Союз Родов. Кочка
Шрифт:
Чего уж… Были случаи, когда он просыпался в деревне, реагируя на неправильное поведение людей, они прятались от него и старались не делать резких движений. А тех, кто с дуру резкие движения сделал, собирали, когда пограничник уже прошел, или стало понятно, что он вышел из походного режима. Убить никого не убил, но покалечил парочку недотёп. Чего уж, было дело. Вот и сейчас он начал входить в транс давая организму выполнять работу, не задумываясь над мелочами.
***
Кочка бежал, привычно отмеряя расстояние и держа направление ориентируясь лишь на ощущениях. Объяснить кому-либо по какому принципу он выбирал деревья для следующего ориентира, пожалуй, он не смог бы. Он просто знал где находится та самая низинка к которой он стремился. Вечная борьба реки и Холода делала эту низину непроходимой.
Первые Морозы сковывали реку, и в какой-то момент она промерзала насквозь, но ее это не устраивало, и она находила лазейку, чтобы вырваться и затопить образовавшийся лед. Иногда приходилось взламывать лед более радикально, и тогда образовывались торосы. Их гнало прорвавшимся течением и нагромождения только усиливались. Так происходило многократно и на протяжении многих закатов первых морозов. Чем мягче было начало зимы, тем больше было торосов, и нагромождения были выше. Мороз нападал с новой силой, и река вновь замерзала, скрепляя торосы между собой монолитом льда. Так продолжалось, пока река не находила себе дорогу не над поверхностью, а под ней. Там Мороз не мог добраться до воды, и она расширяла себе дорогу под теплой шубой нагромождений льда. Каковым бы сильным не был Мороз, река всегда побеждала в этой схватке.
Нагромождение острейших льдин высотой в человека, и занесённых провалов иной раз в два раза больше, были по-своему красивы. Вот только любителей тут ходить и любоваться не сыскать даже среди животных, а уж среди людей и вовсе таких никогда небывало. А вот Кочка тут был и не раз. Он облазил безумное количество мест, в которые нормальный человек никогда бы и не сунулся. Все должно быть изучено и занесено в скрижали. Как замерзает, в какое время года, кто живёт, когда становится проходимым и тому подобное. Все представляло интерес для пограничника, все нужно задокументировать для будущих поколений. Только так добывалась информация о заграничье поколениями пограничников. Только так можно было увеличить шанс на выживание в походе.
Он не просто предполагал, что не встретит опасности за эти два заката, он был уверен в этом. Зверь не станет нападать пока не выяснит отчего бежит предполагаемая дичь. Если дичь лёгкая, её, конечно, и прихлопнуть погодя можно, но в Кочке лёгкую дичь уже давно не увидеть. Зверь это сразу смекает и не станет нападать пока не выяснит в чем дело. Вдруг пожар и нужно самому ноги уносить, не теряя времени на позывы живота? А выяснит легко и быстро, особенно если ветер в нужную сторону. Шум бегущего по следу Тарда далеко разносится, а запах и того дальше. А вот для того, чтобы эти явные признаки неприятностей для всех, кто случайно оказался рядом, было легко обнаружить, Кочка и держался не далеко от охотников на него. Пока нет возможностей сбросить погоню окончательно нельзя отрываться от нее далеко и тем самым собирать неприятности более многочисленные, мелкие, но такие-же смертельные.
Слух уже второй закат не улавливал обычной жизни, лес как будто замер, услышав вставшего на след Тарда, и пока не определился что с этим делать. Вроде и бежать рано, но в то же время обычные дела стоит отложить. Лес решил переждать эту напасть и затаил дыхание. В принципе Кочка именно этого ожидал и даже надеялся.
**
И наконец он услышал, как ветер изменил звук, начинался распадок меж двумя сопками. Именно там и протекала нужная ему река. Названия она не имела, река и река, но если речь заходила о реке, то ни о какой другой даже не упоминали. В здешних местах остальные реки называли не иначе как ручей.
Сколько Кочка не ожидал выйти к распаду, выскочил он к нему неожиданно. Вдруг лес как бы кончился, и только если присмотреться становилось понятно, что он просто резко ушел вниз, да и не лес это больше, вечные инвалиды обгрызенные льдами… А далее обозначился берег реки в ее летнем русле. Издалека река не внушала страх, но стоило присмотреться и становилось очень неуютно. Глубокие провалы, частично занесённые снегом, нагромождение ледяных торосов торчащие в разные стороны, и звенящая тишина. Даже ветер, свистящий во льдах, скорее подчеркивал эту тишину. Летнее русло имело самый высокий гребень… Кочка добрался.
Подвязав лыжи за спиной, он последний раз оглянулся и с тяжёлым вздохом направился к реке. Тарды не только не отстали, а значительно сократили дистанцию, видимо чувствуя, что добыча готовится улизнуть. Кочка сам бы обязательно всполошился странным поведением дичи, ведь он убегал очень необычно. Не к границе, где они однозначно отстанут, а все ещё по их территории, претендуя переиграть на чужом поле. Что тут можно подумать? Либо очень глупая дичь, либо что-то тут не так. И вот это «не так», как раз и появилось в поле чувств Тардов. Зимняя река.
С первых же шагов Кочка прочувствовал на себе коварство реки, провалился под наст и лишь зацепившиеся лыжи не дали ему уйти с головой в провал между льдинами. Выбрался и, с опаской, двинулся дальше. Тарды ускорились, это стало заметно сразу, и намеревались с ходу пробиться до него, не дать уйти дальше, видимо они прекрасно понимали куда их завели.
Резко наступившая ночь никак не повлияла на скорость передвижения, он и так почти полз на ощупь. Копья в обоих руках помогали найти путь, а снегоступы удерживали на льдинах, которые часто имели наклон даже в обратную сторону. Чтобы качественно вцепиться в твердую поверхность приходилось сбивать ненадёжный наст и слабый лёд. Иногда приходилось рисковать и формировать жалкое подобие моста из лыж, вот тут он и вспомнил хорошим словом инопланетников, лыжи выдерживали его вес и не очень сильно прогибались, даже если точки опоры были только на концах. Пробирался очень медленно и осторожно, он был сосредоточен как никогда…
Далеко уйти не удалось, когда вдруг послышался грохот, льды пришли в движение, Кочка не удержался и сорвался с приличной высоты. Удар об лёд выбил воздух из груди, а упавшая сверху глыба льда заблокировала ноги. Кочка ожидал неимоверную боль в перебитых ногах, но костюм инопланетников выдержал и не дал повредить кости. Раздался вопль поднимающий древнейший ужас из глубин души, но в то же время обнадёживающий. Один из Тардов достиг реки и столкновение с ней ему не понравилось. Боль и обида сквозила в этом вопле, но ярости и упёртости в нем было больше.
Кочка уже орудовал молотом освобождая ноги, и наконец вырвался на свободу. Выглянул из-за торосов в сторону преследователей и, что в принципе ожидалось, ничего не увидел. Тот же лёд и снег, но потревоженный смещением он выглядел ещё опаснее, острее и агрессивнее. Река ощетинилась и показала зубки.
Кочка бегло осмотрел повреждения на ногах и пришел к выводу, что запастись шкурами лишним не будет. Слишком острыми были края льдин и слишком серьезным был удар. Холод пока не проникал, но, возможно, он пока его не чувствует. Выбравшись наверх, он ещё раз оглянулся и наконец увидел Тардов. Близко, очень близко. Пожалуй, что так близко их не видел никто из живых. Из живых, которые бы успели потом рассказать об этом.