Совилкупление
Шрифт:
Я возвращаю свое внимание к удовольствию от фантазии о том, что это язык Хью скользит по мне, а не моя рука. В прошлом я подумывала о покупке секс-игрушки, но хотела, чтобы мой первый раз был не с ней, а с кем-то настоящим.
Теперь я жалею, что у меня нет фаллоимитатора, чтобы погрузить его в себя, чтобы я наконец могла почувствовать, каково это, когда тебя трахают. Я прикусываю нижнюю губу и увеличиваю скорость, шепча при этом имя Хью.
На этот раз нельзя отрицать, что вилка вибрирует в моей руке. Мне следовало бы испугаться, но тело уже гудит от желания, и я так чертовски близка к кульминации, что не хочу
Он теплый.
Тяжелый.
Чертовски маленький отбойный молоток у моего клитора. Чертовски правдоподобный и такой приятный. Я прижимаю вилку к себе, а другой рукой хватаюсь за подушку.
Я расставляю ноги шире, упираясь в вибрирующее серебро, желая гораздо большего, чем когда-либо могла дать мне вилка. Волна удовольствия поднимается во мне, и я отдаюсь жару, разливающемуся по всему телу.
Все еще с закрытыми глазами я кладу вилку рядом с собой на диван и наслаждаюсь возвращением на землю после оргазма. В наличии действительно хорошего воображения есть свои плюсы… Я только что трахнула себя вилкой и не возненавидела это.
Когда я могла получать удовольствие по таким низким стандартам, секс с настоящим мужчиной должен был быть потрясающим. Теперь все, что мне нужно сделать, это найти мужчину, который заставил бы меня чувствовать что-то вроде того, что я испытывала с Хью.
Две сильные руки сжимают мои колени, и я распахиваю глаза. Хью.
Как он снова оказался в моей квартире?
— Ты не могла оставить меня в покое, не так ли? — рычит он. — Я говорил себе, что не гожусь для тебя, но если это то, чего ты хочешь, боже, я тоже этого хочу, — он умело раздвигает мои складки и ныряет вперед, его язык скользит по мне.
Я ахаю и пытаюсь отстраниться, но его руки хватают меня за бедра, и он прижимается ко мне лицом. Ничто в моей жизни не подготовило меня к погружению его языка внутрь меня. Мокрого. Горячего. Он толкается и кружит.
Я и понятия не имела, что языки такие большие… и талантливые.
Все мысли о сопротивлении исчезают, когда он убирает язык, а затем снова погружает его в меня. Руки зарываются в его волосы, притягивая лицо ближе, пока я бездумно умоляю его не останавливаться.
Я прочитала изрядную долю книг с описанием орального секса, но ни в одной из них не описывалось ничего подобного. Его язык вырывается и начинает ритмичный танец над моим клитором, который я могу описать только как похищающий душу. Взад-вперед. Вокруг. Трет. Ударяет.
Как раз в тот момент, когда я думаю, что кончу, его язык проникает в меня, наполняя, растягивая, мощно двигаясь внутрь и наружу, пока я больше не могу сдерживаться. Мои бедра сжимаются вокруг него. Взрываются фейерверки. Я вся дрожу.
— Вау.
— Успокойся, куколка. Я еще далеко не закончил. Встань.
Я делаю это, но с его помощью. Он раздевает меня догола и медленно проводит по мне трясущимися руками, как будто я блюдо, которого он слишком долго ждал и разрывается между желанием насладиться и проглотить его.
— Ты действительно девственница?
Хватая ртом воздух, я смотрю на него.
— Ты действительно здесь? — спрашиваю я.
Он стягивает через голову рубашку, которую я ему купила, и начинает расстегивать
— Отвечай на вопрос, Мерседес.
Я облизываю нижнюю губу.
— Сначала ты.
Он раздевается догола, отбрасывая в сторону остатки своей одежды. Я не знаю, насколько велик член обычного мужчины, но когда я вижу размер его налившегося члена, я начинаю сомневаться в том, что мой первый раз должен быть с суперсолдатом — воображаемым или нет. Выражение его лица смягчается, и он проводит рукой по моим волосам.
— Я здесь, Мерседес. И я без ума от тебя. Я сделаю все возможное, чтобы быть нежным, но если ты этого не хочешь, скажи мне сейчас.
Есть шанс, что Хью действительно вовремя вернулся и застал меня кончающей на вилку. Или… Я бросаю взгляд на диван рядом со мной. Вилки снова нет.
— Я не понимаю.
Он притягивает меня в свои обнаженные объятия, и я содрогаюсь от этого и от очень большой части тела, что прижимается к моему животу.
— Я тоже. Я думал, что снова ушел. Я не думал, что есть путь назад, но потом ты была там… повсюду вокруг меня, заполняя собой пустоту. Без тебя меня нет, и я смирился с этим. Ты — единственное, по чему я скучал, и единственное, ради чего стоит вернуться. Я знаю, что тороплю события, Мерседес, но я не могу сделать это наполовину. Я хочу тебя не только сегодня, но и всегда. Скажи, что чувствуешь то же самое.
Как он вернулся в мою квартиру? И где он был? У меня было так много вопросов, но я решаю задать их позже. Я обвиваю руками его обнаженную спину и крепко обнимаю.
— Я тоже по тебе скучала.
Он обхватывает руками мои бедра и без усилий приподнимает меня, скользя вверх, пока наши глаза не оказываются на одном уровне.
— Как долго меня не было?
— Месяцы, — он действительно не знает? Это часть его состояния? — Почему ты ушел?
— Я ревновал. Глупо. Злился на себя за то, что не мог предложить тебе большего, — он переносит мой вес, и я обвиваю ногами его талию. Кончик его члена дразнит, касаясь моей влажности.
— Ревновал? — почему я задаю вопросы, когда все, чего я действительно хочу — это снова ощутить вкус его губ?
— Я видел цветы на кухне. Они от него?
Я напрягаюсь, чтобы вспомнить.
— Да.
Его руки сжимаются на моих боках.
— Ты с ним трахалась?
Я выдерживаю его взгляд.
— Нет.
Облегчение наполняет его глаза, и хватка смягчается.
— Почему нет?
Я обхватываю его лицо руками.
— Потому что он — не ты.
Поцелуй, который следует за этим, глубокий, неистовый и настолько совершенный, что я чуть не расплакалась. Никто другой не мог сравниться с Хью, и то, что он заставляет меня чувствовать, имеет большое значение. Когда он поднимает голову, я шепчу:
— Если ты гребаный псих и нуждаешься в психиатрической помощи, я тоже поставлю себе диагноз, чтобы мы могли быть вместе.
Он улыбается мне сверху.
— О чем ты говоришь?
— Я тоже не хочу делать это наполовину, Хью. Не бросай меня снова.
После паузы он говорит:
— Если я когда-нибудь это сделаю, ты знаешь, как вернуть меня.
Я в замешательстве качаю головой.
Он просовывает руку между нами и вводит палец в мое влажное лоно.
— Помести любую часть меня внутрь любой части себя… кажется, в этом и есть волшебство.