Союз одиночек
Шрифт:
– Что-то стряслось? – спросила она негромко. – Может, опять пришлось стрелять? После того случая ты дергался во сне… даже стонал.
– Зато те, в кого я попал, спят как убитые, – покривил Геральд губы. – По-твоему, это должно нравиться их подругам?
– Разве они не сами наехали? – пожала Энни плечами. – Стоит ли расстраиваться из-за них?
– С годами делаешься сентиментальным, – сказал он. – Иногда даже приучаешься думать. И ставить себя на место других. Ведь эти парни не собирались делаться убийцами, они просто хотели отомстить. А во вкус вошли уже потом. Знаешь,
– Иди ко мне, – позвала женщина. – И повернись, пожалуйста, спиной – не хочу видеть твои глаза.
– А чувствовать меня не противно?
– Абсолютно!
Послушно Геральд пересел ближе к ней, даже прилег, опустив голову ей на грудь, – это тоже становилось традицией. А Энни обняла его всеми конечностями, будто заслоняя. Хотя смахивает и на капкан, разве нет?
– Выходит, они тоже сборщики? – спросила женщина.
– Ну да. Сперва отбирали Силу у Хищников, а против воли заимствовали и повадки. Хотя… Наверно, изначально имели расположенность, иначе не сунулись бы в эту грязь. То есть свести счеты с конкретным врагом – это одно, тут мало кто удержится. Но охотиться на всех? Это уже из разряда «благих намерений», которые ведут. Мне вон от вида смерти делается дурно, а они смакуют!..
Ненавязчивыми касаниями Энни то ли массировала, то ли ласкала его напряженные мышцы, отлично понимая, как нужно обращаться с мужчинами, когда те впадают в буйство. К тому же она знала, чем можно их утешить, и готова была это предоставить, даже если бы сама не хотела. Но, слава богу, желания у Энни хватало, а потому Геральд завелся с полуоборота. И опять его подхватил теплый вал, поднимая выше, выше, – пока не зашвырнул в космос, вдруг закрутившись в смерч. И обратно Геральд возвращался целую вечность.
Все же как Энни хороша, почти безупречна! И обличье, и страсть, и ум. А как приспособлена для этих игр, будто специально создана. Такая искусница могла бы из мужиков веревки вить!.. А подобрал в придорожном трактире – не странно ли?
– Борислава убили, – сообщил Геральд, хотя минуту назад не собирался. – Прошлой ночью, пока мы кувыркались. Помнишь, я рассказывал про своего ба-альшого приятеля?
– Ты не называл имени, – осторожно напомнила Энни.
– Да, конечно, – пробормотал он, – никаких имен… Только его это не спасло.
– А… как?
Барон усмехнулся, точно оскалился.
– Бур был очень сильный человек, – сказал он. – И умелый. Не говоря о том, что умница. А его разорвали словно голыми руками… или лапами – уж не знаю, что у них. Вообще я привычен к крови…
Слава богу, Энни не стала его жалеть или уточнять подробности – вообще не сказала ничего. Уж она знала, когда лучше промолчать. Кто захочет, сам выговорится. А спрашивать – лишь подозрения плодить.
Взамен женщина вновь прибегла к испытанному средству, распаляя в Геральде новый взрыв. И опять его унесло в неизведанные дали. То есть, действительно, так далеко он еще не залетал, хотя пилот опытный. И если бы мог сейчас, наверное, испугался бы. А когда вернулся, пугаться стало поздно.
Из ванной Геральд унес женщину на руках – почему-то захотелось ощутить ее уютную тяжесть. Затихнув, Энни жалась к нему всем телом, странно покорная. Опустив ее на постель, Геральд отстранился, чтобы лучше разглядеть. А может, и запомнить, пока это можно сделать без суеты. Кстати, почему-то сильней всего западает в память какой-нибудь трогательный пустяк, вроде поджатых пальцев на ногах. Тем более, если пальцы такие крохотные и гладкие, а каждый ноготок, как жемчужина.
Затем он прилег рядом, и сразу Энни прильнула к его боку, вновь сплетясь с ним всеми конечностями.
– Ладно, проехали! – сказал Геральд. – Пусть жизнь не всегда прекрасна, зато удивительна – этого не отнять. И загадки задавать любит. А мы их решаем… иногда.
– Ты про Борислава?
– Именно. Нормальное же убийство… если не вдаваться. Что я, похожих дел не раскручивал!
– Ты уверен, что дело – похожее?
– Конечно, на Бура напал не человек, – признал барон. – Но что-то в повадках убийцы меня корябнуло… будто уже видел где. Вспомнить бы.
– Разве это трудно? – удивилась женщина. – Ну хочешь, загипнотизирую?
– Что, и это умеешь? – хмыкнул он. – Спасибо, не надо. Ты и так скоро лишишь меня ума.
– Каким образом?
– А как западают на наркотик? Тут уж не до соображения.
– Ладно, – сказала Энни, – тогда пойдем в обход… Конечно, если ты не против компании.
– Да ради бога!.. Или мы не партнеры?
– Пока не разлучит смерть, – улыбнулась она. – Думаешь, Борислава убили из-за тебя?
– Может, и так – не исключаю. Хотя за собой слежки не видел, да и Бур умел сбрасывать «хвосты», несмотря на габариты. А возможно, случайность – сейчас таких же эпизодов столько!..
– Таких же? – снова спросила Энни.
– Ты права, – согласился Геральд. – Если мне не почудилось, то случайностей выходит две, а это – перебор. Давай уж плясать от первой печки.
– Убийство как-то связано с тобой, – кивнула она. – Что это: предупреждение, попытка помешать или запугать… месть?
– Предупреждать вроде не о чем, да и смысла нет… конечно, если убийца впрямь меня знает… как и запугивать. Мешать? Бур ведь не собирался со мной сотрудничать, его устраивала роль созерцателя.
– Остается месть, – заключила Энни. – Тебе хотели сделать больно и начали издалека, чтобы растянуть удовольствие… Как тебе такой тезис?
– Требует доказательств, – проворчал он. – Но имеет право на жизнь. Вполне, вполне… Знаешь, милая, ты и тут дополняешь меня как по заказу – экая методичность! Если бы не проверял лично, усомнился, что слышу женщину.
– Как будто ты – не мужчина!.. Разве иначе я бы дополняла тебя?
– Тоже верно.
– Похоже, этот тип зациклен на мщении – раз подошел к делу так обстоятельно. Или ты сильно его обидел.