Совсем не прогрессор
Шрифт:
Внутренние повреждения отсутствуют. Шрам наличествует в указанном месте. Для опознания тушки сгодится. Если уж отпечатков пальцев и рентгена зубов недостаточно. Дело без балды на Низина Александра Константиновича, сидящего у экрана. Отлежался в медпункте прямо на базе — и в строй. Номер части тот же. Все. Данные по текущему состоянию отсутствуют. Естественно. Это все до поступления в госпиталь. Толку-то… Зря старался. Хотя нет… Новосибирск. Улица Советской армии, 42, квартира 11. Надо посетить. Не кот начхал, собственная жилплощадь.
Титаренко хмыкнул и с выражением зачитал вслух: «Лары способны держать земную жизнь под
— Лары — это кто? — закрывая свое дело и отправляя его в соответствующую папку, поинтересовался Сашка.
— Ты такой наивный или придуриваешься?
Капитан с интересом посмотрел на сидящего за столом парня. Любопытный тип. Одновременно вполне доброжелательный, готовый помочь и постоянно настороженный. Ощущение, что ждет от окружающих подляны. Не выслуживается, вполне способен с чувством глубокого достоинства послать по известному адресу. Не злоупотребляет, но может. А где-то там, в глубине, затаился еще и реальный убийца. Если даже половина баек про спецназ Погранвойск вранье, к крови приучен и лучше на дороге не становиться. И ведь люди нюхом чуют. Сплошное уважение от окружающих. Совершенно ему не требуется рвать на себе тельняшку, выпучив глаза, доказывая непомерную крутость. Место добровольно уступают. Да мне-то что. Я хирург, а не психотерапевт.
— Я практичный, — скривившись, объяснил Сашка. — Мало ли что там в тексте. По отдельному абзацу судить нельзя. Выдерут кусок и делают из мухи слона. В ту или другую сторону, не суть важно. Лишь бы собственные мысли приписать под видом критики. Я подозреваю, писатель ни на что не намекал и честно клеймил язвы капиталистического общества. Кто автор?
Титаренко показал первую страницу.
— А! Детгиз. Сказки для взрослых. Терпеть ненавижу фантастику.
— И за что такое отношение? — усаживаясь поудобнее, заинтересовался Титаренко. — Сказки для взрослых иногда совсем неглупы. «Маугли» или «Незнайка на Луне». Или хоть «Заселенная планета». Брось, — сказал, посмотрев внимательно, — не устраиваю я очередные тесты. Никому они больше не требуются. Могу по секрету сообщить, ты у нас официально признан здоровым. Стандартная контузия без последствий. У каждого второго побывавшего в госпитале в деле присутствует. А что еще не поперли, сам прекрасно знаешь причину. Все лучше, чем болтаться, как это самое в проруби, последние дни перед приказом. В части тебе делать уже нечего, а в других местах непременно найдут работу похуже и грязнее. Я прав?
Сашка промолчал. Возражать глупо. Ему и здесь совсем неплохо.
— Просто обсудим вопрос литературы. Что новому поколению интересно. Чем, например, фантастика не угодила?
— Потому что бессмысленная выдумка, — отрезал Сашка.
— Так любая художественная книга чистая выдумка! Она потому и художественная! Не документальная. Никогда не жили герои Толстого или Онегин с Ленским, но нам интересны их побуждения и действия. Ну какой интерес читать: пошел на работу, выточил сто деталей, пообедал в столовой, вернулся домой, лег спать. В книге необходим конфликт. Плохой начальник поступил несправедливо, подчиненный не утерся, а принялся доказывать свою правоту…
И не надо ухмыляться! Нашелся критик. Даже столь дешевый поворот разыграть можно по-разному. Хороший писатель и про привычное умудрится интересно рассказать. Но конфликт для книги необходим. Выйти за рамки обыденности. Вышел за дверь, а там труп. Прямо у порога. Или инопланетяне прилетели. Война началась, в конце концов! Перелом в обыденности. Человека выбило из стандартной жизни. На фоне происходящего вокруг него идет развитие. Персонаж поставлен в непривычные условия и вынужден меняться.
— А читатели, — ехидно порадовал его Сашка, — обычно откликаются очень странно. Они не реагируют на происходящее, позевывая и рассуждая о подражательстве. Уже было все это. И труп и война.
— А вот показать движение души, да еще захватывающе, — задача писателя. Пишут об одном, идеи схожи, но один рассказывать умеет, а второй нет. И это не объяснишь. Вкусы у всех разные. Мне нравится одно — соседу прямо противоположное. Вряд ли есть много людей, которые любят любую фантастику только потому, что это фантастика. Или любые детективы только потому, что это детективы. Писатели разные, и книги у них серьезно отличаются. Нельзя не любить фантастику вообще или детектив в принципе. Просто попалась тебе книга, не вызывающая интереса, и ты решил — весь жанр одинаков.
— Если я читаю… хм… производственный роман (в широком смысле производственный), — возразил Сашка, — то могу достаточно четко представить взаимоотношения людей. Даже нет там подробностей — сразу глаз режет нереалистичность. Не столь важно, на заводе происходит, в уголовном розыске или еще где. Мелочи, требующиеся для сюжета, не совпадающие с моими представлениями, можно и пропустить. Или просто я не в курсе иных тонкостей. Ничего страшного. Присутствует на месте происшествия работник прокуратуры или нет, для сюжета роли не играет. Не справочник читаю. Фантастика — штука совсем иная. Даже не вспоминая определения Ефремова, данного в статье «Наука и научная фантастика»: «…Мечта о приложении научных достижений к человеку, к преобразованию природы, общества и самого человека составляет сущность настоящей научной фантастики»…
— Интересная у тебя все-таки память, — пробормотал Титаренко, — запросто наизусть цитатами шпаришь. Ладно, не обращай внимания. Это я так. Почему-то я уверен: страницы с описанием природы ты пропускаешь.
— Красоты стиля, — пренебрежительно сообщил Сашка, — обычно вызывают зевоту. Куча народу пропускает мимо, нетерпеливо пролистывая, стремясь выяснить, когда начнется действие. «Шел дождь» и «стояла осень» для человека с фантазией достаточно. Он прекрасно представит себе струйки дождя, стекающие по оконному стеклу. Разве машина мчится и для понимания ситуации ремарка: «дворники не справлялись».
— И мимо прошел человек, одетый в шляпу. А что? Если не хватает фантазии представить его не голым, ты паршивый читатель.
— Не надо доводить до абсурда. Умеет увлечь писатель — и шляпы не заметишь.
— Ага, — обрадовался Титаренко, — на столе стояла ЭВМ…
— На столе может стоять только экран. Правда, в иных книгах вероятны странные люди, устанавливающие и ЭВМ, будто в стране отсутствует стандарт, но это в основном говорит исключительно о знаниях автора. Пользуется редко.