Современный финский детектив
Шрифт:
Он облегченно перевел дух.
Я подсчитал в уме общую сумму.
— Где их нашли?
Ламберг с важностью указал на плане.
— Эти места помечены синим цветом, — пояснил он.
Мое воображение заработало полным ходом. Деньги были распределены по парку равномерно, словно преступник специально потратил полчаса, чтобы раскидать их по всей площади. При условии, конечно, что все они были рассыпаны из одного кошелька.
Видя выражение моего лица, Ламберг поспешил объяснить:
— Вообще-то марка стала теперь такой мелочью, что люди ленятся нагибаться за монетой, если вдруг обронят. Я всегда говорю в нашем буфете, что это напрасный расход энергии.
Далее была предъявлена кучка палочек от леденцов и мороженого.
— Найдено восемьдесят две штуки, — отрапортовал он и с беспокойством предупредил: — Я не счел нужным отметить на плане все места, где они валялись. Надеюсь, вас эта ерунда не заинтересует. Далее — бумажный мусор, — продолжал он. — Далее. Грифельная доска. Записная книжка. Три карандаша, разной длины, как видите. Одна шариковая ручка.
— Хотел бы я знать, — с горечью сказал я, — о чем думает отдел коммунального хозяйства, заведующий уборкой территорий. Вместе с этими самыми блюстителями городских красот. Их же целая армия! Интересно, дворники когда-нибудь подметают тут дорожки?!
— Окурки и спички, — продолжал Ламберг. — Главным образом — вокруг скамеек.
Он снова загадочно улыбнулся. У него явно было что-то припасено, pi`ece de r'esistance [6] , если вы понимаете, что я имею в виду.
6
Самое существенное, главное (франц.).
И действительно — с торжествующим видом он извлек какой-то шелковый лоскут, мятый, мокрый, весь в пятнах от травы, и бережно расправил его для нашего обозрения.
— Дамские трусы, — пояснил он, вероятно не доверяя нашим глазам. — Коротенькое-коротенькое бикини.
Последние слова он прошептал с неподдельным умилением.
Я смотрел разинув рот. Но Кокки опередил меня:
— Память о визите дружественного флота, — понимающе сказал он. — У нас ведь итальянцы недавно побывали.
— Именно так. Вот эти были спрятаны в кустах вдалеке от дорожки, — подтвердил Ламберг и показал на плане. — Вот здесь.
По одному ему понятной причине он пометил это место на плане зеленым цветом. Вероятно, психоаналитик смог бы найти этому объяснение. Зеленых пометок было довольно много, в зоне кустов.
— А это что? — показал я.
Комиссар Ламберг покраснел.
— А это… это другие улики. Есть один бюстгальтер. — И он брезгливо ткнул в порванный лифчик, лежавший в общей куче.
— Ну хорошо, хорошо, — поспешно сказал я. — Это все равно нам мало что дает.
Комиссар Палму взглянул на свои часы. Он получил их в подарок от коллег в честь тридцатилетия своей безупречной трудовой деятельности и чрезвычайно гордился этим подарком.
— Я удивляюсь только одному, — сказал он, — тому, что покойник до сих пор не опознан.
— С помощью вот этого?! — вскричал я, указывая дрожащей рукой на находки Ламберга. — По-твоему, я кто — волшебник?
Палму сокрушенно покачал головой.
— Дитя, ох, дитя, — горестно сказал он, — когда же ты наконец повзрослеешь! Неужели тебе до сих пор не пришло в голову, что газета уже два часа как разошлась!
— Ну и что? — с досадой спросил я.
— А то, что там фотография жертвы, — терпеливо объяснил Палму. — На четвертой полосе, крупным планом. Будет поистине чудо, если его никто не опознает.
Я подскочил. Разумеется, не из-за слов Палму — как будто я сам не сообразил бы, что покойника могут опознать по фотографии! Просто я не заметил, как за моей спиной оказался бесшумно подкативший автомобиль, и затарахтевшая в этот момент рация застала меня врасплох. Дежурный гаркнул во всю глотку, так что эхо прокатилось по всему холму:
— Где командир? Командир здесь?
— Ну, пошло-поехало, — меланхолически заметил Кокки.
Я ринулся в машину с таким остервенением, что потерял шляпу и здорово стукнулся головой.
— О-о! — взвыл я. — Слушаю вас!
— Убитый опознан! — оглушительно проорал дежурный и зачастил: — Фредрик Нордберг, проживал на Матросской улице…
Он назвал номер дома и квартиру. К счастью, зеваки стояли достаточно далеко и услышать подробности не могли. Полиция удерживала их на почтительном расстоянии!
— В машину, живо! — махнул я рукой медлительным Палму и Кокки. Сыщик никогда не позволял себе усесться раньше комиссара. — Я выяснил личность убитого, — бросил я им и, обратившись к водителю, приказал: — Жмите вовсю. Адрес вы слышали.
И он, конечно, газанул и помчал, истошно сигналя, чтобы нам дали дорогу. Народ посыпался в разные стороны.
— Ну, будет! — заявил Палму, даже не спросив у меня разрешения. — Тут собственного голоса не услышишь. Включи-ка лучше рацию. Дежурный? Это Палму. Приказ выполнен?
— Так точно, — прохрипел голос. — Шестая патрульная машина уже на месте. Наряд полиции порядка следует туда же. А шестая обычно по субботам там и патрулирует, в том районе.
Я не мог не похвалить Палму.
— Молодец, все успел предусмотреть! — Я немного поколебался. — Разумеется, я сам бы до этого додумался, но все произошло так внезапно, что я до сих пор никак в себя не приду. Впрочем, какой толк был бы в командовании, если нельзя было бы доверять своим подчиненным. Никогда и ничего не вышло бы, если мне пришлось бы лично продумывать все до мельчайших подробностей!