Современные страсти по древним сокровищам
Шрифт:
Но вернемся к золотым кладам. Неужели княгиня Ольга не оставили на Монастырском острове о себе и другую память – золотую? И запорожские казаки тоже?
В ХIХ веке на территории одной лишь Херсонской губернии были обнаружены на месте бывших запорожских поселений и зарегистрированы властями более пятидесяти золотых кладов. То есть в среднем каждые два года один горшок или кожаный мешок с драгоценностями! И это без учета находок при раскопках скифских и половецких захоронений! А сколько было золотых находок, не учтенных властями? Не хило, если к тому же учесть, что население Херсонской губернии
В 1845 году на месте Сечи, неподалеку от погреба, в котором помещалась войсковая пушкарня, был найден в земле мешок с выбитыми в столице Крымского ханства Бахчисарае серебряными татарскими монетами. О происхождении мешка можно ныне лишь догадываться. То ли крымский хан отблагодарил им запорожцев за верную службу, то ли мешок был добыт во время набега на Крым? И почему мешок был схоронен возле пушкарни? Не захотели доблестные казаки отдать его в общую казну? Или спрятать мешок в потаенном месте Днепра?
Переместимся в XX век. В Рябучовской ложбине возле Днепра на окраине села после обильного дождя мальчишки играли в футбол. Юный футболист споткнулся обо что-то, разбил нос. В сердцах поддел ногой препятствие. А им оказался горшок с золотыми и серебряными монетами. Краеведы подтвердили: дождевые потоки, размывшие сельский пустырь, вскрыли золотое захоронение, принадлежавшее одному из запорожцев. Находка случилась в 1978 году!
Так что золото у запорожцев было и не малое! Казна была тоже мощная! Только куда она подевалась? Почти два столетия ищут ее неугомонные любители золотых слитков. Но ни на Западе, ни на Востоке, ни в Америке, ни в Австралии она не объявилась. Но зачем далеко ходить! Зачем обращать взор за тридевять земель, если согласно некоторым сведениям она закопана в Ростове-на-Дону – городе, где прошла моя юность!
3. Золотая запорожская казна была, и даже не одна
Запорожская Сечь – понятие объединяющее. В разные времена Сечь перемещалась в разные места региона. Когда обосновались на берегу притока Днепра – Ингульца, сечь стала Ингулецкой, на берегу Чертомлыка – Чертомлыцкой. В днепровское урочище Алешки, что было в то время турецким, запорожцы переселились, чтобы быть подальше от «москалей» и поближе к крымскому хану. Сечь назвали Алешкинской.
У каждой Сечи была своя казна. Ею распоряжался гетман, а хранил кошевой (по современному казначей). Только гетман, атаман и кошевой знали о ее величине и месте нахождения.
О поисках запорожской казны ходили, например, такие легенды (Роман Пересветов, «Тайны вецветших строк», Государственное Издательство Детской Литературы, Москва, 1961 год).
В вековом Черном лесу, в верховьях реки Ингул, стоит якобы трехсотлетний дуб, выдолбленный внутри и наполненный горилкой.
Внутри этого дуба спрятаны дорогие турецкие и персидские шали и добротные английские сукна, добытые запорожцами во время набегов на чужеземные берега.
В этом же дубе в особом тайнике хранятся и драгоценности: золото, серебро, украшенное самоцветными камнями дорогое оружие.
Но главный клад – сама Запорожская Скарбника – в дубе не поместилась, она была сокрыта в другом месте!
Один паломник, ездивший в Палестину через Константинополь, встретил в турецкой столице стодвадцатилетнего
Искать эту яму нужно недалеко от села Вознесенского, около переправы через Буг – последнего препятствия на пути бежавших на чужбину казаков. За Бугом была уже «Туреччина». По соседству с этой переправой недалеко от могилы для отвода глаз врыт в землю крест. Под ним никто не похоронен. Повернувшись лицом к этому кресту, надо отмерить от могилы семь саженей.
– Там должна быть канава, а в ней большой камень, а не окажется камня, найдешь в ней цепь. – рассказал старик. – Одним концом она привязана к двери погреба, другим к зарытому в землю каменному чурбану. Откопаешь первую дверь, под ней найдешь еще две, ведущие в разные погреба. Там укрыто много ценного оружия и утвари и все войсковое серебро… Золотых же монет там нет. Семен Губа переплавил их в слитки и спрятал эти слитки в другом месте.
Паломник, вернувшийся на родину, стал усердно разыскивать казну. В конце XVIII – начале XIX столетия вместо Запорожского было уже Бугское казачество. На месте Вознесенска находился казацкий зимовник Соколы. Он был оборонным пунктом против турецких набегников. Здесь размещалось также управление Бугского казацкого войска.
В XIX веке найти место переправы через Буг бывших запорожских казаков, покинувших Сечь в XVIII веке, было можно только в том случае, если переправу не перенесли в другое место. Но паломник был упертым мужиком, нашел то, что ему было нужно. Под крестом точно никакого гроба не было. Была поблизости насыпь, похожая на могильную. Но далее оказалось самое удивительное.
Время прошло большое. На седьмой сажени паломник уткнулся не в канаву с камнем, а прямохонько лбом в дом волостного старшины Валерия Грузденко. Хозяин дома Валерий Грузденко и его мать – старуха за бутыльком горилки разговорились с пришельцем. Тот оказался бывшим запорожцем, пришедшим взглянуть на родные места.
Паломник по секрету шепнул старухе и ее сыну, что знает, где зарыта войсковая казна.
– Где? – воскликнул Валерий.
– Под твоим домом!
Хозяин дома старшина Валерий Грузденко удивился, а потом обратился к матери:
– Ты же рассказывала нечто такое же об отце!
Старуха вспомнила, что много лет тому назад к ним приходил тоже такой же мужик из дальних краев. Только сказался купцом, возвратившимся из дальних краев. Купец сообщил нечто подобное. Однако его рассказ вылился в трагедию.
В то давнее время Георгий Грузденко, его жена Валентина и новорожденный сын Валера жили в другом богатом доме. Наверное, поэтому и обратился к ним купец. И поведал те же приметы.
По просьбе купца Георгий сопроводил его по окрестностям Вознесенска, но не туда, куда было нужно. Купец уехал ни с чем.
Георгий же пошел по верному следу и также, как нынешний паломник, уткнулся не в канаву, но в хибару, где жила вдова погибшего мужа – казака. Георгий был парнем не промах! Уговорил вдову поменяться с ним домами – его хата была ведь лучше!