Современное постиндустриальное общество - природа, противоречия, перспективы
Шрифт:
Начиная с 70-х годов стало очевидно, что снижение роли классового противостояния между буржуазией и пролетариатом не тождественно устранению социального конфликта как такового. Широкое признание постиндустриальной концепции способствовало упрочению мнения о том, что классовые противоречия вызываются к жизни отнюдь не только экономическими проблемами. Р.Ингельгарт в связи с этим писал: "В соответствии с марксисткой моделью, ключевым политическим конфликтом индустриального общества является конфликт экономический, в основе которого лежит собственность на средства производства и распределение прибыли... С возникновением постиндустриального общества влияние экономических факторов постепенно идет на убыль. По мере того как ось политической поляризации сдвигается во внеэкономическое измерение, все большее значение получают неэкономические факторы" Inglehart R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. Princeton (NJ), 1990. P. 285,286-288.. Несколько позже на это обратил внимание и А.Турен См.: Touraine A. Critique de la modernite. P., 1992. P. 308-309.; исследователи все глубже погружались в проблемы статусные, в том числе связанные с самоопределением и самоидентификацией отдельных страт внутри среднего класса, мотивацией деятельности в тех или иных социальных группах и так далее. Поскольку наиболее активные социальные выступления 60-х и 70-х годов не были связаны с традиционным классовым конфликтом и инициировались не представителями рабочего класса, а скорее различными социальными и этническими меньшинствами, преследовавшими свои определенные цели, центр внимания сместился на, отдельные социальные группы и страты. Распространенное представление
К началу 90-х годов в среде исследователей получила признание позиция, в соответствии с которой формирующаяся система характеризуется делением на отдельные слои не на основе отношения к собственности, как прежде, а на базе принадлежности человека к социальной группе, отождествляемой с определенной общественной функцией. Таким образом, оказалось, что новое общество, которое называлось даже постклассовым капитализмом, "опровергает все предсказания, содержащиеся в теориях о классах, социалистической литературе и либеральных апологиях; это общество не делится на классы, но и не является эгалитарным и гармоничным" Pakulski J., Waters M. The Death of Class. P. 147.. На протяжении всего этого периода социологи в той или иной форме подчеркивали структурированность современного им общества, но при этом акцентировали внимание на том, что его традиционно-классовый характер можно считать уже преодоленным.
В 80-е годы стали общепризнанными исключительная роль информации и знания в современном производстве, превращение науки в непосредственную производительную силу и зависимость от научно-технического прогресса всех сфер общественной жизни; в то же время обращало на себя внимание быстрое становление интеллектуальной элиты в качестве нового привилегированного слоя общества, по отношению к которому и средний класс, и пролетариат выступают социальными группами, не способными претендовать на самостоятельную роль в производственном процессе.
Именно к концу 80-х, по мнению многих исследователей, буржуазия и пролетариат не только оказались противопоставленными друг другу на крайне ограниченном пространстве, определяемом сокращающимся масштабом массового материального производства, но и утратили свою первоначальную классовую определенность См.: Touraine A. Le retour de l'acteur. P., 1988. P. 133.; при этом стали различимы очертания нового социального конфликта. Если в 60-е годы Г.Маркузе обращал особое внимание на возникающее противостояние больших социальных страт, "допущенных" и "не допущенных" уже не столько к распоряжению основными благами общества, сколько к самому процессу их создания См.: Marcuse H. One-Dimensional Man. Studies in the Ideology of Advanced Industrial Society. L., P. 53., что в целом отражает еще достаточно высокую степень объективизации конфликта, то позже авторитетные западные социологи стали утверждать, что грядущему постиндустриальному обществу уготовано противостояние представителей нового и старого типов поведения. Речь шла прежде всего о людях, принадлежащих, по терминологии О.Тоффлера, ко "второй" и "третьей" волне, индустри-алистах и постиндустриалистах, способных лишь к продуктивной материальной деятельности или же находящих себе применение в новых отраслях третичного, четвертичного или пятеричного секторов, что, впрочем, также имело свои объективные основания, коренящиеся в структуре общественного производства. "Борьба между группировками "второй" и "третьей" волны, - писал он, - является, по существу, главным политическим конфликтом, раскалывающим сегодня наше общество... Основной вопрос политики заключается не в том, кто находится у власти в последние дни существования индустриального социума, а в том, кто формирует новую цивилизацию, стремительно приходящую ему на смену. По одну сторону - сторонники индустриального прошлого; по другую - миллионы тех, кто признает невозможность и дальше решать самые острые глобальные проблемы в рамках индустриального строя. Данный конфликт - это "решающее сражение" за будущее" Toffler A., Toffler H. Creating a New Civilization. Atlanta, 1995. Р. 25.. Подобного подхода, используя термины "работники интеллектуального труда (knowledge workers)" и "необразованный народ (non-knowledge people)", придерживался и П.Дракер, столь же однозначно указывавший на возникающее между этими социальными группами противоречие как на основное в формирующемся обществе См.: Drucker P.F. Managing in a Time of Great Change. Oxford, 1995. P. 205-206.; в середине прошлого десятилетия это положение было распространено весьма широко и становилось базой для широких теоретических обобщений относительно природы и основных характеристик нового общества См.: Berger P.L. The Capitalist Revolution. Aldershot, 1987, P. 67-69..
В дальнейшем, однако, и эта позиция подверглась пересмотру, когда Р.Ингельгарт и его последователи перенеcли акцент с анализа типов поведения на исследование структуры ценностей человека, усугубив субъективизацию современного противостояния как конфликта "материалистов" и "постматериалистов". По его словам, "коренящееся в различиях индивидуального опыта, обретенного в ходе значительных исторических трансформаций, противостояние материалистов и постматериалистов представляет собой главную ось поляризации западного общества, отражающую противоположность двух абсолютно разных мировоззрений (курсив мой.
– В.И.)" Inglehart R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. P. 161.; при этом острота возникающего конфликта и сложность его разрешения связываются также с тем, что социальные предпочтения и система ценностей человека фактически не изменяются в течение всей его жизни, что придает противостоянию материалистически и постматериалистически ориентированных личностей весьма устойчивый характер. Характерно, что в своей последней работе Р.Ингельгарт рассматривает эту проблему в более глобальных понятиях противоположности модернистских и постмодернистских ценностей См.: Inglehart R. Modernization and Postmodemization. Cultural, Economic, and Political Change in 43 Societies. Princeton, 1997. . 327., базирующихся, по мнению большинства современных социологов, на стремлении личности к максимальному самовыражению См.: Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge, 1995. P. 156.. В конце столетия все шире распространялось мнение, что современное человечество разделено в первую очередь не по отношению к средствам производства, не по материальному достатку, а по типу цели, к которой стремятся люди См.: Lyotard J.-F. The Postmodern Explained. Correspondence 1982-1985. Minneapolis-L., 1993. P. 79., и такое разделение становится самым принципиальным из всех, какие знала история.
Однако реальная ситуация далеко не исчерпывается подобными формулами. Говоря о людях как о носителях материалистических или постматериалистических ценностей, социологи так или иначе рассматривают в качестве критерия нового социального деления субъективный фактор. Но сегодня реальное классовое противостояние еще не определяется тем, каково самосознание того или иного члена общества, или тем, к какой социальной группе или страте он себя причисляет. В современном мире стремление человека влиться в ряды работников интеллектуального труда, не говоря уже о том, чтобы активно работать в сфере производства информации и знаний, ограничено отнюдь не только субъективными, но и вполне объективными обстоятельствами, и в первую очередь - доступностью образования. Интеллектуальное расслоение, достигающее беспрецедентных масштабов, становится основой всякого иного социального расслоения См.: Gordon E.E., Morgan R.R.. PonticellJ.A. Futurework. The Revolution Reshaping American Business. Wcstport (Ct.)-L., 1994. P. 205..
Интеллектуальное расслоение в постиндустриальном обществеПроблемы, порождаемые информационной революцией, не сводятся к технологическим аспектам, они имеют выраженное социальное измерение. Их воздействие на общество различные исследователи оценивают по-разному. Так, П.Дракер
Таким образом, основанием классового деления современного социума становятся образованность людей, обладание знаниями. Следует согласиться с Ф.Фукуямой, утверждающим, что "в развитых странах социальный статус человека в очень большой степени определяется уровнем его образования. Например, существующие в наше время в Соединенных Штатах классовые различия (курсив мой-В.И.) объясняются главным образом разницей полученного образования. Для человека, имеющего диплом хорошего учебного заведения, практически нет препятствий в продвижении по службе. Социальное неравенство возникает в результате неравного доступа к образованию; необразованность - вечный спутник граждан второго сорта" Fukuyama F. The End of History and the Last Man. L.-N.Y., 1992. P. 116.. Именно это явление представляется наиболее характерным для современного общества и вместе с тем весьма опасным. Все ранее известные принципы социального деления - от базировавшихся на собственности до предполагающих в качестве своей основы область профессиональной деятельности или положение в бюрократической иерархии были гораздо менее жесткими и в гораздо меньшей мере заданными естественными и неустранимыми факторами. Право рождения давало феодалу власть над его крестьянами; право собственности приносило капиталисту положение в обществе; политическая или хозяйственная власть поддерживала статус бюрократа или государственного служащего. При этом феодал мог быть изгнан из своих владений, капиталист мог разориться и потерять свое состояние, бюрократ мог лишиться должности и вместе с ней - своих статуса и власти. И фактически любой другой член общества, оказавшись на их месте, мог с большим или меньшим успехом выполнять соответствующие социальные функции. Именно поэтому в экономическую эпоху классовая борьба могла давать представителям угнетенных социальных групп желаемые результаты.
В постиндустриальном обществе положение меняется. Люди, составляющие сегодня элиту, вне зависимости от того, как она будет названа - новым классом, технократической прослойкой или меритократией -обладают качествами, не обусловленными внешними социальными факторами. Не общество, не социальные отношения делают теперь человека представителем господствующего класса, и не они дают ему власть над другими людьми; сам человек формирует себя как носителя качеств, делающих его представителем высшей социальной страты. В свое время Д.Белл отмечал, что до сих пор остается неясным, "является ли интеллектуальная элита (knowledge stratum) реальным сообществом, объединяемым общими интересами в той степени, которая сделала бы возможным ее определение как класса в смысле, вкладывавшемся в это понятие на протяжении последних полутора веков" Bell D. Sociological Journeys. Essays 1960-1980. L., 1980. Р. 157. ; это объясняется отчасти и тем, что информация есть наиболее демократичный источник власти, ибо все имеют к ней доступ, а монополия на нее невозможна. Однако в то же самое время информация является и наименее демократичным фактором производства, так как доступ к ней отнюдь не означает обладания ею См.: Beck U. Risk Society. L.-Thousand Oaks, 1992. P. 53.. В отличие от всех прочих ресурсов, информация не характеризуется ни конечностью, ни истощимостью, ни потребляемостью в их традиционном понимании, однако ей присуща избирательность - редкость того уровня, который и наделяет владельца этого ресурса подлинной властью. Специфика личностных качеств человека, его мироощущение, условия его развития, психологические характеристики, способность к обобщениям, наконец, память и так далее - все то, что называют интеллектом и что служит самой формой существования информации и знаний, - все это является главным фактором, лимитирующим возможности приобщения к этому ресурсу. Поэтому значимые знания сосредоточены в относительно узком круге людей - подлинных владельцев информации, социальная роль которых не может быть в современных условиях оспорена ни при каких обстоятельствах. Впервые в истории условием принадлежности к господствующему классу становится не право распоряжаться благом, а способность им воспользоваться.
Новое социальное деление вызывает и невиданные ранее проблемы. До тех пор, пока в обществе главенствовали экономические ценности, существовал и некий консенсус относительно средств достижения желаемых результатов. Более активная работа, успешная конкуренция на рынках, снижение издержек и другие экономические методы приводили к достижению экономических целей - повышению прибыли и уровня жизни. В хозяйственном успехе предприятий в большей или меньшей степени были заинтересованы и занятые на них работники. Сегодня же наибольших достижений добиваются те предприниматели, которые ориентированы на максимальное использование высокотехнологичных процессов и систем, привлекают образованных специалистов и, как правило, сами обладают незаурядными способностями к инновациям в избранной ими сфере бизнеса. Имея перед собой цели, в содержании которых экономический контекст занимает отнюдь не главное место, стремясь самореализоваться в своем деле, обеспечить общественное признание разработанным ими технологиям или предложенным нововведениям, создать и развить новую корпорацию, выступающую выражением индивидуального "я", эти представители интеллектуальной элиты добиваются тем не менее наиболее впечатляющих экономических результатов. Напротив, люди, чьи ценности имеют чисто экономический характер, как правило, не могут качественно улучшить свое благосостояние. Дополнительный драматизм ситуации придает и то, что они фактически не имеют шансов присоединиться к высшей социальной группе, поскольку оптимальные возможности для получения современного образования даются человеку еще в детском возрасте, а не тогда, когда он осознает себя недостаточно образованным, помимо этого, способности к интеллектуальной деятельности нередко обусловлены наследственностью человека, развивающейся на протяжении поколений.