Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918 — 1939 гг.
Шрифт:
В то же время советская сторона вновь попыталась наладить экономические отношения с Варшавой, но польская позиция оставалась непреклонной, и новый раунд переговоров завершился безрезультатно. Польское правительство не посчиталось с тем, что польские бизнесмены стремились выйти на советский рынок, и из политических соображений занимало непримиримую позицию. Тем не менее 30 июля на паритетных началах было образовано «Русско-польское АО» (Росполь), занимавшееся организацией торговли между СССР и Польшей и за ее пределами. В 1923–1925 гг. на советско-польской границе имели место новые инциденты с бандформированиями, действовавшими с территории Польши, [253] и СССР приостановил отправку в Польшу золота и драгоценностей. 18 июня Варшава потребовала возобновления передачи ценностей, но Москва, в свою очередь, предложила ей возместить ущерб от набегов. Польская сторона бойкотировала Всесоюзную сельскохозяйственную выставку в Москве, на которую были приглашены как польские фирмы, так и члены польского правительства. Более того, польская сторона старалась препятствовать советскому транзиту в Германию, где продолжались беспорядки, рассматривая его как поддержку боеспособности Берлина. В октябре 1923 г. СССР вел переговоры с Польшей и прибалтийскими странами по вопросу о транзите и нейтралитете в отношении Германии,
253
ДМИСПО. Т. 4. С. 335—336, 353—355, 431—432; ДВП. Т. 7. М.. 1963. С. 442—443, Т. 8. М., 1963. С. 106—110.
Тем временем продолжались советско-польские переговоры о решении финансовых вопросов Рижского договора. Польская сторона выставила претензии на 75 млн. рублей за эвакуированные материальные ценности в 1915 г., правда, значительная часть польских требований не была надлежащим образом документирована. Тем не менее советская сторона, заинтересованная в сохранении нормальных отношений, нередко шла на уступки, что, впрочем, не мешало Польше использовать все эти трудности в антисоветской агитации. С декабря 1921 г. по 1 июня 1924 г. Польше было передано оборудование 28 заводов и много разрозненного оборудования, эвакуированного с ее территории в годы Первой мировой войны. Одновременно смешанная расчетная комиссия рассматривала вопрос о частных финансовых претензиях польских граждан. В конце концов советская сторона согласилась выплатить по этим претензиям 1 081 120 185 польских марок (2 195 золотых рублей, или 1 114 долларов), но Варшава отказалась, и вопрос был надолго отложен. Кроме того, Польша стремилась получить более 6 млн. рублей золотом за эвакуированный скот и 15 млн. золотых рублей за эвакуированные непромышленные товары частных лиц. Естественно, что Москва уклонилась от выплаты столь завышенных сумм. Одновременно происходила передача Польше культурных ценностей (архивы, библиотеки, музеи и т. п.), вывезенных из Польши с конца XVI II века. В итоге 25 августа 1924 г. было подписано советско-польское соглашение о реэвакуации и компенсации имущества, [254] а 2 декабря 1924 г. СССР передал Польше 102 913 долларов, что означало разрешение основных проблем материального характера. Передача основной части культурных ценностей завершилась соглашением от 16 ноября 1927 г., по которому стороны решили продолжать эту работу без каких-либо временных ограничений. СССР остался должен Польше 30 млн. золотых рублей — этих денег у Москвы просто не было. Поскольку золотой запас пополнялся благодаря расширению внешней торговли, советская сторона указала, что сама Польша, отказываясь от заключения торгового договора, не позволяет ускорить выплату этих средств. Все это позволило Москве не спешить с погашением данного платежа. [255]
254
ДВП. Т. 7. С. 636—643.
255
Ольшанский П.Н., Указ. соч. С. 191—220.
Важное значение в советско-польских отношениях играл вопрос о выполнении польской стороной постановлений Рижского договора относительно предоставления культурных прав белорусам и украинцам в восточных районах страны. 17 декабря 1920 г. польский сейм принял закон о наделении землей солдат, отличившихся в советско-польской войне, и до конца 1922 г. в восточных районах Польши землю получило около 25 тыс. семей. Эти переселенцы (осадники) рассматривались польским руководством в качестве опоры будущей полонизации окраин. Вместо закрывавшихся национальных школ открывались польские. Понятно, что местное население негативно отнеслось к полонизации, и постепенно в восточных районах Польши формировалось национальное движение, более заметное в Восточной Галиции. 15 марта 1923 г. Конференция послов Антанты признала де-факто границы Польши с Литвой и СССР, закрепив в ее составе Восточную Галицию и Виленщину. Это вызвало протест Москвы и Киева, заявивших о непризнании ими этого решения. [256]
256
ДВП. Т. 6. С. 222—226, 242; Савченко В.Н. Указ. соч. С. 152—153.
10 мая 1924 г. СССР обратил внимание Польши на то, что «преследования национальных меньшинств приняли массовый и систематический характер», и привел конкретные факты насилия польских властей над населением восточных окраин. Естественно, Варшава отклонила эти претензии, объявив их вмешательством во внутренние дела Польши. [257] 12 августа в ходе переговоров с Англией советская сторона вновь заявила о необходимости предоставления населению Восточной Галиции права на самоопределение. [258] Польская сторона 23 августа заявила Москве, что никакого вопроса о Восточной Галиции не существует, и усилила карательные меры против белорусского и украинского населения. [259] Естественно, СССР 5 сентября подтвердил неизменность своей позиции в вопросе о решении судьбы Восточной Галиции, а 9 сентября опроверг высказанные в интервью польского военного министра В. Сикорского обвинения СССР в организации «бандитских нападений на нашей восточной границе». [260]
257
ДМИСПО. Т. 4. С. 292—297, 298; ДВП. Т. 7. С. 260—267.
258
ДМИСПО. Т. 4. С. 314—315.
259
Там же. С. 318—320; ДВП. Т. 7. С. 446.
260
ДМИСПО. Т. 4. С. 323—324, 325—326; ДВП. Т. 7. С. 444—448.
В ответ польская сторона 16 сентября заявила, что согласно Рижскому договору обе стороны отказались от «всяких прав и притязаний на земли» по обе стороны границы, и поэтому советская сторона не имеет права делать замечания по вопросу о Восточной Галиции, которая является территорией Польши. [261] 22 сентября Москва указала, что ее
261
ДМИСПО. Т. 4. С. 326—327.
262
Там же. С. 467—468.
Москва и Варшава в международных отношениях конца 1920-х гг.
В 1924 г. ситуация вокруг СССР изменилась. 1 февраля Англия признала СССР де-юре, вслед за ней на официальное признание СССР пошли Италия и другие страны. 24 апреля Польша подписала с СССР о прямом железнодорожном сообщении, в котором был решен вопрос о тарифах. 18 июля 1924 г. была подписана консульская конвенция, согласно которой Польша получила право создать консульства в Ленинграде, Киеве, Хабаровске и Тифлисе, а СССР — в Лодзи, Гданьске и Львове, правда, ратификация конвенции состоялась лишь 27 марта 1926 г. 31 июля 1924 г. была окончательно согласована линия границы, а в первой половине года в основном завершилась репатриация и оптация поляков, всего в Польшу выехало около 1,1 млн. человек. Подписанная еще 24 мая 1923 г. почтово-телеграфная конвенция была ратифицирована лишь в феврале 1925 г., поскольку Польша опасалась большевистской пропаганды.
Экономический кризис в Польше привел к росту инфляции, и для стабилизации валюты польское руководство решило обратиться за займом к Франции, но Париж в займе отказал. Тогда Варшава обратилась к Англии и заявила о сотрудничестве с Лондоном и поддержке его политики в Восточной Европе. В итоге в феврале 1924 г. был подписан англо-польский торговый договор, который позволил английским фирмам проникнуть в польскую экономику. Но займа Англия Польше так и не дала. В итоге лавирования между Англией и Францией в 1924–1926 гг. Варшава получила 300 млн. франков из 400 млн. военного займа. 2 ноября 1924 г. был подписан франко-польский договор об активизации разведработы в Германии, подтверждении границ Польши и поставках французского вооружения. Франция обещала поддержку в создании польских ВМС, а Варшава со своей стороны была вынуждена пойти на экономические уступки. В итоге отрицательное сальдо в торговле Польши с Францией возросло с 19,9 млн. злотых в 1924 г. до 72,6 млн. в 1925 г.
В январе 1925 г. Германия предложила Англии и Франции гарантировать свои границы на западе, а Польше — вернуть Поморье, но при этом ей предоставлялось право торговли в портах Балтийского моря и одна железная дорога к ним. В этих условиях Польша обратилась за поддержкой к Англии и Франции, но они проигнорировали ее просьбы. Убедившись в готовности Англии и Франции к компромиссу на западе, Германия усилила пропаганду идеи ревизии восточных границ, а в июле 1925 г. объявила бойкот польской торговле, что болезненно ударило по Польше, во внешней торговле которой на Германию приходилось 37 % импорта и 50 % экспорта. Для Германии же Польша не являлась важным торговым партнером: на нее приходилось всего 4,8 % германского экспорта и 5,3 % импорта. Игнорируя жалобы Польши, Англия и Франция подписали с Германией Рейнский гарантийный пакт, вызвав недовольство тех союзников Парижа в Восточной Европе, чьи границы не были гарантированы. Более того, по итогам решений в Локарно Польша лишилась гарантии автоматической помощи со стороны Франции в силу франко-польского военного союза, направленного в том числе и против Германии. Теперь Франция смогла бы помочь Польше в случае ее конфликта с Германией лишь после того, как страны-гаранты Рейнского пакта подтвердили бы, что действия Германии нарушают этот договор, а этого вполне могло и не произойти.
29 сентября 1925 г. советская сторона предлагала Польше сближение на антигерманской основе, но Варшава уклонилась от этого предложения. [263] Наоборот, польское руководство решило найти компромисс с Германией и в Локарно заключило с ней арбитражное соглашение, под действие которого, тем не менее не подпадали вопросы границ. Польские претензии на постоянное членство в Совете Лиги Наций также оказались неудовлетворенными, поскольку против этого выступила Англия. Тем временем Берлин, продолжая игру на противоречиях Запада и Востока, заключил 12 октября 1925 г. с Москвой торговый договор (согласно которому Германия выделяла кредит СССР), а 24 апреля 1926 г. — договор о ненападении и нейтралитете. Эти шаги Германии привели к тому, что Англия и Франция, хотя и осудили советско-германские договоренности, пошли на предоставление Берлину места постоянного члена Совета Лиги Наций, тогда как Польша стала лишь непостоянным членом Совета. [264] Для Москвы же советско-германский договор, как и аналогичное соглашение с Литвой, стал формой ответа на стремление Польши блокироваться с Прибалтийскими странами. [265]
263
Там же. С. 418.
264
Почс К.Я. Указ. соч. С. 95—100.
265
Кен О.Н., Рупасов А.И. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами (конец 1920—1930-х гг.). Проблемы. Документы. Опыт комментария. Ч. 1. Декабрь 1928 — июнь 1934 г. СПб., 2000. С. 90—91.
В разгар Рурского кризиса Англия и Франция вновь активизировали свою политику, направленную на создание польско-прибалтийского союза, но противоречия стран региона оказались слишком велики, а Германия и СССР умело противодействовали этим намерениям. В итоге к осени 1925 г. позиция Лондона также изменилась, и вопрос вновь был отложен. Поэтому, когда в ноябре — декабре 1925 г. Латвия озвучила идею создания «Северного Локарно» на основе объединения Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии, ни Москва, ни Берлин, ни даже Лондон не поддержали эти намерения. Для СССР было нежелательно иметь на своих западных и северо-западных границах единый военно-политический блок, для Германии возникла угроза реализации ее реваншистских намерений, а интересам Англии противоречило создание политической ситуации, которая бы препятствовала германской экспансии в восточном направлении. Понятно, что в этих условиях идея «Северного Локарно» тихо умерла в коридорах европейской дипломатии. Тем временем в декабре 1925 г. Польша предложила Швеции заключить гарантийный договор, но Стокгольм отклонил это предложение.