Союзник
Шрифт:
Все же именно это он сейчас и сделал. И теперь Тарику придётся разбираться с последствиями.
— Если ты не против, я бы не хотел обсуждать сейчас своего брата.
Сепора выглядит так, словно хочет что-то сказать, но вместо этого скрещивает руки на груди. Она долго изучает его. Эта её новая привычка сводит его с ума. Она смотрит на него с ничего не выражающим лицом. Нет никакого намёка на то, о чем она в этот момент думает. Без сомнения, Мастер Саен научила ее многим эффективным способам увильнуть от Лингота. И, видимо, Сепора была
После бесконечно долгого молчания, Сепора говорит:
— Я начну создавать завтра утром. Но, думаю, пока было бы разумно держать это в секрете от моего отца. И, возможно, даже от моей матери.
Тарик более чем удивлен услышать это. До сих пор Сепора демонстрировала определенную лояльность по отношению к своей матери, которую он считал нерушимой. Что изменилось? И знает ли ее мать о других? Спроси ее, дурак. Но он все еще не может. Не может или не хочет.
— Думаешь, что относительно спектория твоя мать встанет на сторону твоего отца?
— Нет. Но она посоветовала мне не создавать из страха, что отец воспользуется этим. Если она узнает, что я… Я просто не хочу ее разочаровывать, если тебе хочется знать.
Ага. Значит она идет в разрез с желаниями матери, чтобы помочь ему. Это больше, чем он осмелился бы когда-нибудь попросить. Нет, не больше. Это то, что она должна была сделать с самого начала. На него снова накатывает горечь. Он не будет ее благодарить за то, что являлось ее долгом все это время. И ему есть, о чем с ней поговорить.
— Думаю, ты принимаешь мудрое решение.
Это все, что он может предложить ей в данный момент.
Она встает.
— Мы должны защитить Теорию. И поступая так, я также защищаю Серубель, — она искоса смотрит на него. — Это еще один секрет, который мы должны сохранить. И скажи Рашиди, чтобы тоже держал рот на замке.
— А что мне сказать Рашиди о других?
Она наклоняет голову.
— Других?
Да, Сепора. Других Создателей в кварталах низкорождённых. Что мне рассказать ему о них?
Цвет покидает ее лицо, как вода разбитый сосуд.
Он проводит рукой по волосам.
— Итак. Ты знала о них. Знала и не сказала мне, даже когда я спросил. Ты помнишь нашу помолвку? Помнишь, как я спрашивал, скрываешь ли ты что-нибудь ещё?
— Я… Я не подумала в тот момент о других Создателях.
Это правда. Гордость пирамид, по крайней мере, она не лгала ему прямо в лицо. Но что потом? Трудно поверить, что когда она размышляла, создавать для него или нет, она не подумала о них.
— Ты ничего мне о них не сказала. Как долго ты знаешь?
Она снова садится и складывает руки на коленях.
— Я уже знала о них, прежде чем поняла, что могу тебе доверять.
— Ты действительно уверена, что доверяешь мне, Сепора? Ты ни разу не думала о других Создателях после нашей помолвки?
Сепора отводит взгляд и смотрит на каменный пол.
— Я думала, что не стоит упоминать о них, если я собралась создавать спекторий
— Это было необходимо, чтобы мы могли доверять друг другу, Сепора. Теперь же боюсь, что это доверие безвозвратно разрушено.
Ее взгляд стремительно взлетает вверх.
— Что ты говоришь?
Он вздыхает, еще не совсем готовый произнести следующие слова.
— Я говорю, что наша помолвка расторгнута. Можешь сообщить своим родителям, когда будешь готова, я оставляю это на тебя. Я продолжу играть роль, пока ты не предупредишь меня. Когда придет время, я оглашу дипломатическое извещение в королевстве. Но мы не поженимся. Мне не нужна жена, которой я не могу доверять.
Так же быстро, как краска покинула ее лицо, она возвращается вместе с яростью, которой он еще никогда не видел. К её щекам приливает кровь, глаза превращаются в щели, устремленные на него.
— Ты позволил мне сегодня выставить себя дурой перед леди Гитой. Позволил мне уничтожить свою репутацию ради своей великолепной Теории. А теперь это? — она качает головой. — Ты не тот король, каким я тебя считала.
Горькая правда, в которую она верит. Она вскакивает со стула.
И уходит.
15
СЕПОРА
Крупная слеза катится по щеке, на мгновенье повисает на кончике носа, прежде чем упасть на подушку под моей головой. Я натягиваю одеяло на лицо, чтобы закрыться от лунного полуночного света, который льётся с балкона в мои покои. В моём старом жилье для прислуги был только один выход на балкон; безоблачное небо и лунный свет не беспокоили меня в то время. Теперь у меня пять балконных дверей, и прозрачные шторы не особо препятствуют свету небесных светил тревожить мой сон.
Ха! Лунный свет, правда, что ли? Смешно связывать мою бессонницу с его сиянием в ночи, когда рот полон соли от слёз, которые я слезала с губ, когда из носа текут сопли от неконтролируемых рыданий и когда моя подушка стала мокрой от них.
Нет, сегодня я сама виновата в моей бессоннице. Я и Тарик.
Он играл с моим сердцем, в то время как я играла с его доверием. Кто из нас обоих хуже? Я не уверена. Но я знаю, что отец будет безутешен, а мать разочарована и… кто ещё, кроме них, имеет значение?
Целых пять королевств, говорю я себе.
А все потому, что я открыла рот, чтобы успокоить леди Гиту от имени Теории. Для пяти королевств я теперь наложница, принцесса с запятнанной репутацией, которой нечего предложить. Мама будет в восторге, когда я ей расскажу. Отец захочет меня убить.