Современный венгерский детектив
Шрифт:
— Один вопрос, господин Хубер. Вам случайно не известно, какой из этих агентов имеет кличку Сильвия?
— Сильвия — это не агент. Это кодовое название операции Меннеля. Я, кажется, упустил из виду и не сказал об этом господину полковнику.
— Понятно, — кивнул головой Шалго. — А то я было подумал, что Сильвия — реально существующее лицо.
— Я тоже хотел бы спросить вас кое о чем, — заметно волнуясь, проговорил Хубер. — Будучи здесь, я так много слышал о вас. Слышал я, что вы закадычный друг господина полковника. Думаю, что так оно и есть. И знаете почему?
Шалго выжидательно улыбнулся, прикидывая про себя, куда клонит хитрый пруссак.
— Да вот хотя бы уже потому, что, уезжая, полковник посоветовал мне в случае надобности обратиться к вам. Между тем вы на пенсии. Значит, такое доверие полковника ничем иным, кроме вашей с ним дружбы, не объяснишь?
Погода за окном менялась: ветер улегся, начали расходиться облака, и по вечереющему небу забегали последние лучи уже спешащего на покой солнца.
— Что ж, — подтвердил Шалго. — Вы не ошиблись. Мы действительно с ним друзья. Только почему это вас так обеспокоило?
Хубер устремил взгляд в потолок.
— Буду откровенен, — негромко сказал он. — Жизненный опыт сделал вас недоверчивым, господин Шалго. И я вас понимаю. А с тех пор, как вы поняли, кто такой Меннель, вы и мне не верите. И это может иметь для меня трагические последствия. Вы, если захотите, можете повлиять на вашего друга таким образом, что я окажусь в ситуации, которая будет равнозначна для меня гибели. И потому я очень прошу вас, господин Шалго, не забывать, что это я разоблачил Меннеля. Я выдал вам агентов группы «К-шесть». Что же мне еще сделать, чтобы завоевать ваше доверие? Вы должны понять: я порвал со своим прошлым и действительно хочу начать новую жизнь. Именно вы способны понять мое психическое состояние лучше, чем кто-нибудь другой. Насколько мне известно, ваша собственная жизнь во многом напоминает мою.
Неожиданные слова Хубера неприятно задели Шалго, всколыхнули в нем волну воспоминаний. Казалось, в ушах еще раз прозвучали давние речи Эрне Кары: «Не забудь, старина, не один ты постиг истину. Могут быть еще и другие. Ты пришел к нам после долгого блуждания во тьме. Мы приняли тебя. Но сила нашей правды такова, что она преодолевает расстояния и побольше, чем путь, который проделал ты, пока пришел к нам».
— Вы правы, господин Хубер, — чуточку торжественно произнес Шалго. — И я обещаю, что не стану оказывать воздействие на полковника Кару, основываясь только на своих личных чувствах. Как видно, лавина старости уже захватила меня и тащит с собой под гору. Но вы знаете, в этом непростом деле меня все время смущала одна деталь. Вот вы осмотрели машину Меннеля и сразу поняли, что секретный передатчик нами уже обнаружен. А если бы вы этого не поняли? Сказали бы вы нам обо всем этом или нет?
— Это один из тех вопросов, на которые я готов ответить, но не могу привести никаких доказательств, — заметил Хубер и добавил: — Конечно, сказал бы. Можете мне верить или нет, но решение порвать с «Ганзой» родилось у меня не в этот момент. Подумайте сами, и вы поймете, что меня ничто не вынуждало к разоблачению агентуры. И все же вы видите, что я это сделал.
— Вы правы.
С улицы донесся визг тормозов. Хлопнули, закрываясь, дверцы машины. Минуту спустя в комнату вошел Фельмери и Хубер стал прощаться с Шалго.
— Отдохните, — напутственно посоветовал он. — Думаю, что мы поняли друг друга.
Хубер уходил успокоенный.
Фельмери, хоть и старался держаться бодро, был подобен выжатому лимону.
— Слышал я, дядюшка Шалго, что у вас тут развернулись большие события?
— Да, завертелась карусель на нашем тихом холме, — подтвердил старый детектив. — Завертелась — не остановишь. Очень устал?
— Да нет. Просто проголодался.
— А между тем тебе предстоит еще ехать в столицу. И немедленно. Заберешь с собой один списочек и двух лихих молодцев.
— Признались они?
— Не знаю. Балинт ими занимается…
Шалго покричал Лизе на кухню, чтобы она покормила гостя.
Фельмери с волчьим аппетитом накинулся на еду, и в несколько минут с ужином было покончено.
— Тебе что-нибудь удалось узнать от Салаи?
— Все отрицает. Он ничего не слышал ни о Сильвии, ни о шифровке.
— Врет, негодяй. Теперь уже ясно, что он запирается. Хочешь знать, что означает имя Сильвия? Кодовое название операции! И задачей Меннеля было ее проведение. Что ты на это скажешь? — спросил он лейтенанта.
— Я тоже думаю, что Салаи врет. Негодяй он, этот Салаи. Сутенер. Любовник и дочки и мамаши Кюрти одновременно. Предполагаю, что Меннель завербовал его еще в Италии. В прошлом году.
— Скорее всего. Но что было потом?
— Потом? — раздумывая вслух, продолжал Фельмери. — Мало ли что могло произойти. Они могли переписываться. Салаи выполнял задания Меннеля, а тот мог присылать сюда курьеров за добытыми материалами.
— А тебе не показалось, что Меннель хотел свести Салаи еще с кем-то? В списке агентов, полученном от Хубера, несколько руководителей групп. Может быть, и Салаи хотели передать на связь одному из них?
— Почему бы вам не перебраться на веранду? — сказала Лиза, входя в комнату. — Там такой чудный воздух!
— В самом деле! Перейдем? — воскликнул Шалго, но Фельмери жестом остановил его.
— Я хотел перед отъездом на минутку заглянуть к Илонке. И если бы вы, дядя Оскар, тем временем позвонили товарищу Балинту, чтобы он заехал за мной к Худакам, я был бы весьма вам признателен.
Фельмери поблагодарил хозяйку за вкусный ужин и, вприпрыжку сбежав вниз по ступенькам, направился к вилле Худаков.
— Головастый мальчишка! — кивнул ему вслед Шалго. — А скажи, ангел мой, у Герцега при аресте все бумаги забрали? Рисуночки там? Чертежи? — спросил он у Лизы.
— Все, кроме одного.
— Какого же?
— Ты звони Балинту, а я тем временем найду на магнитофонной ленте запись того памятного разговора…
Когда в телефонной трубке послышался голос Балинта, тот очень удивился, что Шалго еще на вилле.
— Ведь я за вами машину послал.
Десять минут спустя Шалго уже сидел в поселковом совете и с мрачным видом разглядывал Вальтера Герцега и Еллинека.