Совращенная тенями
Шрифт:
Непослушная часть ее мнения говорила ей, какая отговорка? Он говорил, что не хочет видеть ее в таком же состоянии, как и Зейн. Было ли это виной, простой человеческой гуманностью, или… что-то другое, но она была рада, что он заботился о ней.
Арчер противостоял бы Корвасу без колебаний. Она только должна помнить об этом, когда придет ее время. Конечно, было бы легче, если бы она уже не могла его потерять.
Ее бесцельные шаги привели ее к частному санаторию. Она стояла на другой стороне дороги, наполовину скрываемая грузовиком.
Огни на пороге сверкали тепло и приветливо, но она не решалась подойти. Если ее отец ощущал кающегося демона и хотел, что бы она ушла, то возможно он мог знать, что его дочь может выпустить всех демонов ада. Да, не самое лучшее вещь, за которую станет гордиться отец.
Она представила себе плакаты написанные цветом крови «МОЙ РЕБЕНОК НАЧИНАЕТ АПОКАЛИПСИС»
Она обернулась и пошла дальше.
Теперь она полностью была уверена, что демон не даст ей умереть от холода, или может он, хотел, чтобы она еще немного подрожала. Она не заметила, как оказалась возле больницы. Неотложная помощь предполагала тепло и место. Если бы она обливалась некоторым количеством телесной жидкости, это не выглядело бы совсем странно.
Это место не изменилось, и она упала на стуле в приемной. На полу лежал серый линолеум, стояли бежевые пластмассовые стулья, и запах от кофейного аппарата.
— Сера?
Если не считать через-чур сильного биения сердца, то она могла представить, что это начало обычной рабочей смены в ее старой жизни.
— Бетси, — она встала слишком быстро и покачнулась, поскольку кровь отхлынула из ее головы.
— Стой, — Бетси поддержала ее за локоть. — Проклятая, девчонка, ты замерзла. И бледна, как….ну, больше, чем обычно. Где твое пальто?
— Я потеряла его, она понимала, что это звучит, как-то неопределенно и покачала головй.
Бетси провела ее дальше в приемную. — У тебя неприятности?
— Эй, — один из ждущих пациентов поднял руку. — Я следующий.
Бетси нахмурилась.
— ДА? Что у вас за проблемы?
— Я прибивал рождественские огни, и ударил молотком себе по пальцам, — он помахал повязкой.
— Хорошо. Подождите минутку, чтобы мне нужно настроиться перед ампутацией. — Бетси протолкнула Серу в сестринскую. — У нас наконец-то перерыв от Солво, они как будто исчезли, ты представляешь? — они снова нормальные. Теперь скажи мне, что случилось. Как мой пациент?
Сера присела на изношенную кушетку.
— Похоронен в безымянной могиле где-то в штате Иллинойс.
Бетси резко выдохнула.
— Ты о том большом парне, у которого были страшные глаза. У него был такой вид, будто он сам воплощение проблемы.
Сера не могла спорить с физическим описанием. Она покачал головой.
— Я сама туда ввязалась. И те парни не могут ничего со мной сделать. — Кроме одного.
Бетси села возле нее.
— Дорогая, я знаю, ты никогда бы не сделала ничего такого, и не надо пытаться спасти весь мир, ты просто не можешь этого сделать.
— Я раньше тоже так думала, — теперь она могла это признать, так ощущала сейчас тяжесть всего мира.
— Ты должна позаботиться о себе.
Сера прикусила губу.
— Все сложно. Я не хотела беспокоить тебя. Я знала, что ты сегодня на вахте.
— Я всегда к твоим услугам.
Она подсознательно помнила график ее подруги? Сере самой стало интересно, что она могла найти здесь.
— Может, ты думаешь… — Она вспомнила двух мужчин освещенных неоновой вывеской бара, тень преступного намерения. — Ты думаешь, что они собираются делать?
— Я не знаю? Каждый человек по-своему безумен.
— Может их приводят к этому… — Сера прервалась, сомневаясь, — их демоны.
— У всех свои демоны. Это просто уловка, не слушай их. Я так думаю.
Медсестра не говорила буквально, Сера знала это. Интересно, а чтобы сказала эта женщина, если бы знала, что права.
Она имела преимущество, потому что видела зло. Разве все бы не стали бы с ним бороться, если бы видели его?
Она поднялась.
— Мне надо идти.
— Ты не послушаешь меня?
— Я слушала тебя. Я собираюсь бороться со своими демонами.
Ей было жаль только одного, она не знала насколько это опасно.
Когда она уходила, Бетси настояла на пальто. Сера хотела обещать, что вернет его. Но она не любила лгать. Теперь самое время начать очищать свою душу. Она помнила, как Арчер настаивал, чтобы она ни врала ему. Но он сам не любил, когда говорили чистую правду.
По дороге она остановилась у часовни больницы.
Если бы она была честна перед собой, то признала бы, что никогда не искала веры. После смерти мамы она искала ответы, а это не вера.
Смотря вокруг на атрибуты религии, она знала, что еще не готова. Она не хотела утешаться или успокаиваться. Ей не хотелось осуждать кого-то или винить, ведь, большинство людей так и делают. Она хотело, что бы ее вера пришла изнутри. Но пока этого не произошло, она будет идти без нее.
Снаружи снегопад усилился, и тяжелые облака опустились ниже, успокаивая городскую ночь. Кружащиеся хлопья блестели в свете уличных фонарей, освещая тьму. Она пришла к гостинице за час и думала, что подождет Букмекера в дверях. Но когда она подошла дверь открылась.
Она нахмурилась, от отсутствия на всякую безопасность. Но они выгнали всех отсюда, остерегаясь отравления битерненстоном, так что может, и не было причины запирать, тем более Букмекер знал, что она придет.
В фойе было темно, потолки были почти невидимыми. Она смотрела по сторонам и помнила преступные намерения в здании, где они нашли Зейна. Избавляясь от неловкости, она направилась вниз в лабораторию.
Вся дорога к лаборатории была тиха и темна, только подходя ближе, она увидела, что лаборатория открыта и в ней горит свет.