Совращенная тенями

Слейд Джесса

Червь пожал плечами, очевидно, хотел казаться отрешенным, как будто он мог переступить свой гнев и бояться, что вода с перьев вороны дойдет и до него.

— Уже поздно лига теперь глаз с нее не спустит.

Ковас махнул рукой.

— У меня свои люди по все городу. Несчастные тальяны даже не знают, что им угрожает.

— После той попытке в гостинице, они будут знать, что это было аномальное нападение фералисов. Им только нужно взять след.

— Именно для

этого мне нужны черви, что бы запутать их. — Корвас посмотрел на человека. — И теперь я думаю, что он снова мне понадобиться.

Червь двинулся в обратном направлении.

— Это слишком опасно. Я никогда не думал…

— Поскольку ты — Червь, — сказал терпеливо Корвас. — Мой фералис потерпел неудачу, но ты приведешь мне Серу Литлджон.

Червь напрягся.

— Я? Но почему я?

— Ты должен будешь привести ее с помощью теней, — Корвас коснулся кольца, камень был прохладным и гладким. — От последнего тальяна я узнал кое-что. Так что приведи мне Серу Литлджон и получишь свою награду.

Пристальный взгляд Червя остановился на кольце.

— ВЫ сделаете это? — Его голос повыселся снова, но только с подавленным ликованием. — Вы заберете у нее демона и отдадите мне?

Корвас наклонил голову.

— Я обещал. Ты познаешь силу тьмы.

Арчер проснулся от прикосновения руки к своему плечу. Он не помнил, чтобы кто-то также нежно касался его.

— Сера. — Его голос был скрипучим, как будто он был монахом, который несколько лет ни с кем не говорил. Он прочистил горло. — Что случилось?

Он был на кушетке в комнате отдыха безопасного укрытия, где был его пост. Его чувство времени сказало ему, что сейчас глубокая ночь.

— Зейн. Он… — Ее дыхание перебило следующие слова. Она попробовала еще. — Он умирает.

Арчер поднялся с кушетки.

— Тшува должен…

— Он ушел.

Он отошел немного и повернулся к ней.

— Демон не уходит.

— Я незнаю, как, черт возьми, это произошло. Но его раны не зажили. Даже появились новые. В его ноге. Джинн-человек, что-то сделал с ним.

Кровь Арчера стала холодной.

Коридор был тих и пуст, если бы не два тальяна на стульях у комнаты Зейна.

Брови Серы тянулись вниз в сердитом замешательстве.

— Никто не пришел к нему, что бы посидеть.

Арчер подошел ближе к ней. Так же как тшува он мог убрать рану, но не боль, он мог стереть ее горе, но линии печали навсегда останутся на ее лице.

— Ты была здесь весь день?

Она безмолвно кивнула.

От прикроватной лампы на Зейна падал мягкий свет. Его кожа была такого же цвета, как и бандажи.

Арчер сидел на стуле возле кровати. Он тщательно старался промывать рану на ноге с помощью бинта, которвый дала ему Сера.

Он был похож на части плоти с помощью бинта привязанные друг к другу. Но Арчер еще чувствовал надежду, которая исчезала с каждой каплей крови.

Сера в удивление бормотала.

— Его ревен почти ушел. Ты можешь увидеть только тень на его коже.

Арчер устало кивнул.

— Демон забрал его метку.

Она спросила.

— Он ушел?

Он не стал повторяться.

Она подошла к двери.

— Тогда мы отвезем его в больницу. Они излечат его человеческим путем.

— Сера, — резкость его голоса остановила ее. — Никто уже не сможет ему помочь.

— Но…

Холод настиг его, как будто его кровь также оказалась на полу вместе с кровью Зейна.

— Его рана, которую излечил демон, вернулась, наряду с теми, которые он заживлял, пока они сражались вместе.

Она колебалась.

— Так каждая рана, которая была ему нанесена…

— Будет теперь кровоточить.

— Боже мой, это же…

— Это, по крайней мере, спасло его. Так как тшува не мог убирать боль, Зейн пережил это, и оно снова не вернется. Как будто от этого легче. — Неприветливость в нем сменилась яростью. — Трусливый, бесполезный, чертов демон.

— Мы ничего не можем сделать? — Голос Серы был слаб.

Ярость исчезла, поскольку надежда еще была. Но холод остался.

— Ждать.

— Я всегда не любила эту часть работы, — сказала она мягко. — Ожидание.

— Ты не пойдешь.

— Я останусь.

Он не ответил.

Шаркание голых ног по полу отвлекло их. Екко стоял в дверном проеме, с невыразимым лицом.

Арчер бросил свое место и подал Екко руку, он знал, что они были друзьями.

Екко скрестил руки на груди.

— Он умирает?

Сера вздохнула и кивнула.

— Просто, он мне так напоминал меня.

Она нахмурилась.

— Вы жили и боролись вместе в течение сорока лет.

— В основном боролись. Хорошо, но теперь для него все в прошлом.

Сера закрыла глаза и вздохнула. Арчер почти улыбнулся.

Екко смотрел на лежавшего человека.

— Разве вы не собираетесь сыграть на арфе или что-нибудь еще?

— После того, как пациент сказал мне, что смерть будет отпуском от его постоянной боли, я перестала играть на арфе. Плюс музыка всегда угнетает, разве не так? — она вздохнула.

— Я обычно пою.

Екко удивился высказыванию Арчера.

— Ты поешь?

— Немного. Но никого не убила.