Совок 5
Шрифт:
Для всех любителей АИ книга АЗК "Манёвры". Вот прямая ссылка https://author.today/work/248424
Глава 12
Проснулся я рано, но с пасмурной головой. Она не болела, однако и благостью тоже наполнена не была. Состояние души и тела было пограничным. Рядом, уткнувшись носом в мое плечо, сопела генерально-прокурорская Эльвира Юрьевна. А за окном уже вовсю светилось утро. Я осторожно прислушался к позывам души и плоти. И после непродолжительных колебаний, пришел к выводу, что в ушах плещет не настолько, чтобы уж очень критично. А потому отдал предпочтение светлому чувственному порыву. После
После второго подряд всплеска возвышенных чувств, Эльвира, придя в сознательность, начала подо мной обеспокоенно брыкаться и ёрзать. А я всё еще был где-то на подходе. В размеренных и сосредоточенных движениях прошла еще минута-вторая-пятая. Тем временем, ядовито-скабрезное веселье прокуратуры под моим юношеским телом уже переформатировалось во вполне внятные претензии. Неуёмно зазвучавшие не только по поводу моей сиюсекундной нерасторопности. Но и относительно вчерашнего, как я полагал, незначительного недоразумения. Язвительные упреки, ротом и носом выдаваемые Эльвирой куда-то мне то в шею, то в ключицу, скорейшему окончанию моих любовных страстей тоже никак не способствовали. Кое-как завершив начатое и не вступая в пререкания с посторгазмической прокуроршей, я поднялся со своей дамы сердца, и молча отправился в гигиеническую комнату со совмещенными удобствами.
Принятый душ добавил в мозг не только просветлённой бодрости, но и пробудил в удовлетворенном младом организме зверский аппетит.
— Пошли, позавтракаем? — войдя в комнату, обратился я к Эльвире, которая, уже стоя в халате, перебирала над чемоданом свои юбки-кофты, — Пойдём, есть очень хочется!
— Корнеев, ты чего вчера здесь устроил, мерзавец ты этакий?! — моментально распалившись, швырнула она разноцветные тряпки на кровать и развернулась ко мне. Начисто проигнорировав моё мирное гастрономическое предложение.
— Как мне теперь в глаза этим людям смотреть? — с нехорошим блеском искрящихся зрачков подступилась ко мне подруга, — Это, чтоб ты знал, были мои подчинённые!
Вот те на! А я то думал, что мы недавно примирились. Буквально только что, перед моим походом в душ. Ан, нет! Оказывается, что для новообращенной мадам из генпрокуратуры, два подряд пережитых ею оргазма, это еще не повод для того, чтобы сменить гнев на милость. В отношении того, кто подарил ей эти радостные мгновенья. Никакой благодарности.. Куда катится этот мир?!
— Тогда в чем проблема, душа моя?! — изо всех сил удивился я, распахнув свои наивные глаза. — Если это были твои подчиненные, то не вижу никаких препятствий! Чтобы смотреть этим людям в глаза с уверенным оптимизмом и, не побоюсь этого слова, превосходством! Во-первых, потому, что ты есть женщина красоты необыкновенной! — краем глаза я заметил, что Эльвира довольно порозовела, — А во-вторых, из-за того, что ты им теперь и царь, и бог, и воинский начальник! Потому, как именно от тебя зависит, насколько тягостной будет их служба.
— Скотина ты, Корнеев! — задумчиво вздохнула мадам генеральная бригадирша, — Циничная и
— Да знаю я! — легкомысленно отмахнулся я, осознав, что пик раздражения любимой женщины позади, — Ты мне это уже говорила. Есть пойдём?
— Пойдем! — покорилась моим зазывам Эльвира свет Юрьевна и направилась в ванную. — Я бога молю, чтобы они эту твою вчерашнюю песню не запомнили. Иначе надо будет назад чемоданы собирать! — тоскливо взглянула на меня Клюйко, перед тем, как выйти из комнаты.
Надо же, оказывается, я еще и песни вчера пел! Это ж, как я обрадовался удачному выезду Ильича на его историческую родину! Н-да...
После завтрака мы с Эльвирой распрощались. Она уже без излишней злобы пояснила, что объем работы по объединенным делам слишком велик, а следователи с мест еще не прибыли в Москву. Так что работать она, вместе с вчерашней прикомандированной из Саранска парой следаков, будет весь выходной. И потому ей сейчас не до меня.
— Значит, пренебрегаешь ты мной! — тяжело вздохнул я, — Обидно мне! При моих-то чувствах... — еще раз укоряюще посмотрел я на подругу и покачал головой, — Ладно, бог вам судья, Эльвира Юрьевна! — я уже начал поворачиваться, когда покер-фейс железной прокурорской леди дал трещину.
— Гад ты, Корнеев! — Эльвира шмыгнула носом и шагнув ближе, повисла у меня на шее. — Узнаю, что по девкам шаришься, яйца оторву! Понял меня? — Клюйко уставилась своими змеиными глазами мне в зрачки, — Я не шучу!
Пришлось её ревниво-прокурорскому взгляду просоответствовать. Для этого я состроил скорбное лицо и осуждающе посмотрел на суровую, но любящую женщину.
— Обидны слова твои, душа моя! — скорбно поджал я губы, почти физически ощущая, как скукоживается шагрень моей свободы, — Сама ведь знаешь, как трепетно я к тебе отношусь! Какие могут быть девки, если все мысли только о тебе?!
— Врёшь ты всё, Корнеев! — по-бабьи и как-то очень грустно вздохнула Эльвира, — Иди уже! Но про яйца помни! — уже в спину бросила мне она прежним твёрдым голосом.
Назад домой я решил лететь самолетом. Ну их на хрен, эти поезда! Неблагодарное это занятие, сокращать поголовье комитетчиков. В кассах "Аэрофлота" билет мне продали на завтрашнее утро. На семь часов. Дозвонившись из ближайшего автомата до помощника Севостьянова, я к вящей радости узнал, что старый цековец в Москве в данный момент отсутствует. Заручившись обещанием помощника, что тот обязательно доложит своему шефу о моём звонке, я с чистой совестью отправился в Малаховку. В душе теплилась надежда, что несмотря на выходной, Дубровин радея за безопасность родины, сейчас протирает штаны в своём лубянском офисе. Даже с учетом того, что мы теперь с ним подельники по расстрельной статье, отсвечивать под его пристальным взглядом мне не улыбалось. И на его беспардонные вопросы, которые он так любит задавать с присущей всем комитетчикам бестактностью, мне тоже отвечать не хотелось. А вопросы, я ничуть не сомневался, у него ко мне накопились.
За прозрачными штакетными воротами, дубровинскую "Волгу" подпирал "Жигуль". ВАЗ 2106 цвета "коррида". Надо полагать, у генерала нынче гости. Стараясь шагать звучной поступью, я не таясь поднялся на крыльцо и обойдя лежащего на нём пса, отворил дверь на веранду. Разглядывать снаружи присутствовавших через прорехи в шторах не стал. Состязаться в подглядывании и подслушивании с генералом шпионских войск, занятие, как минимум, бессмысленное.
За столом кроме Дубровина чаёвничали еще двое. Точнее сказать, две. Женщина лет под сорок и девица годов двадцати или около того.