Союзники
Шрифт:
Хорьки чем-то размахивали.
Из ямы появлялись все новые и новые халиане. Десантники забросали их гранатами.
Ковач остановился, чтобы перезарядить оружие. С ним поравнялся один из десантников с зеленым газовым баллоном за спиной.
Очередная группа хорьков вылезла из недр крепости. Ковач прицелился и замер. Но его товарищи успели уничтожить нескольких противников.
Хорьки размахивали белыми флагами.
— Прекратите огонь! — закричал Ковач. На смену убитым лезли все новые хорьки. — Прекратите огонь!
В следующей группе было около дюжины безоружных халиан, и все — с белыми флагами. Среди них были самки.
Один из десантников выстрелил из плазменной пушки. Еще несколько хорьков превратились в облако пара.
На их месте тут же возникли новые.
— Прекратите огонь! — яростно заорал Ковач, бросаясь вперед. Он встал между халианами и десантниками.
По одну руку от Ковача замерла Си, по другую — сержант Брэдли.
Сержант и капрал проклинали своего командира, но не так горько, как он проклинал себя и свое начальство. Ему следовало быть внимательнее!
Никто не стрелял. Все молчали. Слышно было лишь, как тяжело дышит Ковач. Он медленно повернулся к халианам и поднял щиток с экраном.
Хорьков было двенадцать. Они стояли на краю воронки, размахивая белыми флажками. Морды подняты вверх, так что была видна белая шерсть на шеях. Хорьки морщили морды, но Ковач не знал, была ли это осмысленная мимика, или же реакция на гарь. Он убил сотни хорьков, и ни разу у него не было времени разглядеть их как следует.
— Шлем! — приказал он, — обеспечить перевод.
Он вытянул вперед свободную левую руку и обратился к хорькам:
— Эй вы! Кто у вас главный?
Динамик в верхней части его шлема пролаял тот же вопрос на халианском.
Никто из хорьков не носил ни одежды, ни украшений. Халианин с левого фланга шагнул вперед и протараторил что-то. Шлем перевел:
— Вы — воины Флота? Да, вы воины Флота.
— Отвечай! — закричал Ковач. Ему показалось, что почва под ногами вдруг затряслась…
— Мы желаем сдаться воинам Флота, — объявил хорек. Ростом он был примерно метр сорок, по грудь Ковачу. — Вы — воины Флота?
— Черт возьми, — пробормотал Брэдли, сжимая в руке автомат.
— Нечего и спрашивать, — ответил Ковач. — Мы «Охотники за Головами», мы лучшие из Флота. Но ведь халиане никогда не сдаются! Вы хотите сдать эту крепость?
— И вторую тоже. Вы бойцы, достойные уважения. Следуйте за нами вниз, воины Флота.
Синкевич захохотала.
— Дерьмо! — воскликнул Ковач. — Скажите вашим, чтобы выходили по одному, а насчет сдачи — посмотрим.
— Прошу вас, — пролаял халианин. — Вы должны пройти в резиденцию Совета, чтобы принять нашу капитуляцию.
— Дерьмо! — повторил Ковач. Он решился обернуться. Три десантника с газовыми баллонами замерли на коленях. Чуть сзади ждали команды остальные.
— Вот что, выводите своих вверх по одному, не то…
У хорьков при себе не было никакого оружия — не считая, разумеется, клыков и острых когтей.
— Значит, я потерпел неудачу, — заявил парламентер. Подняв лапу, он разорвал себе горло когтями.
— Боже всемогущий! — вырвалось у Брэдли, Ковач же только глухо простонал.
Хорек повалился на оплавленный бетон. Тело его еще содрогалось, когда вперед вышел следующий халианин.
— Мы просим вас последовать за нами в резиденцию Совета, воины Флота, — сказал новый парламентер. — Лишь оттуда мы сможем передать всем весть о капитуляции.
— Нет! — крикнул сержант Брэдли, и второй хорек вскинул лапы.
— Да! — крикнул Миклош Ковач, которому вдруг показалось, что в судорогах корчится не умирающий халианин, а бетон под ногами.
— Как, сэр, — ошарашенно спросил один из десантников. — Неужели всем?
Лейтенант Мандрикарт, командовавший взводом, что прикрывал десантников с тыла, повернулся к командиру. Ковач ткнул в него пальцем:
— Гамма шесть, остаетесь за командира, пока я не вернусь, ясно? Если этого не произойдет через… через шестьдесят минут — кончайте дело. — Он кивнул в сторону десантников с газовыми баллонами и зловеще улыбнулся.
— Сэр, — сказал Брэдли, — мы не можем на это пойти.
Ковач взглянул на него и сказал:
— Я сделаю это, Топ.
— Возьмите это, шеф, — сказала капрал Синкевич. Она высвободила один из баллонов с газом и приделала к нему взрыватель. Если теперь уронить баллон, то он разорвется, и ДПД распространится по всей крепости. — Ну вот, — сказала капралша, похоже, весьма довольная своей работой, — теперь мы готовы.
Брэдли, выругавшись, проверил свой автомат и заметил:
— Верно, прихватим с собой эту вонючую хреновину.
Ковач вовсе не приказывал сержанту и Си следовать за ним, но он знал, что спорить бесполезно.
— По… — начал он, но голос его дрогнул. — Ну, пошли, — вымолвил наконец Ковач.
Одиннадцать оставшихся в живых халиан с готовностью полезли в пробоину.
Ковач двинулся следом.
— Я пойду впереди, — безапелляционно заявила Си.
— Черта с два! — отрезал капитан и решительно оттолкнул Синкевич.
И они начали спускаться в вонючую яму. Внизу их ждала целая толпа хорьков, все до одного с флагами. Поскольку металлическая лестница была разрушена еще первым взрывом, халиане карабкались по деревянным опорам. На бетонном полу лежали трупы и обугленные куски белой ткани. Хорьки, толпившиеся внизу, галдели все разом, так что переводчик шлема растерялся и замолк.
— Назад! — пролаял парламентер-хорек, угрожающе вскинув лапы. — В резиденцию Совета!
Толпа халиан послушно устремилась в темный туннель. Где-то впереди мерцали лампы, но все ближайшие светильники разрушили Охотники во время штурма.