Созданные магией
Шрифт:
Ладно, что за глупые мысли приходят мне в голову, помиримся мы с Женей!
Дело в том, что между нами никогда не стоял парень. У Жени всегда был кто-то на примете, а у меня был Антон, точнее мечты о нем. И что-то мне подсказывает, что наша дружба не выдержала бы такого. Но тут речь ведь не об этом, просто Максим ей не подходит, вот и все. Но теперь она его ко мне на пушечный выстрел не подпустит, даже когда мы помиримся.
В какой-то мере, наша с Женей размолвка мне даже помогла. Отвлекла меня от главного. От того, о чем я все еще не хотела думать.
Неужели… неужели это правда? Значит, она не бросала меня! Она отправилась вслед за ним и умерла. Что-то во мне все еще не верит в это. Но в глубине души я знаю, что это правда. Я почувствовала это, тогда, на магическом сеансе, почувствовала всем своим существом.
Как я хотела ее любви, всю свою жизнь, как нуждалась в ней!.. Но теперь, вместе с пониманием того, что она всегда была моей настоящей мамой и покинула меня не по своей воле… я осознала, что потеряла ее навсегда.
Я обхватила себя руками и заплакала. Плакала и плакала, сидя на краешке ванной. Боль потери была ошеломляюще сильной.
Но слезы помогали. В конце концов, я успокоилась, вздохнула полной грудью и умылась холодной водой. Взглянув в свои глаза, я увидела в них отражение своей печали. Глаза яркого голубого цвета, должно быть, такие были у моего отца. У отца, от которого я унаследовала свой дар.
Глава 6.4
В моем сердце зародилось чудовищное подозрение. Да может ли такое быть? Но что же еще могло произойти…
Я прошла по коридору, постучала в дверь бабушкиной комнаты и вошла, не дожидаясь ответа.
– Что такое, Эми?
Бабушка читала при свете ночника, сидя на кровати, маленькие очки сползли на кончик носа.
– М-м-м, бабушка, когда мама уехала, ты ведь пыталась найти ее?
Она с грустью посмотрела на меня и немного помолчала.
– Да, я ездила в Казань, у меня был адрес твоего отца. Но они уже уехали оттуда, я так и не нашла никого из них. Твой отец не хотел детей, ты знаешь, но Анжелику он носил на руках… Я знала, как сильно твоя мама его любила, поэтому не удивилась, что она сбежала вместе с ним.
– Но почему тогда она ни разу не навестила нас с тех пор?
– Конечно, потому что ей стыдно. Она ведь бросила нас с тобой, конечно, она думает, что мы ей этого не простим. Но знаешь, Эми, будь у меня ее номер, я сказала бы ей, что не держу на нее зла. Я уговорила бы ее вернуться, хоть ненадолго.
– Спасибо, бабушка… -выдавливаю я и выхожу за дверь.
Меня снова начали душить слезы. Нет, я не смогу ей сказать, что ее дочери давно нет в живых. Я вернулась в свою комнату, чтобы выплакаться в подушку. Слезы принесут облегчение…
Мне и правда стало легче, и мне даже не пришлось глушить боль вином, как я делала раньше. Да только я никак не могла заснуть. Мысли без остановки крутились в голове, я раз за разом вспоминала все, что произошло на сеансе у гадалки, все еще слышала крик «Она твоя дочь!», чувствовала ее отчаяние и ужас… Чудовищное подозрение все глубже укоренялось в моем сознании.
Нет, я так не могу! Я встала с кровати и пошла на кухню. Налив воды в стакан, медленно выпила ее, пытаясь успокоиться. Возможно, все совсем не так, как я думаю. Да мало ли что могло тогда произойти!
Я всегда считала, что Бритва Оккама — полная чушь. Самое очевидное, может быть, и наиболее вероятно, но что считать самым очевидным? У нас никогда не бывает всех кусочков головоломки, добавишь еще один, и ребус сложится по-другому. Такое бывает сплошь и рядом.
А у меня всего несколько кусочков. Мама поехала в Казань и, если верить моему видению, встретилась-таки с отцом. А потом ее задушили. Кто, зачем, почему? Нет ответа. И это если безоговорочно верить галлюцинации, посланной мне гадалкой. И хоть мне и кажется, будто она правдива, это может быть обманом чувств. А насчет синяков… Я слышала, что если в состоянии гипноза внушить человеку, что до него дотронулись раскаленным железом, на месте касания проявится ожег. Так что с моей шеей может быть то же самое.
Вернувшись в спальню, я открыла форточку, впустив в комнату свежий ночной воздух, а заодно негромкий шум Невского проспекта и веселые голоса гуляк, столпившихся небольшими группками возле баров и ресторанов. Привычный гул. Но сегодня что-то зловещее мне в нем слышалось, и даже фонари на улице светили холодным мрачным светом.
Со мной уже было нечто подобное после автобусной экскурсии, во время которой нам рассказывали о трагических исторических событиях, произошедших в нашем городе. После кошмарной истории убийства Павла I, рассказанной в ночи, мне повсюду начали мерещиться призраки. Может показаться забавным, но мне было не смешно.
Каждый день, с наступлением темноты, Петербург, мой любимый город, будто превращался в своего жуткого, пугающего двойника. Дома и переулки, в которых совершались убийства, улицы, на которых во время блокады прохожие падали и уже не могли подняться… Даже моя родная квартира, уютная и благоустроенная, несла на себе отпечатки ужасных трагедий и давних печальных историй.
Я назвала это чувство «могильный холод», оно перестало меня преследовать примерно через год после той экскурсии, но иногда возвращалось, например, после какой-нибудь особенно кошмарной истории про блокаду или после посещения Пискаревского кладбища.
И вот сейчас. Как тут уснешь? Я легла на кровать и уставилась на бледные пятна света на потолке. Мне захотелось достать коробку с фотографиями из-под кровати, пересмотреть их. Но я себе не позволила. Мне нужно сначала прийти в себя.
И, наконец, поспать.
Когда я уснула, мне приснилась мама, она обнимала меня и словно светилась мягким нежным светом. Она сказала «Все хорошо!», и я с ней согласилась. И правда, как хорошо!..
Глава 7. Энергия