Союз одиночек
Шрифт:
Что-то различить в обгорелом трупе можно было лишь при большом желании. И оно у меня нашлось. Не задерживаясь, я выбрался из огня.
– Кто? – спросила Тина, оторвав взгляд от сестры.
– Аскольд, – ответил я.
– Гниль! – выдохнула она с ненавистью.
От такой любви, действительно, – один шаг. Преданные не прощают.
К нам уже катил «танк», изо всех сил спеша к месту падения. Счастье, что гонка не унесла нас далеко. Могли ведь и в море упасть.
– У Милки с позвоночником что-то, – тоскливо сказала девушка. – Не дай бог, перелом!..
– Не дай, – согласился я.
Все же подпортили нам happy-end. И спаситель из меня получился фиговый – похоже, в Бэтмены не гожусь. Зато как умею губить машины!
Глава 23. Рейд по тылам
– Погодка-то нынче… постельная, – вздохнул Геральд, глядя в окно. – Скоро опять дождь пойдет.
– А разве у тебя бывает иная? – поинтересовалась Энни, здоровенным ножом нарезая хлеб. – Уж кто бы говорил!..
Она стояла спиной к нему, облаченная в игривый фартук, и сноровисто – как и все, за что бралась, – завершала приготовление обеда, легко двигаясь вдоль кухонной стенки. С момента вселения женщина выдраила здешний пол до блеска, чтобы можно было ходить босиком. Но теперь панельный дом остывал, быстро теряя тепло, и пора было вспомнить о тапочках. Если позавчера еще стояла жарища, вчера было просто тепло, а сегодня – прохладно… то чего ждать завтра?
Сам Геральд восседал на угловой скамье, покрытой дерматином, и занимался привычным делом: любовался Энни.
– Видишь ли, на пляже тоже неплохо, – возразил он. – Зачем так уж привязываться к постели?
– А-а, тогда ясно.
– Кстати, как твое плечо?
– Почти не болит, – ответила женщина. – Ты здорово умеешь лечить.
– Практика, – сказал Геральд, усмехнувшись на «здорово лечить». (Энни в своем репертуаре.) – Скажи, тебе нравится готовить?
– Я люблю все делать качественно, – пояснила она. – Не шедевры, но уровень мастера.
– Уровень я уже обоняю, – подтвердил барон. Квартира, куда они вселились, была скромной – не чета роскошным номерам, в которых обитали раньше. Ванна стандартная, кухня совмещена со столовой, спальня всего одна, кондиционера и вовсе нет. Но Энни, кажется, из тех, кто умеет довольствоваться малым. Несмотря на ранение, она изображала из себя этакую домашнюю хлопотунью – впрочем, в избытке одаренную привлекательностью и своим видом придающую изысканность здешнему интерьеру.
Разлив по тарелкам суп, Энни тоже села за стол, поближе к Геральду, чтобы касаться его колен своими и греть озябшие подошвы о его ступни.
– Здесь не помешал бы пол с подогревом, – заметила она.
– Здесь многое бы не помешало, – согласился барон. – Включая другую квартиру. Но несколько дней придется потерпеть.
– Да разве я против?
Суп в самом деле оказался не хуже, чем в дорогих ресторанах, но нахваливать Геральд не стал – Энни и так знает себе цену.
– Итак, с Чертом ты управился, – сказала она, размешивая в тарелке сметану. – И чем займешься теперь?
– Во-первых, не «ты», а «вы», – поправил Геральд. – Скорее даже, я был на подхвате. Не забыла, как я умею двигаться?
– Конечно же, нет!
– Так вот, Шатун обскакал меня намного. Я-то палил вслепую, а он видел эту сволочь и стрелял прицельно, с учетом его перемещений, – наверно, даже траектории считал!.. Моему Зверю еще расти и расти до его.
– Во-вторых? – спросила Энни.
– Во-вторых, я приехал сюда вовсе не для того, чтобы добить «шакала» – этот эпизод планировался не мной.
– Зато он мог оказаться последним для тебя.
– Да, – кивнул он. – Но теперь пора заняться своими делами. Не говоря о том, что завтра – помазание.
Женщина принялась нахлебывать суп, вливая в себя полными ложками, но по пути не теряя ни капли – с такой рукой только и стрелять.
– В грудях не печет? – поинтересовался Геральд. – Горячо ведь.
– Некоторые любят, – откликнулась она. – Опять же согреть некому.
– Да неужели? – засмеялся барон.
Рядом с ней было так легко, комфортно. Вот только забудет ли он когда-нибудь, как Энни глядела на него поверх прицела?
А она уже приканчивала свою порцию, намного обставив Геральда.
– Как зовут твоего сына? – неожиданно спросил он.
Вскинув на него глаза, женщина ответила:
– Никита.
– А почему ты уверена, что это твой ребенок?
Конечно, Энни поглядела на него, как на психа.
– Видишь ли, вчера я рыскал по архивам, – прибавил он. – Возникли некие подозрения… То есть кое-что я и раньше предполагал.
– Гарри, ты о чем?
– Ты ведь считаешь, что отец ребёнка – Богомол?
– А кто еще? У меня тогда никого не было.
– Ты уверена?
– Милый, мне двадцать три года. А Никите пять лет. И я была девушкой строгих правил – Ульян стал у меня первым. И пару лет, пока занимался дрессурой, никого ко мне не подпускал.
– Бедная! – пробормотал он.
– Тебя это не убеждает, – заметила Энни. – И что же ты выкопал?
– У нашего друга, как ты знаешь, полно недостатков, – сказал барон. – Включая бесплодие.
– Что?
– Богомол от рождения бесплоден – тут и сомнений нет.
– Ты ведь не думаешь, что я лгу?
– Разумеется, я тебе верю – сейчас. Но ты же знаешь Богомола? С подчиненными он обращается без лишних церемоний, повязывая чем только можно. Великие цели, понимаешь ли, – тут не до людей!..
– По-твоему, в меня впрыснули чужое семя?
– Это был бы не худший вариант, – хмыкнул Геральд. – Учитывая, какой отец из Ульяна.
– Тогда что?
– Боюсь, Энни, в тебя внедрили чужую яйцеклетку, – сказал он. – Уже оплодотворенную.
– Гарри, это же бред!
– Почему? Конечно, дурновкусием отдает, но вполне в духе Богомола. А средств у него с избытком. Ты ведь рожала в Питомнике, под приглядом его команды? Затем Никиту отдали на попечение доброй тети, изредка дозволяя тебе навещать. Очень удобно, а? Для Ульяна.