Союз плуга и трезуба. Как придумали Украину
Шрифт:
Тем не менее, это были весьма стойкие и, как сказали бы сегодня, «пассионарные» бойцы. Оборону Луганска возглавил Ворошилов — «луганский слесарь, сталинский нарком», как пелось в песне уже 30-х годов, когда Климент Ефремович вошел в состав официальных советских вождей, а Луганск стал Ворошиловградом. Но культ Ворошилова сложился не из пустоты и не на порожнем месте. Этот человек в эпоху, когда не было ни мобильных телефонов, ни Интернета, без всяких денег мог собрать пол-Луганска на митинг за Советскую власть. Рабочие его боготворили и буквально носили на руках. Конный памятник Ворошилову в Луганске, как и замечательный, не похожий ни на один другой памятник Ленину там же, — сохранившиеся до наших дней символы огромной популярности большевиков в этом индустриальном районе бывшей Российской империи. В 1918 году, когда войска Донецко-Криворожской республики во главе с Ворошиловым защищали Луганск от немцев,
Еще цитата из повести «Хлеб»: «По магистрали Харьков — Луганск (между расположением 5-й и Донецкой армии) происходила эвакуация Харькова. Здесь, не теряя ни одного дня, нужно было создать сильную и стойкую группу. Ядром для нее мог послужить Луганский отряд Ворошилова, стоящий на этой магистрали на станции Основа. В него был влит Харьковский коммунистический отряд под командой Лукаша. К нему было решено присоединить бывшую 5-ю армию Сиверса. В него должны были влиться по пути от Харькова до Луганска шахтерские и рабочие отряды. Эта новая группа войск получила название 5-й армии. Командармом ее, по решению Донецко-Криворожского правительства, назначался Ворошилов».
Тем не менее, несмотря на героическую оборону Луганска, «Радянська енциклопедія історії України» оценивала создание Донецко-Криворожской республики весьма негативно: «Створення Д.-К.Р.р. було помилкою, оскільки воно не викликалося серйозною необхідністю, роз'єднувало революційні сили трудящих України, ослабляло керівну роль індустріального пролетаріату Лівобережжя у боротьбі за перемогу Великого Жовтня, за Владу Рад на Україні».
Странная формулировка, не правда ли? Республика дерется против немцев, не щадя живота своего, а ее существование объявляется «ошибкой», словно авторы энциклопедии сочувствовали германским оккупантам, а не рабочему классу Донбасса. Как же так могло получиться? А дело в том, что и официальный глава ДКР Артем (Сергеев), вернувшийся из австралийской эмиграции в 1917 году, и никому еще не известный Ворошилов не принадлежали к ближайшему окружению Ленина, Троцкого и прочих членов ЦК — так называемой «старой гвардии». Дружба в ней была скреплена совместными пьянками в Женеве, Лондоне и Париже и партийными культпоходами (чуть ли не целыми съездами) по европейским публичным домам.
В этот интимный кружок верных ленинцев входил и один из самых гнусных деятелей той эпохи — будущий нарком просвещения УССР Николай Скрипник, числившийся тогда главой украинского советского правительства, в спешном порядке назначенного Москвой. Впоследствии он просто застрелится, доукраинизировавшись, что называется, до ручки нагана. Но весной 1918 года этот революционный маньяк, больше всего любивший расстреливать, еще был полон сил и бюрократических страстишек. Он очень боялся, что невесть откуда взявшийся Артем с его республикой обойдет его в битве за симпатии дорогого Владимира Ильича и оставит без работы и должности. Бездарно проиграв вместе с Евгенией Бош украинским националистам в Киеве, Скрипник искал теперь тепленького местечка и всячески капал вождю мирового пролетариата на руководство возникшей не по указке ленинского Совнаркома, а благодаря инициативе народных масс Донбасса красной республики, объявившей себя частью Советской России. И докапался-таки, демон!
Вдумайтесь, как нужно было дезинформировать никогда не бывавшего в Киеве Ленина, не способного отличить вареник от пельменя, о подлинном состоянии дел на Украине, чтобы Ильич в свойственной ему экспрессивной манере написал в письме к Орджоникидзе: «Что касается Донецкой республики, передайте товарищам…, что, как бы они ни ухитрялись выделить из Украины свою область, она, судя из географии Винниченко, все равно будет включена в Украину, и немцы будут ее завоевывать».
«География» Винниченко, бывшего на самом деле не географом, а национально озабоченным литератором-порнографом (и, по совместительству, первым главой правительства Центральной Рады) оказалась Ленину, подпавшему под влияние полусумасшедшего Скрипника (согласитесь, не может быть самоубийца нормальным человеком!), ближе, чем реальная обстановка на Донбассе и волеизъявление тамошних рабочих, взявшихся за оружие! Парадокс, да и только! Но так оно и было, как часто случается в истории!
Донецко-Криворожская республика погибла, не получив помощи из Москвы. Естественно, она не могла в одиночку сражаться с полумиллионной оккупационной армией Германского Рейха. Тем более что другие революционные части, находившиеся по соседству, стремительно разлагались под предводительством аналогичных Скрипнику персонажей. Откройте ту же повесть «Хлеб». Она документальна и показывает, что в сталинские времена порой говорили куда больше правды о Гражданской войне, чем мы представляем: «В это время пришло известие, что бывшая 5-я армия Сиверса в Валуйках присоединиться к Ворошилову не может, так как в ней шло полное разложение…» «Вместо боевого расположения солдаты массами покидают свои участки и ловят рыбу в реке Осколе… Караулы на линии играют в карты и спят… Через фронт идут всякие шпионы… Происходит дикая ружейная стрельба, притупляющая возможность распознавания — где происходит хулиганская трата патронов, а где действительно идет бой…»
Алексей Толстой, обожавший всякие пикантные подробности, цитировал подлинные боевые донесения, показывавшие, как действительно сражались в это время на Украине другие красные войска — верные Москве, но выражавшие свою лояльность почему-то не борьбой с немцами, а игрой в карты и ловлей карасей! Одни умирали, другие — пьянствовали и разлагались. В общем, как всегда.
Отступив от Луганска, армия Ворошилова сыграла выдающуюся роль в обороне Царицына (будущего Сталинграда) от белых. Революционные отряды луганских рабочих стали душой обороны этого города. Там же — во время «Царицынского сидения» — завязалась дружба Ворошилова и Сталина. Царицын называли «красным Верденом». Но никто еще не догадывался, что в этом Вердене два друга потихоньку приходят к идее «мясорубки» для всей ленинской гвардии, бредившей мировой революцией, — для Троцкого, Зиновьева, Каменева и прочих Радеков, разложившихся на кремлевских пайках. Молодое, здоровое поколение в партии прикончит старое и гнилое.
А Донецко-Криворожскую республику еще при Ленине, ради увеличения процента пролетариата, присоединят к сельской Советской Украине, на радость Скрипнику, чтобы ему было, кого «украинизировать», и она станет легендой. Но вытесненная в подсознание, забытая и оболганная, эта республика не исчезнет! Она даст всходы в совершенно неожиданный момент. Донбасс, включенный в Украину, спутает все карты украинским националистам. Я помню, как еще совсем недавно один не самый глупый человек доказывал мне, что на президентских выборах в Украине всегда будет побеждать тот кандидат, что родился ближе к центру — где-нибудь в Днепропетровске, на Волыни или, по крайней мере, в Хоруживке. Но, оказалось, что Донбасс, расположенный не в географическом центре, а на самом востоке страны, в один прекрасный момент трансформирует свое экономическое преобладание в политическое. Экономика победила этнографию и стала формировать новую реальность многоязычной и полиэтничной украинской нации, органически вписанной в большой восточно-славянский Русский мир. Для многих это еще не очевидно. Но тайное уже на наших глазах становится явным. Жадность скрипников, действовавших по извечному принципу: «Що зможу — з'їм, все інше — понадкушую!», привела их к историческому поражению. Образно говоря, они… подавились Донецко-Криворожской республикой, ставшей им поперек горла и так и не переваренной до конца. Артем подмигнул им даже с того света.
Как Центральная Рада хотела украсть гетмана Скоропадского
29 апреля 1918 г. Центральную Раду сменил последний украинский гетман — генерал Павел Скоропадский. Но за кулисами этой театральной постановки скрывалась германская разведка. Еще в марте кайзеровская оккупационная армия заняла Киев. В своем обозе она привезла Центральную Раду, тут же усевшуюся в здании Педагогического музея на Владимирской улице и приступившую к привычному делу — партийным дебатам. Благо, партий и языков в первом украинском «парляменте» хватало. Точь-в-точь, как в нынешнем.