Современная американская повесть (сборник)
Шрифт:
Масту было ясно, к какому решению придет Винсток. И все же, после того как они снова высадились на своем проволочном островке и сразу же все четверо принялись укреплять и поправлять колья, выпрямлять безнадежно неровную линию заграждения, весь остаток этого дня, покуда Винсток не подошел к нему после ужина, Маст пребывал в состоянии мучительной тревоги.
— Я все обдумал, Маст, — сказал Винсток, виновато сморщив худую, острую мордочку. — Основательно обдумал. Придется мне забрать у тебя пистолет и сдать его сержанту Пендеру, чтобы он сдал в каптерку. — Противно мне это, Маст, — сказал он, — я знаю, ты думаешь, я перетрухал. А мне совесть не позволяет поступить по-другому.
Маст молча глядел на него прищуренными глазами, а разум его отчаянно метался в поисках выхода. Выхода не было. Как ни крути, Винсток — капрал, начальство. Откажется Маст — он все равно доложит сержанту Пендеру. А старый сержант, как бы он к этому ни отнесся, поддержит, конечно, капрала, а не рядового. Маст медленно снял пояс, отстегнул пистолет и отдал Винстоку.
— Запасные обоймы тоже придется взять, — сказал тот.
Маст отдал их.
— Ты уж извини, Маст, — сказал Винсток, виновато скривившись.
— Чего там, — сказал Маст.
Он стоял и глядел вслед сухонькому капралу, который направлялся с его добром к норе номер один, командному пункту. Сам того не зная, капрал из-за каких-то никчемных, никому не понятных моральных соображений уносил с собой его надежду, больше чем надежду — его веру; Маст мог бы убить его и убил бы с легкостью, если бы существовал какой-нибудь способ сделать это безнаказанно.
Маст прожил целый день в ужасной тревоге, и еще несколько дней ему предстояло прожить в таком мраке, какой знаком разве что самоубийцам. Когда ты отнимаешь у человека надежду на спасение, — снова и снова спрашивал себя Маст, изо дня в день просматривая терзающий киносюжетик, где японский майор разваливал его напополам, как дыню, — когда ты так поступаешь с человеком, что ему остается?
Но один этот день ужасной тревоги и несколько дней самоубийственного мрака были пустяком по сравнению с тем, что пережил Маст через неделю, когда ремонтный отряд Винстока был уже расформирован, и он, Маст, выходя на работу в составе другой команды, увидел на поясе у капрала Винстока свой пистолет.
Глава 6
Что побудило Винстока так поступить и щеголять недавно отнятым пистолетом — загадка, скорее всего, неразрешимая. А уж Масту в тот момент было определенно не до загадок.
Во всяком случае, протерпевши целую педелю (скажет ли кто, какого нечеловеческого напряжения воли ему это стоило?), Винсток, наверное, больше не смог терпеть и надел его. И кто скажет, какие мучительные споры с самим собой пришлось ему выдержать, прежде чем он на это решился?
Маст обо всем этом, конечно, и думать не думал. Такие заряды возмущения, бешенства и ненависти вспыхивали, взрывались и тлели в нем, что его душа, будь она видна, напоминала бы ночной артналет, а сам Маст мог поклясться, что чует ноздрями запах озона. Сегодня он был не с Винстоком, которому дали отряд поменьше расчищать обочину шоссе за проволокой, поэтому увидел его только мельком, когда их команду вывели за проволоку и часовой закрывал за ними проход. Но и взгляда мельком было достаточно. В этот момент, конечно, Маст ничего не мог сделать. И он сомневался, можно ли тут вообще что-нибудь сделать.
Новая команда, куда попал Маст, не была постоянной, даже временной, она была одноразовая, на один день.
Еще в октябре и ноябре, когда рота Маста строила свои нынешние позиции, чуть поюжнее, за шоссе, саперная рота взрывала и раскапывала в скале штольню. Эта скала, черная вулканическая глыба, поднималась отвесно метров на тридцать и была как бы закраиной горного хребта, уходившего в глубь острова. Должно быть, раньше склон горы спускался здесь прямо в морс, но его срезали взрывами, чтобы проложить вокруг горы шоссе. Шоссе крутым виражом спускалось отсюда в громадную плоскую выемку долины Канеохе. Стратеги из Гавайского штаба решили заложить здесь мощный заряд взрывчатки, с тем чтобы в случае нужды обрушить верхнюю часть горы на шоссе и на берег и перекрыть проход. Для этой цели и предназначалась штольня, которую пробила в октябре саперная рота. По существу, это была громадная мина.
Стратегический замысел, как было известно всем на Макапу, основывался на том, что противник (которого в октябре следовало считать безымянным и безликим, а теперь можно было открыто именовать «японцами»), вероятно, высадится основными силами на пляжах долины Канеохе, где рифы невысокие, а берег удобный. К Гонолулу через горы вели только две дороги: это шоссе, через Макапу, и шоссе севернее, через знаменитое ущелье Пали, тоже заминированное; если обе дороги взорвать, противник окажется заперт в долине Канеохе и будет вынужден двигаться на север, в обход горной цепи, а потом возвращаться на юг через центральную часть острова.
Таков был стратегический замысел. Однако идея держать заряд в Несколько тонн постоянно готовым к взрыву не улыбалась стратегам. В мирное время они так и не решились на это. Тут могли возникнуть и политические осложнения. А кроме того, не исключалась возможность, что заряд захотят взорвать диверсанты, если это будет на руку противнику. Готовая к взрыву, такая мина становилась уже не просто идеей, а физическим фактором. И в этом качестве могла так же хорошо послужить врагу, как и тем, кто ее заложил, в зависимости от боевой обстановки. Она — эта мина — могла очень просто и неожиданно обратиться в собственную противоположность и стать не полезной, а опасной.
По всем этим причинам до войны заряд так и не заложили. Потом, сразу после налета, ждали высадки, и возникло множество более неотложных дел. Поэтому глубокая, вырытая людьми пещера так и стояла пустой. Спустя месяц после первого налета и суматохи кто-то про нее вспомнил. Десанта уже не ждали со дня на день, но угроза высадки крупных сил еще не миновала. И вот, хоть и с запозданием, было решено закончить дело и заложить взрывчатку.
На эту работу отрядили Маста и еще несколько человек с Макапу. С подземных складов в городе грузовики привозили ящики со взрывчаткой. Маленький саперный отряд в пещере не мог управиться с таким грузом, и ему было приказано взять в помощь людей у лейтенанта, командовавшего на Макапу. Поэтому всех, кого можно было снять с большой позиции на мысу, и среди них Маста, послали разгружать взрывчатку.
До сих пор никто из них эту пещеру толком не видел. Ее охраняли четверо или пятеро саперов во главе с молодым лейтенантом — для чего и от кого охраняли, неизвестно, потому что пещера была совершенно пуста, если не считать самой охраны, которая благоразумно спала там во время дождя. Для солдат с Макапу, которых раньше туда не пускали, войти в пещеру и осмотреть ее было удовольствием, хотя на разгрузке они наломали спины. Если на то пошло, удовольствием для них было любое дело: любое задание, любое занятие, любая работа, лишь бы выйти из своего загона, из-за проволочной стены, которую они сами вокруг себя возвели и теперь ненавидели. Так что пещера была им вдвойне удовольствием. Вернее, удовольствием для всех, кроме Маста, который увидел на поясе у капрала Винстока свой пистолет.