Союз одиночек
Шрифт:
– Милка пропала, – сообщила она. – Не знаю, что и думать.
– Пропала – в смысле, исчезла? – уточнил я. – А что говорит босс?
– Ничего не говорит. Будто его не касается. Но я же чувствую!..
Я поглядел на нее с любопытством. Истолковав мой взгляд верно, Тина принялась объяснять:
– Ну да, я чувствую Милу – точнее, что ощущает она. Временами даже вижу кое-что, слышу… Как видения, понимаешь?
– Эффект близнецов, – пробормотал я.
Вопросительно она вскинула брови, но я лишь дернул подбородком, предлагая продолжать.
– Ей плохо… очень. Больно и страшно. И скоро должно случиться ужасное. Может, этой ночью.
– Ну, раз должно… – снова пробурчал я, болтая вино в бокале.
Вот теперь Тина сжалась, как от холода. Будто в этом халатике, почти невидимом, ее выбросили в сугроб. Видно, больше ей рассчитывать не на кого – раз заявилась ко мне. Последняя надежда… умирает.
Не хочу, подумал я. Не хочу, чтобы гибли красивые люди… тем более, женщины. Но что я могу? Разве собрать всех приятелей в своем доме, занять круговую оборону. Но с этим я опоздал. Да и вряд ли бы это помогло.
– Ты почувствовала сестру прошлой ночью, – предположил я. – На самом ее пике, да? Некоторое время ощущения нарастали, затем пошли на спад, хотя не пропали. Ты и сейчас чувствуешь, но очень смутно, так?
– Все верно, – прошептала девушка. – Откуда ты…
– Направление смогла уловить? – перебил я.
– Ну, так…
– Где ты находилась в момент наилучшего приема?
– В парилке.
Я вскинул на нее удивленный взгляд.
– Хозяин впихнул меня туда… когда накатило. По-моему, он испугался чего-то. Мы с ним как раз…
– Неважно, – сказал я, поднимаясь. – Пойдем.
По винтовой лестнице, крытой натяжным ковром, мы поднялись в кабинет. Здесь я опустился за пульт, а Тину без лишних церемоний усадил на колени. Развернув на экране план Аскольдового замка, отыскал парилку.
– Ну, откуда к тебе донесся зов?
– Кажется, я сидела тут, – показала она без уверенности. – А шло это…
– Погоди.
Я развернул комнатку в третьем измерении и вывел ее наружу экрана. Мы будто очутились внутри парилки – осталось лишь жару поддать.
– Поехали, – сказал я, вращая картинку вокруг нас, сдвигая туда-сюда.
Теперь дело пошло веселей. Вспоминая, как это было прошлой ночью, Тина оживилась, заерзала на моих коленях – хотя без этого вполне можно было обойтись… и даже лучше бы. Но направление на сей раз указала без особенных колебаний. Знать бы еще, какой тут угловой разброс.
Тотчас я вернул картинку на плоскость и стал уменьшать масштаб карты, вмещая в экран сперва здание, затем окрестности, затем едва не все побережье.
– Значит, нам туда дорога, – пробормотал, вглядываясь в карту. И куда же эта дорожка ведет? Во всяком случае не в Храм – уже легче.
– И что делать теперь? – спросила Тина.
– Ждать. Одной линии мало, нужно пересечение. Если до темноты с Милой не случится страшного, мы получим если не точку, то хотя бы район. Не искать же по всей полосе?
– То есть ты поможешь мне?
Помедлив, я ответил:
– Если сама не отвернешь.
– С чего вдруг?
– С того, что сейчас начну тебя стращать. И еще до заката мы выясним, насколько ты любишь сестру.
– Я… не понимаю. Ты о чем, Шатун?
Тина продолжала восседать на моих коленях, только сдвинулась на край и обернулась ко мне, чтобы лучше видеть. А я придерживал ее за бедра, вовсе не собираясь позволять себе лишнего. Да она и не ждала этого, и не боялась. Сейчас ее волновало иное.
– Видишь ли, ненавижу ощущать себя жертвой, – пояснил я. – Ввязываться в драку имеет смысл, когда есть шансы. А если шансов нет, это уже не драка – избиение. И у меня подозрение, что тут как раз такой случай.
– И это говоришь ты!..
– Потому что уже имел случай распробовать. Честно скажу: сам бы не стал влезать. Может, я псих – но не настолько же? Однако тебя удерживать не стану. Хочешь сигать в пропасть – на здоровье.
– А ты?
– Что?
– Ты прыгнешь со мной?
– А что остается? Правда, ты не друг мне, даже не подруга…
– Как раз это поправимо, – заметила она. – Времени – вагон.
– …но ты пришла ко мне, – продолжил я, будто не слышал. – И уйдешь туда от меня.
– Законы чести, да? – спросила Тина с едва различимым недоверием. Или с издевкой. Все же служба под началом Аскольда научила ее многому. Что мог, он передал. А вот как передать то, чего нет?
– Да, – сухо подтвердил я. – И торг, как говорится, неуместен. Конечно, можешь расплатиться потом, если захочешь. И если выживем… что вряд ли.
Вдаваться в подробности было ни к чему. Но есть поступки, на искупление которых не хватит жизни. А с таким грузом лучше не жить.
– По-твоему, тут замешаны ночные твари? – спросила Тина. – Думаешь, Милка у них?
– А кого ты считаешь «ночными тварями»?
– Ну, кто нападает ночами на улицах, забирается в дома…
Я покачал головой:
– Это лютики-одуванчики – с ними еще можно совладать. Аскольд снюхался с чудищами пострашней.
– За это ты и врезал ему вчера?
– И за это, – подтвердил я. – А еще – за тебя. По-твоему, зря?
– Если они такие страшные, то почему Аскольд их не испугался?
– Он боится – еще как! Но хочет сделаться таким же Гудвином.
– Кем?
– Великим и Ужасным. И это желание в нем сильней страха.