Современная подводная охота
Шрифт:
На этой охоте я опробовал нововведение – свинцовые утяжелители на ластах. Мне не нравилось, что мои слишком легкие ласты вылезали на поверхность и при гребле хлюпали. С утяжелителями стало лучше, но…только, если плыть в стоячей воде или против течения. Когда же идешь сплавом, то всегда стараешься плыть чуть медленнее, чем течет вода. При этом ласты, опущенные концами вниз, испытывают давление воды и эффектом самолетного крыла их топит. Когда глубина большая, это не страшно, но на мелководье ласты начинают цеплять дно или подводную траву, сбивая с нее муть. Верно поется: «Где-то теряешь, где-то находишь», так и с моей модернизацией получилось.
Щука резко стартанула из-под жиденького завальчика. Она рванула к центру реки по дуге, и моя стрела
Под занавес той замечательной охоты я нашел сазанов. Не больших, трехкилограммовых, но видели бы вы эту речку-пере-плюйку? И опять же – зима. Рыбины вели себя спокойно, выбрав в реке наиболее серьезный завал на глубине 2,5 метра. Одного вытащил из-под бревен, откуда торчала только его голова. Кстати, потом еле-еле кулаком сбил рыбину с наконечника, так крепко он в ней засел. Другого взял тут же под самым берегом, на глубине 25 сантиметров. Этот был виден весь, и наконечник вошел в него сразу за жабрами. Третьего и последнего нашел по мути. Сразу три сазана одного размера стояли бок о бок и немного подрабатывали хвостами, что и давало муть. Выбив одного, я сразу поплыл обратно к мосту, даже не пересаживая его на кукан. Хватит. Я и так получил удовольствие, на которое и рассчитывать не мог.
Из той редкостной зимней охоты непременно следует сделать выводы. Очень важные выводы. Они состоят в том, что даже в наше время, даже зимой можно от подводной охоты получать огромное, полное удовольствие. Только…надо искать! А кто ищет, тот находит.
На бога надейся…
Утром по ящику передали, что день этот православная церковь связывает с именем святого Николы. Его называют Николой-угодником, и он, якобы, покровительствует всем мореплавателям и рыбакам, в частности. Мы в те дни находились на Большой Охоте в Астрахани, и такое совпадение нас здорово воодушевило. Тем более, что предыдущие дни, мягко говоря, были не слишком удачными: в подавляющее большинство ильменей вода из Волги не пришла, и рыба, соответственно, тоже. День 22 мая 2006 года выдался солнечным, и это стало еще одним аргументом, чтобы поехать на один дальний, труднодоступный ильмень. Именно в нем, по информации наших лискинских друзей, очень прозрачная вода и имеется рыба.
Шестьдесят километров по асфальту, двадцать два по проселку, и вот мы у большого, вытянутого с запада на восток ильменя. На его зеркале в центральной части трава выходит на поверхность – значит ильмень мелкий. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не трава, а водоросль, которую рыболовы называют «нитчаткой» (по научному – «спирогира»). Вода в водоеме действительно оказалась очень прозрачной, и очень теплой. В своих семимиллиметровых костюмах нам было настолько жарко, что приходилось в процессе охоты то и дело подпускать под него слегка освежающую ильменную водичку. Иначе и тепловой удар получить не сложно.
Мелководье и теплая вода ильменя послужили не только стимулом для бурного роста водорослей, но и создали исключительные условия для наших
Эти простые и комфортные условия для охотников с любым опытом, казалось бы, и результат должны дать максимально успешный. В смысле добычи это так и было. Но и потерь, как материальных, так и моральных, оказалось как никогда много. И это не смотря на покровительство святого Николы…
Меньше всех и чисто в психологическом плане пострадал Андрей. Я не упомянул, что в том ильмене водятся также сазаны и белые амуры, ибо они там слишком малочисленны. Но Андрею повезло – он натолкнулся на двух среднего размера сазанчиков, и одного сходу взял. Второй, отгороженный от охотника реденькой стенкой тростника, никак не прореагировал на выстрел и трепыхание собрата. Андрей, поглядывая на него, заторопился снять первого со стрелы, перезарядил ружье и только стал направлять его на новую цель, как к нему подлетел второй сазан, и вдвоем они скрылись из виду. Обескураженный охотник удивился: «Почему два уплыло, ведь одного он подбил?» И тут понял: в спешке он снял рыбу со стрелы, а вот посадить ее на кукан… забыл! Правду говорят: «Спешка нужна только при охоте на блох».
У меня потери оказались более серьезными. В какой-то момент я обнаружил, что капроновый верх изготовленного мною «неубиваемого» гарпун-линя, лопнул посередине и оголились четыре внутренние рыболовные плетенки, каждая толщиной 0,^миллиметра. Их суммарная нагрузка на разрыв должна быть около 50 килограммов, и я полагал, что этого вполне достаточно для любой местной рыбы. Оказалось, что для рыбы-то, может, и достаточно, но само ружье при выстреле дает стреле еще большую энергию. И, стреляя в хвост небольшого сома, стрела легко прошла сквозь него и…улетела, окончательно разорвав гарпун-линь. В направлении ее полета я довольно долго шарил рукой по водорослям, но ничего твердого не обнаружил. Улетела хорошая, каленая стрела со втулкой и отличный, двумя днями ранее подаренный мне, наконечник. Тоже с каленым жалом.
Охота, конечно, на том не закончилась. Однако мне пришлось долго плыть назад, вновь проходить стометровый, топкий прибрежный участок, вынимать свое второе ружье из машины, и вновь, уже в третий раз, идти, ползти и плыть в месту охоты. Кроме большой усталости я еще получил несколько обидных, но вполне предсказуемых промахов по рыбе. Они были связаны с тем, что у нового ружья спусковое усилие много меньше, чем у моего основного. Поэтому на открыто лежащего сома, я не успел еще навести ружье, а выстрел уже произошел. Сом, понятное дело, удрал невредимым. Попадать в рыбу с приличного расстояния тоже стало трудно, так как стреляю я не целясь, полагаясь на привычное положение руки и ружья. А новое ружье подлиннее, и гидродинамика полета его стрелы другая. Короче, мазал нещадно, особенно в первое время.
Больше всех стрессов в тот день досталось Марковичу. Сначала у него тоже улетела стрела. В качестве гарпун-линя он использовал голую рыболовную плетенку диаметром 0,7 миллиметра и усилием на разрыв 60 килограммов. Будь на его ружье амортизатор, беды бы не случилось: едва ли силы ружья хватило бы разорвать такой линь. Охотник долго нырял и искал руками оторвавшуюся стрелу, но безуспешно. Тогда он снял ласты и стал топтаться по дну (глубина в том месте была полтора метра). И все же наступил на нее, родимую!