогвардейцев вполне легально действовали в Польше, а советские протесты приводили лишь к тому, что одни организации закрывались, а вместо них возникали другие. Большое внимание советская сторона уделяла прекращению деятельности петлюровского правительства, центром действия которого был Тарнов. Петлюровские войска под руководством Ю. Тютюнника в сотрудничестве с польской разведкой вели заброску на территорию УССР шпионов и бандформирований. [223]

223

ДМИСПО. Т. 4. С. 34—36, 103—106; ДВП. Т. 4. С. 529—534.

Весной 1921 г. польский генштаб помог Тютюннику подготовить план операции с целью захвата Каменец-Подольска и последующего наступления на север Правобережной Украины, а с территории Румынии генерал Гуляй-Гуленко должен был наступать на Одессу. [224] Однако советские чекисты арестовали несколько курьеров и петлюровских групп в приграничье, и операция была отложена. РСФСР и УССР 11 и 16 апреля 1921 г. протестовали против сохранения в Польше всех этих антисоветских организаций. [225] Естественно, Варшава 19 и 29 апреля отрицала свою поддержку. 4 июля Москва потребовала от Варшавы выслать из Польши наиболее известных деятелей белой эмиграции. [226] Понятно, что Польша высказала

контрпретензии, а Москва приостановила работу смешанной специальной комиссии до тех пор, пока из Польши не вышлют главных русских белогвардейцев и их деятельность не будет прекращена.

224

ДМИСПО. Т. 4. С. 22—26, 80—81.

225

Там же. С. 12—14; ДВП. Т. 4. С. 62, 70—72.

226

ДВП. Т. 4. С. 203—208.

В своих отношениях с Советскими республиками Польша опиралась на поддержку Франции и в меньшей степени Англии, которые не признавали их де-юре, рассчитывая на скорое свержение Советской власти. Соответственно, страны Антанты поддерживали и финансировали различные антибольшевистские организации и формирования, находившиеся в странах Восточной Европы. Со своей стороны Польша была заинтересована в длительном ослаблении восточных соседей и поэтому тоже оказывала определенную поддержку белогвардейским организациям, но при этом свержение власти большевиков не слишком интересовало польское руководство, так как в случае прихода к власти «белых» речь скорее всего пошла бы о воссоздании «единой и неделимой России». Тем самым под вопрос ставилась бы польская восточная граница, а Антанта получила бы более важного союзника в Восточной Европе, нежели Польша. Пока же существовали Советские республики, никакой альтернативы союзу с Польшей у Антанты не было. Поэтому, хотя далеко не всякие внешнеполитические действия Варшавы одобрялись Западом, ему приходилось мириться с ними. Так, Польша получила Восточную Галицию и Виленщину. Правда, Англия и Франция осудили польский захват Вильно, но вместе с тем отложили юридическое признание Литвы до урегулирования польско-литовского конфликта.

Понятно, что ощущая столь существенную поддержку, Польша могла проявлять значительную внешнеполитическую активность в Восточной Европе, стремясь обрести статус великой державы. В этих условиях польское руководство не спешило реализовывать установления Рижского договора, тем более что летом 1921 г. в Советской России начался голод и возникла надежда, что власть большевиков падет. В этот момент Антанта решила подтолкнуть события. 3 сентября 1921 г. Франция предложила Польше направить РСФСР ультиматум, в случае отклонения которого следовало начать войну. Со своей стороны Париж также обещал направить в Москву ультиматум и склонить к этому Румынию. Однако советская Дипломатия, узнав об этих намерениях, предала их гласности. [227] Естественно, что Польша и Франция заявили о том, что никаких предложений не было. Правда, это не помешало Польше поинтересоваться у Германии, какие уступки в верхнесилезском вопросе позволят Варшаве рассчитывать на нейтралитет Берлина в случае новой советско-польской войны. [228] 5 сентября Польша закрыла восточную границу, стянув туда дополнительные силы жандармерии. Со своей стороны Москва 9 сентября вновь потребовала от Варшавы прекратить помощь белогвардейцам. [229]

227

Там же. С. 334—335.

228

Почс К.Я. «Санитарный кордон». Прибалтийский регион и Польша в антисоветских планах английского и французского империализма (1921—1929 гг.). Рига. 1985. С. 24—25.

229

ДВП. Т. 4. С. 312—320-

14 сентября Польша направила РСФСР вербальную ноту с указанием на невыполнение Рижского договора. От Москвы требовалось до 1 октября освободить и доставить к границе всех польских заложников и пленных; передать Польше золото и драгоценности, причитавшиеся ей по договору; немедленно начать работу реэвакуационной и специальной смешанных комиссий. В противном случае Варшава угрожала разрывом дипломатических отношений. 17 сентября Москва заявила о согласии до 1 октября внести первый взнос золота и, приступить к работе реэвакуационной комиссии, если Польша к этому же времени удалит со своей территории наиболее известных лидеров белогвардейцев и накажет виновных в их поддержке. На следующий день советской стороне была передана польская нота, подтвердившая вышеуказанные требования и уведомлявшая о готовности Польши сообщить о мерах, принятых против перехода границы нежелательными элементами. [230] Работники советского полпредства оказались под демонстративным надзором польской полиции, а обстановка на советско-польской границе обострилась.

230

ДМИСПО. Т. 4. С. 67—69.

Стремясь избежать нарастания конфронтации, РСФСР 22 сентября предложила конкретную программу мер нормализации отношений на основе обоюдного выполнения установлений Рижского договора. Москва указала, что многие польские требования уже выполнены, а остальное будет выполнено на взаимной основе. Советская сторона вновь настаивала на удалении из Польши лиц, причастных к налетам на советскую территорию, аресте и осуждении тех, кто участвовал в этих инцидентах, переводе лагерей для интернированных подальше от советской границы, увольнении казаков-эмигрантов из польской пограничной охраны и предлагала провести совместное расследование фактов поддержки савинковцев и петлюровцев польскими военными. Срок выполнения этих мер было предложено отодвинуть на 5 октября. [231] Опубликование этого ответа в прессе привело к тому, что Румыния отказалась от намерения выставить свои претензии.

231

Там же. С. 71—73; ДВП. Т. 4. С. 366—369.