Совсем не женское убийство
Шрифт:
Затем Фелисити Кэррингтон (десятиклассница, которая была безумно разочарована тем, что ей нечего сказать о мисс Белл) упомянула, что видела, как мисс Лэппет вошла в офис мисс Гриффин около половины пятого. Ее очки едва не падали, а необъятных размеров грудь тяжело вздымалась. Казалось, что мисс Лэппет чем-то ужасно расстроена. Это привело Дейзи в восторг.
– Может, она стала возмущаться, что мисс Белл должны дать место заместителя? – спросила она меня, понизив голос. – Ну а потом, когда мисс Гриффин отказалась слушать ее, она решила взять решение этого вопроса в свои руки?
– Хм, – сказала
Картина складывалась явно не в пользу мисс Паркер. На уроке математики Дейзи начала громко разговаривать о своей любимой перьевой ручке, которую, кажется, потеряла где-то в коридорах вечером понедельника после заседания Литературного общества.
– Может быть, вы видели ее? – спросила она у мисс Паркер.
– Вам не стоит так небрежно относиться к своим вещам, – раздраженно ответила преподавательница, продолжая испещрять работу Дейзи красными пометками. – Иногда вы проявляете совершенно отвратительную небрежность. К вашему сведению, в понедельник я покинула школу сразу после уроков, так что ваша ручка никак не могла попасться мне на глаза.
Она повернулась, чтобы отчитать Бини (та грызла свою косу и с безнадежным видом созерцала страницу, исчерканную исправлениями настолько плотно, что казалось, будто она сплошь закрашена синим), а я восторженно обернулась к Дейзи. Китти, однако, успела первой. Она пихнула Дейзи локтем, усмехаясь.
– Боже, какая наглая ложь! – прошептала она, бросая осторожный взгляд на мисс Паркер, которая теперь кричала на Бини. – Она сказала, что ушла после уроков, но это полнейшая ерунда. Я видела ее уже после того, как кончило заседать Культурологическое общество. Я шла по библиотечному коридору, а она сидела в пустой классной комнате, с красным от гнева лицом. А ее волосы были в таком состоянии! Держу пари, что она снова ругалась с мисс Белл, – точно говорю! Не удивлюсь, если она – секретный агент той самой русской банды, которая похитила мисс Белл! Это было бы просто восхитительно!
– Хм, – сказала Дейзи, глядя на происходящее в классе. Мисс Паркер тем временем обхватила голову руками и, недовольно вздыхая, продолжала отчитывать Бини, которая уже пятый раз подряд неверно отвечала на один и тот же вопрос. – Если бы я была русским криминальным авторитетом и хотела найти секретного агента, я бы ни за что не выбрала мисс Паркер. Она же просто откажется выполнять хоть какое-нибудь задание, а потом в ярости убежит.
– Очень верно, – сказала Китти и хихикнула.
Я пихнула Дейзи, потому что меня весьма впечатлила ее уклончивая тактика, а она в ответ подмигнула мне. Мы обе понимали, что обнаружили кое-что важное. Алиби мисс Паркер становилось слабее и слабее – теперь мы знали, что она была рядом со спортзалом, одна, примерно в то время, когда была убита мисс Белл, и она соврала о своем местонахождении. Действительно ли она снова поссорилась с мисс Белл? Если да, почему она пыталась скрыть это? Это было очень похоже на сюжет одной из детективных книжек, которые читала Дейзи.
Но меня все-таки не покидали сомнения: могла ли мисс Паркер на самом деле убить кого-то? Да,
– Но что, если похититель – это Мамзель? – спросила Китти, когда мы гуляли в перерыве между уроками. Очевидно, она все еще думала о версии, которую Дейзи упомянула на математике: о секретных русских агентах, которые насильно увезли мисс Белл. – Последнее время она вела себя ужасно странно… Софи, расскажи им, что ты сказала мне вчера.
Софи Кроук-Финчли, музыкально одаренная девочка, тоже из восьмого класса, но из другого дортуара, ухмыльнулась.
– О да, – сказала она. – Это было ужасно странно. У меня был урок с Единственным…
– Когда? – перебила ее Дейзи.
– О, с четырех двадцати до четырех пятидесяти, как обычно, – сказала Софи, прищурившись, – Но это не важно, ведь я осталась в музыкальном зале уже после, чтобы поупражняться. Через некоторое время я заметила, что маленьком кабинете по соседству есть кто-то еще – оттуда доносились престранные звуки. Как будто кто-то то выл, то прочищал горло – совершенно немузыкально! Сначала я думала, что там два человека и они говорят на непонятном языке, но потом сообразила, что это Мамзель говорит сама с собой на английском! А потом повторяет то же самое на французском! Это тянулось невероятно долго, почти до пяти сорока пяти. Мне уже пора было идти – и как раз в тот момент, когда я уходила, Мамзель вышла из того кабинета и увидела меня. Ее словно что-то напугало, и она, как заяц, бросилась бежать через холл к Новому крылу. Разве это не странно?
Мы согласились, что это и правда странно. Но на самом деле все мои мысли были об одном: наконец-то у нас было хорошее алиби для одного из подозреваемых.
Следующим уроком был Закон, и на нем мы установили еще одно алиби.
Мистер Маклин, который так многообещающе рыскал рядом со спортзалом вечером понедельника, действительно чем-то походит на убийцу. Он носит грязные пиджаки с пятнами от яичницы, у него маслянистые волосы, и во время молитвы он бросает на нас косые взгляды из-за кафедры. Окажись все улики против него, поверить в то, что именно он – убийца мисс Белл, было бы очень легко, но все-таки обнаружилось, что это был не он. Мистер Маклин начал рассказывать нам о подготовке к конфирмации, которая будет у нас в следующем году, когда мы перейдем в девятый класс.
– Девочкам она так нравится! – сказал он, демонстрируя нам свой отвратительный желтый зуб. – Вот только подумайте, в понедельник урок шел так восхитительно, что мы задержались почти на полчаса! В конце мне пришлось уговаривать их поторопиться, чтобы не опоздать на ужин!
Если это правда, у мистера Маклина появилось алиби на момент убийства. Когда мы вернулись в Дом на обед, Дейзи предприняла некоторые изыскания – и оказалось, что невероятно удачное алиби мистера Маклина – чистая правда. Он вышел из класса в 5:45, следовательно, он не успел бы дойти до спортзала, убить мисс Белл и вернуться в библиотечный коридор к моменту, когда мы тем вечером застали его за разговором с Мамзель и мисс Теннисон.