Создатель иллюзий. Начало
Шрифт:
— Говори внятно, скотина! На кого работаешь? Зачем следил за нами?
— Я… да, кхр… ой, я скажу! Скажу! Пожалуйста, не надо бить! Я все скажу, не бейте! — откашлявшись, жалобно заголосил Вэлкин.
— Вот давно бы так… Я вообще-то очень добрый и отзывчивый, — одобрительно похлопал по свертку Рейс. Он подтащил один из табуретов поближе к пленному, уселся на него, сложил руки на груди и надменно улыбнулся жующему за столиком еноту.
"Вот как надо выбивать признание."
— Говори!
— Она! Это все она! Она меня послала, я не хотел! — залепетал лис, сквозь закрывающую голову ткань покрывала, — Это она сказала мне прийти и передать тебе!
— Кто она? И что ты должен был передать? Отвечать! — Рейс, пылая энтузиазмом, склонился над пленным, ловя каждое его слово.
— Так это, мать твоя, естественно! — голос пленника был полон притворного изумления, — Просила тебе передать, что у меня член длиннее, да и трахаюсь я лучше и дольше!
Секунду тишины сменили раскаты заливистого хохота. Лис не смеялся — он ржал, сотрясаясь от душившего его смеха, и катаясь по полу. Под столом кашлял и фыркал, подавившийся едой енот. Красный от злости Рэйс, дрожащими руками схватил табуретку, на которой только что сидел, и замахнулся на пленного.
— Не сметь!!! Отойди!!! — Карачун пулей выскочил из-под стола и встал между Рэйсом и пленником, — Он специально тебя провоцирует, олух! Чтоб ты его завалил насмерть, понимаешь?
Давя рвущиеся из него смешки, енот прошел к столу и взяв огромный бокал с темным пивом, снова вернулся к пленному. Тот уже не катался по полу, а просто валялся и трясся от глухого издевательского смеха.
— А ты хорош, Вэлкин! Как вернешься на Паргот, просись в местное кабаре комедиантом! У тебя явный талант! — отпив пару глотков из полного бокала, Карачун вылил остальное пиво в районе морды лиса. Пиво не расплылось пятном, как нормальная жидкость, а стало вести себя, как вязкий гель — не стекая на пол, оно начало пропитывая ткань исключительно вокруг головы. Пленный дернулся, попытался сделать вдох, и из-под материи послышалось бульканье и кашель. Захлебывающийся лис выгнулся дугой и заскрипел веревками, связывающими его кокон — он тонул в вылитом на него пиве.
— Вот, ты похлебай пока, опосля поговорим, — больше не обращающий внимания на извивающегося пленника Карачун, обошел широкий столик и подошел к окну. Аккуратно приоткрыв штору, он выглянул на улицу, и внимательно посмотрел на здание напротив, где в темноте открытого чердачного окна старательно изображал незаметность абсолютно черный котолак.
Застывший с зажатой в руке табуреткой, Рейс настороженно перевел взгляд с агонизирующего лиса на безмятежного енота, который, казалось, совсем забыл про существование пленного и свою экзекуцию. Когда лис дернулся в последний раз и обмяк, Карачун, не оборачиваясь, щелкнул двумя когтями и плотный пивной кокон вокруг головы Вэлкина потерял свою форму и расплылся на полу широкой лужей. Еще спустя несколько секунд лис сделал первый тяжелый вдох и с шумом выдохнул воздух. Судя по звуку, видимо, пополам с пеной. Тяжелая промокшая ткань покрывала мешала ему дышать; с усилием втягивая в легкие воздух, лис выгнулся и попытался сучить привязанными к телу лапами. На втором выдохе лужа на полу снова ожила и моментально собралась вокруг головы пленника. Не успев вдохнуть воздуха, лис снова начал извиваться и бешено мотать головой, тщетно пытаясь сбросить с себя жидкость. Подобная процедура повторилась еще раз пять. Не давая пленному захлебнуться насмерть, Карачун снова и снова продолжал топить того в "бокале пива".
Когда в очередной раз пленник перестал биться в конвульсиях и затих, енот отошел от окна и одним взмахом лапы убрал с его головы пивной пузырь.
— А вот теперь можно и поговорить.
Взяв со стола нож, Карачун прорезал в покрывале дыру и вынув из нее голову лиса, принялся ждать, когда тот придет немного в себя и надышится воздухом. Лис валялся, широко открыв глаза и выкашливая пивную пену из глотки.
— В горле пересохло? — сказал енот кашляющему и хрипящему лису, — Может дать попить?
Пленный в диком испуге резко отшатнулся назад от протянутого бокала с пивом, и постарался заползти под кровать. Что, учитывая его состояние связанного, было поистине вершиной искусства эквилибристики.
— Дарг. Дарг-горилла! Это он нанял меня! — торопливо запричитал лис, — Задача была выследить и устранить. Я исполнитель, вольный стрелок. Мы вопросов не задаем. Мне дали твое изображение, и приказ тебя уничтожить. И того, кто будет вместе с тобой! Все, я клянусь, все сказал! Я…
Игломет в лапе енота издал тихий щелчок и едва заметно ткнулся отдачей в ладонь. В голове лиса, как раз между глаз, образовалось крохотное отверстие и он, дернувшись в последний раз, затих, вывалив язык из, так и не закрывшейся, пасти.
— Значит Дарг из припортовых складов… Интересный получается расклад. Дарг — личность, конечно, широко известная в узких кругах, но не на столько, чтоб бояться Ловцов. Не тот у него масштаб, чтоб про его волосатую жопу однажды вспомнил Безликий Трибунал. Тогда на кой ему я сдался? — задал сам себе вопрос Карачун, — Там, с чердака дома напротив, за нами пытается наблюдать котолак. А насколько я помню, портовая банда Дарга с шайкой городских котолаков всегда была на ножах. Раздел влияния, то да се и тому подобное. В общем пока мне ясно, что нихрена не ясно. Рэйс, как думаешь, нам необходимо узнать про местные расклады получше? Лично я думаю, что надо, поэтому тащи-ка сюда хозяина таверны. Похоже тут всем нужно срочно пообщаться друг с другом!
Со стороны лестницы послышались громкие крики и Карачун пошел отпирать дверь. Тяжело ступая, по коридору шла рысь, волоча в зубах перепугано скулящего хозяина таверны. Енот дождался пока рысь, занося свой груз, протиснется в проход и захлопнул за ними дверь. Трактирщика немилостиво швырнули в угол, где он и обнялся с уже валяющимся там трупом Вэлкина. Похолодевший от ужаса лис попытался отскочить от трупа, но нарвался на шипящую рысь и лишь забился еще плотнее в угол, стараясь не думать, что сидит верхом на покойнике.
— Господа, господа! Я… я клянусь, господа! Это не я! Я не знал ничего! — заголосил лис, когда к нему подошел Ловец, — господин Карачун, они… а я… у меня же… пожалуйста, господин Ловец!
— Что, даже не спросишь, что здесь произошло? — енот изобразил на морде самую плотоядную улыбку, какую только мог.
Лис осознал, что дал промашку, осекся и тут же прекратил поток словесного поноса, испуганно уставившись на своих постояльцев. Жуткого вида кошка пугала его до усрачки, но Ловец… Лис знал много историй про наемников Безликого Трибунала и, что примечательно, ни одной хорошей.
— Расскажи-ка мне, дружок, с чего это ты вдруг стал работать под обезьянами? Их земля — порт и портовые склады. К центру они отношения не имеют, долю свою отсюда не берут.
— Господин Ловец! У меня дети, понимаете, у меня маленькие…
— Заткнись. Я сейчас не родословной твоей интересовался. Мне насрать на количество твоего помета, равно как и на его дальнейшую судьбу. По закону Безликого Трибунала, — подошел к нему енот и сорвал с шеи лиса амулет со связь-кристаллом, — мне нечего тебе предъявить. Заказчик моего устранения не ты, а Дарг. К нему и вопросы…