Совращенная тенями
Шрифт:
— Только подумал, что убрал всех вредителей в окрестности.
Нил наклонился к поручню.
— Я не собираюсь ждать в холоде.
Арчер подошел.
— Так, давай сразу о моей секретности, если мое место после моей смерти…
— Это самое важное, — сказал Нил. — Ты позволишь тальяну уйти.
Арчер посмотрел спокойно на другого мужчину.
— Не тальяну.
— Но я видел, что кто-то написал на пленке призрака на ее спине «Обладай мной». Это должно сработать.
Нил посмотрел с негодованием.
— Экко делал запись. Даже
— Изучить? — Арчер приподнял бровь. — Ты можешь сохранить преступное намерение в тайне? Позволить ему захватить ее душу, для эксперимента и изучения? Если бы я только знал, что ангел-хранитель может иметь пятна на своей душе.
— Мы нуждаемся в информации, любой информации в нашей борьбе, — Нил прошел вдоль балкона. Несмотря на волнение, он остановился осторожно прямо перед ним. — Я знаю, что ты чувствуешь, даже сейчас. Возможно, ты не видишь все стороны, — он протянул руку к Арчеру, его выражение лица пересекли черные линии, портящие его глаза. — Зло побеждает.
Арчер отошел.
— Как и всегда.
— Намного хуже, — сказал Нил. — Наши полномочия ограничены, но в последнее время даже при малейших промахах нас обливают дерьмом. Я клянусь, что в другую ночь я сразу же иссушил бы преступное намерение. На прошлой неделе один неудачник пытался утопить бедного голубя в озере. Среди белого дня. Старая леди сказала ему оставить «бедную птичку» в покое. Черт, она чуть не стала следующей.
— Ты хочешь, что бы я ежедневно присылал тебе отчеты о своих просчетах? — спросил Арчер в гневе. — Не то чтобы количество злобы и преступные намерения имели большую разницу. У нас и так полно работы.
Нил прошел рукой по волосам.
— Я помню все, что ты сделал. И, действительно, ты не раз мог погибнуть за свое дело. Ты должен запомнить, что сейчас мы не будем ничего делать.
— Да, я мог умереть, ради своей работы, или хуже того могли погибнуть твои люди, и черт, да мы ничего не будем делать. Ты думаешь, работая с ней, что-то будет по-другому? — Арчер представил гибкие изъеденные горем чувства Серы, которые так сладки для демона
Плохо было, когда демон использовал тараканов. Демонические изменения, искривленные и мутированные — обычный хитин в боевой готовности панциря, который спокойно противостоит ножам и пулям. Он ненавидел то, что младший демон приобрел крылья.
— Ты думаешь, женщина не сможет бороться вместе с нами? Это беспрецедентно, я знаю, но Букмекер уже собрал досье на Серу Литтледжохн, а она не мокрая курица, не тепличная роза, — Нил посмотрел на него. — Или это какая-то неуместная южная джентельментность, о которой я еще не знаю? Черт возьми, Феррис, мы в состоянии войны.
— Говорят, что честь всегда становиться первой жертвой. Я не идиот, Лиам, — он выставил руку, что бы показать, что он не пропустил и оценил отношение к себе. — И Я не наивен. И ТЫ тоже, обычно. Ты знаешь, у нее нет шанса.
— Но ты дал ей один, так или иначе.
Арчер сжал его правую руку.
— В конце концов, сколько можно сопротивляться искушению? Недолго, чтобы можно было все внимательно изучить, особенно если рассматривать, к чему это может привести. Ты сам сказал, что демоны побеждают.
— Неправильно, — бормотал Нил.
— Так или не так? Какие еще есть вопросы?
Нил прищурился.
— Ты выбрал. То же, что и остальные.
— Я выбрал ее. Удачи, — смех Арчера смешивался со звуком его удаляющихся шагов. — Вы будете иметь еще одного человека во власти демона, тальян-истребителя в вашем безнадежном сражении. Насколько я знаю, об искушении, Сера Литтледжохн уже охвачена им.
Глава 3
Она дрейфовала в сером мире, где линия цвета древесного угля отметила горизонт. Крик, пронзительный и жалобный, проник в ее размышления. Она моргнула, когда гладкая непонятная форма соединялась в полосы белого и черного, а затем в серую чайку.
Сера моргнула снова, серый стал темнее, угрюмая вода покрылась облаками. Чайка скользила по ветру от озера, застыла на мгновение, потом наклонила крыло и взлетела высоко по куполообразному зданию такому же серому как небо и вода.
Она моргнула в третий раз, что бы смахнуть с себя очарование.
Последнее, что она помнила это, как она сгорбилась над кружкой черного кофе, пытаясь решить, налить себе еще или не стоит. Теперь она отмораживала себе задницу, бродя здесь, на полпути к планетарию, лунатизм следующая стадия после того, как случайно не утонула в собственно ванной.
Она успокоила дрожащее дыхание, и сделала осторожный шаг от воды. Как она оказалась здесь? Боже, что за день такой? Она приняла слишком много успокоительного, когда поклялась, что больше не будет этого делать? Все проблемы сейчас были далеко. Ее сила, ее работа, ее бедный отец. Теперь еще и ее психическое здоровье.
Она отпрянула от края причала и присела на скамейку. Пока она шла, ее волосы раздувал ветер. Ее пальцы запутались в волосах, когда она хотела привести их в порядок. Мысль, которую она отгоняла от себя, но которая все чаще посещала ее, пришла вновь. «Я пытаюсь убить себя?»
— Слишком поздно.
Она прижала к себе ноги, когда услышала мягкий южный акцент, который так плохо сочетался с суровым образом мужчины, который говорил.
— Ты, — сказала она. — Уже в третий раз.
— Третий раз? — он покачал головой, как будто сожалел о каком-то случае. — Как вы себя чувствуете?
Она открыла рот, что бы сказать какую-нибудь колкость, затем остановилась.
— Немного странно, как ты уже говорили.
— Я подозревал.
— Твоя ошибка, — сказала она. — После прошлой ночи…
Это было вчера вечером?
— Я ждал тебя на мосту, чтобы предупредить, — его глаза метались между нею и краем причала, где променад и валуны сдерживали всплески озера.