Шрифт:
Пролог
Церемония похорон завершилась и многочисленные скорбящие стали постепенно покидать место погребения, переговариваясь, всхлипывая и охая, и выглядывая через ограду автобус, что должен их отвезти в кафе на поминки. Осталась лишь беззвучно плачущая женщина в черном и ее спутник.
– Почему она здесь? – женщина в траурной косынке вздрогнула, как от удара, и ткнула пальцем в темноволосую девушку с букетом, остановившуюся в десятке метров от свежей могилы, утопавшей в живых цветах.
– Тома, не надо, – тихо попросил ее невысокий полноватый мужчина средних лет и попытался положить ладони на плечи, укрытые черной шалью, но скорбящая резко шагнула вперед, ускользая от попытки ее успокоить, и так и не отпустив указывающего на девушку дрожащего пальца.
– Как ты прийти посмела, а?! – наоборот повысила голос она. – Мерзавка!
– Томочка, прошу тебя… – снова попытался мужчина, явно избегавший смотреть на девушку, по щекам которой уже катились ручьи слез. – Не нужно… не на кладбище же… Люди смотрят…
– Она пришла сюда… Посмотреть пришла, дрянь? Убедиться, что девочку мою в сырую землю уложила?
– Мама, пожалуйста… – гулко сглотнув ком в горле тихо попросила девушка.
– Не смей, змея! Не смей меня так называть, слышишь? В гробу моя дочь лежит, понятно? Куда ты ее и загнала! А тебе я не мать! Никогда чтобы из твоих уст… Никогда! – женщина сделала еще шаг, и ее ноги подломились, она с рыданиями рухнула на колени.
Оба – и мужчина, и девушка, уронившая букет, бросились к ней. Но от брюнетки та шарахнулась, падая спиной на подоспевшего спутника и хаотично замахав руками со скрюченными пальцами, как если бы хотела одновременно бить и царапать.
– Прочь от меня, гадюка! Пошла прочь! Проклинаю тебя! Проклинаю день тот, когда ты в доме нашем появилась! Лучше бы я умерла в тот миг, когда только придумала взять тебя! Завистливая, неблагодарная мерзавка!
– Мама, умоляю, хотя бы выслушай… – взмолилась девушка, но только вызвала еще больший взрыв ярости.
– Ты всегда старалась все у нее отнять! Портила жизнь! Только и искала чем бы еще подгадить! И нашла! Нашла, змея ядовитая! Сердце девочке вырвала! Довольна? Довольна теперь? Получила, что хотела? Ненавижу-пошла-вон! Вон-вон-вон!
– Уходи! – рявкнул теперь и мужчина. – Хочешь и ее в могилу свести? Мало горя ты нам принесла? Мало им еще за добро отплатила?
– Мама, мамочка, прости меня, прости, умоляю… Пап, ну пожалуйста! Я не думала, не хотела такого…
– Пошла вон! Я хочу чтобы тебя не было! Чтобы это ты тут лежала, а не она! Чтобы сдохла, и никто бы по тебе и слезинки не пролил!
Ревущая навзрыд девушка попятилась, наступая на цветы и, резко развернувшись, побежала с кладбища.
– Выброси это! – ткнула в покалеченный букет белых хризантем несчастная мать. – Выброси! Прочь! Ничего от нее не должно быть рядом с моим ребенком!
Несколько лет спустя
– Какие-то проблемы? – спросила очень стройная брюнетка, кивнув на документы в руках руководителя охранного агентства, с изучением коих он затянул.
– Скорее уж, у меня есть несколько вопросов, – ответил Корнилов, отрывая взгляд от бумаг и посмотрев в лицо соискательницы со своей обычной пугающей цепкостью, но никаких признаков нервозности девушка не выказала. – И самый первый: вам не кажется, что вы слишком хороши для нас?
– Поясните?
– Школа с золотой медалью, сплошные победы в соревнованиях и олимпиадах по разным предметам, КМС по конкуру уже в тринадцать, отличница по спортивной стрельбе, к шестнадцати годам уже третий дан в тхэквондо… – перечислил мужчина явно не все. – Очень завидные достижения для столь юного на тот момент возраста.
– И они на ваш взгляд могут стать помехой в трудоустройстве к вам? – сухо спросила девушка.
– Дело не в том. С таким жизненным стартом вы наверняка бы могли претендовать на нечто более престижное, чем должность личного охранника.
– Могла бы. Если бы хотела этого.
– Тогда позвольте узнать, в чем вы находите для себя привлекательными перспективы у нас. Вы же явно человек, привыкший добиваться первенства и ярких результатов, а профессиональный телохранитель – это, в первую очередь, незаметность и четкая работа всегда в тени объекта.
– Я была таким человеком, но многое поменялось. И работа у вас видится мне как раз тем, в чем нуждаюсь на данный момент.
– Хм… Хорошо. Тогда еще один момент. У вас был весьма скоротечный брак, а после развода нет никакой информации ни о ваших спортивных достижениях, ни о продолжении образования, ни о месте работы до нынешнего момента. Могу я узнать – чем вы занимались в этот период.
– Это не имеет значения.
– Позвольте мне судить.
– Несколько лет я жила достаточно удаленно от цивилизации.
– Насколько?
– В одном из поселений далеко в тайге.
– Секта?
– Да. Но осознала, что это не то, что мне необходимо.
– Необходимо для чего?
– Для … – соискательница запнулась и нахмурилась. – Для того, чтобы справиться с последствиями личной трагедии.
– Развода? – заметно насторожился Корнилов.
– Нет. Он так же был одним из последствий.
– Еще вопрос. Последний, – после небольшой паузы продолжил мужчина. – Скажите, на ваш взгляд работа охранника имеет нечто общее с героизмом?
– Прошу прощения?
– Вы спасаете чьи-то жизни, рискуя собой, и тому подобное.
– Разве героизм может быть за оговоренную заработную плату? Личная охрана – всего лишь работа, хоть и вероятно опасная.
– Ладно. Давайте попробуем, – после еще одной тяжело затянувшейся паузы с пристальным взглядом вкупе кивнул Корнилов. – Вы можете приступить к обучению и тренировкам на общих основаниях, Евгения. Добро пожаловать в «Орион».