Совсем не Золушка!. Трилогия
Шрифт:
Арден уже раздал подарки, показался родне в офицерском мундире, рассказал об экзаменах и скорой службе. Фарги ушли за свой стол, разговаривать свои женские разговоры.
Оборотни остались за своим столом, и разговоры вели мужские. На самом деле, разница была не такая уж большая, но кто ж в этом признается? Даже пили за столами одно и тоже - узвары, морсы, некрепкое темное пиво.
Разошлись, нет, обернулись и ушли, глубокой ночью. Двух грудничков матери унесли в специальных переносках, держа в зубах.
Арден тоже обернулся, пробежался по
– Одхан приедет со своей младшей, Шелой. Хорошая девушка. Я ничего не обещал, Арден. Познакомься, приглядись, сладится - мы с матерью будем довольны.
Сын промолчал.
Гости не замедлили. Через неделю после приезда Ардена из легкой кибитки вышел высокий крепкий мужчина, отдаленно похожий на хозяина, и красивая девушка, по виду - ровесница младшего оборотня. Поклонилась главе клана и его фарге, смело окинула взглядом Ардена.
– А мы тебя совсем заждались, Арди, - подошла ближе, улыбнулась.
– Скучал по мне, милый?
Он опять провожал луну, как возлюбленную. Светлая северная ночь дышала лесными и речными запахами. Тело хотело движения, мускулы перекатывались под палевой шкурой. Он мчался по лесу, взбирался на вершины самых высоких деревьев и скал. Прыгал, ощущая счастье полета.
Запах самки догнал его у самого дома. Она ждала - гибкая, плавная, сильная. Подошла, потерлась всем телом, мурлыкнула довольно. Призывно изогнулась, маня, завораживая.
Часть его натуры, его зверь, откликнулся на призыв, одобрительно рыкнул. Борьба была недолгой.
Арден отступил в тень, обернулся и шагнул к фарге человеком.
– Я люблю другую, Шела, - повернулся и пошел прочь.
За спиной раздался рык разъяренной кошки, миг - и спину обожгло болью.
Глава двадцатая, в которой питают надежды.
Лавена все крутилась с боку на бок, прислушивалась к чему-то. Адэйр лежал на своей подушке молча и на провокации не поддавался.
– Ты поговорил с ним?
– фарга придвинулась, прилегла мужу на грудь, заглянула в лицо.
– Поговорил, - буркнул оборотень.
– Спи.
– А он что?
– не отставала жена, пробуя ладонью мужнин живот на крепость и мускулистость.
– Промолчал, что, - по-прежнему неохотно отвечал тот, чувствуя, однако, ее настойчивость.
– Нет, ты ему прямо скажи, - дыша Адэйру в самые губы, продолжала действовать Лавена.
– Что пусть сын сам решает. Мало ли, что девчонка в него влюбилась. Прошлое лето не дала парню дома толком побыть, таскалась за ним, как
Оборотень зарычал и заставил фаргу замолчать самым простым и надежным способом.
Через некоторое, весьма продолжительное, несмотря на четырех сыновей и семерых внуков, время, Лавена опять было приступила к мужу, но вдруг оба насторожились, прислушались...
Из открытого окна выскочили две рыси, одна повыше и помассивнее, вторая - посуше и поизящней, и помчались вверх по склону.
Сын с разорванной окровавленной спиной отступал от разъяренной рыси, глядя ей в глаза.
– Тише, Шела, тише, - говорил он негромко.
– Ты придешь в себя и пожалеешь. Успокойся, девочка.
Рысь припала брюхом к земле, оскалила клыки и прыгнула. Лавена сбила ее на лету, прижала всем телом к хвое, не давая перевернуться на спину и атаковать задними лапами - смертельным оружием их рода, прикусила загривок.
К фаргам метнулись оборотни, к счастью, на двух ногах, растащили. Обе перекинулись, старшая оказалась в ночной рубашке на тонких бретельках и с разрезами до неприличия, а младшая - голышом. Мать бросилась к Ардену, тот отстранил ее, пошел к дому.
Шела, шипя как кошка, и ругаясь, как рю Вилль в матросской юности, вырывалась из рук отца. Лавена подошла, коротко и резко ударила ее по лицу. Девчонка сникла и заплакала.
– Неси ее в дом, Одхан, - распорядилась хозяйка. Гость заинтересованно окинул ее красноречивым взглядом.
Адэйр заметил и зарычал не хуже Шелы.
– Уймитесь, оба, - отворачиваясь и догоняя Ардена, приказала фарга.
К тому моменту, как напившаяся Лавеновой мятной настойки зареванная Шела уснула, мать осторожно смыла Ардену подсохшую кровь, зашила особо глубокие раны шелковой нитью и намазала спину бальзамом.
Трое мужчин и женщина сидели вокруг стола.
– Одхан, я никогда ничего ей не обещал, - устало говорил Арден, глядя тому в глаза.
– Еще два лета назад, когда заметил, что у нее.., что она влюбляется, перестал бывать у вас. Не оставался с ней наедине, когда она у нас гостила. Что я, не понимал, что поддайся я... мне пришлось бы дать ей слово? Я учился еще, - Арден внезапно вспыхнул, повысил голос, но сделал над собой усилие и успокоился.
– Да я тебя не виню, сынок, - заговорил Одхан горячо.
– Но теперь-то ты офицер, тебе и жениться можно, - закончил он, глядя на родителей с надеждой на одобрение.
– Может, попробуете?
– Нет, Одхан. Я люблю другую и дал слово, - твердо ответил Арден. Родители переглянулись.
Одхан встал, сжал кулаки. Адэйр тоже поднялся.
– Одхан, не пори горячку, - в голосе вожака была сила.
– Шела красивая молодая фарга, на моем сыне Тикрей клином не сошелся.
– Я требую поединка за честь дочери!
– Нет, спаси Пресветлая! Фарга к оборотню клинья подбивает, ее отец за моего сына сватается! Мне ему юбку сшить, по-вашему? Да еще обижаются! Поединок! Вон из моего дома! Адэйр!