Создатель иллюзий. Начало
Шрифт:
Граф со своей командой предусмотрительно захватили с собой утепленные накидки, на металлический пол были уложены несколько шкур. Карачун, как показалось Рэйсу, на холод вообще не обратил никакого внимания, и занялся своим излюбленным делом — развалившись сразу на несколько свободных сидений он отвернулся носом к стенке и почти сразу уснул. Граф со слугой о чем-то негромко переговаривались, хотя Рэйс отчаянно не понимал, как можно что-то услышать сквозь постоянный гул, который напрочь закладывал уши. Маг отвернулся к окну и принялся разглядывать проплывающий далеко внизу лес. Свою иллюзию он переместил с пола на сидения и обездвижил, экономя свои силы. Пусть все думают, что он тоже спит.
А посмотреть за окном было на что — проплывающие внизу зеленые пятна леса сменялись на ровные желтые квадраты полей или черные отрезки вспаханной земли. Впервые он видел этот мир с высоты птичьего полета, и чтобы отвлечься от тревожных раздумий по поводу прочности летающего корыта, начал составлять в голове карту графских земель.
— Видишь что-нибудь странное? — Карачун деловито ковырялся длинной палкой в здоровенной, заполненной козьими останками яме на дне оврага.
— Конечно вижу! Двух дебилов, пристально изучающих дерьмо, — вместо рыси ответил голос где-то слева от енота, — Какого хрена? Мы следы вокруг искать должны. Или ты решил, что те, кто перебил этих коз тут же рядом и полегли, надышавшись местных благовоний?
Когда флайер совершил посадку, а на деле просто свалился брюхом на лужайку, граф покидать его отказался, и вместе с магами наружу выбрался только слуга, который указал направление для поисков, объяснив, что они ни за что не промахнутся. И действительно, ошибиться было невозможно; сваленная на дно неглубокого оврага огромная куча останков без проблем обнаруживалась на расстоянии нескольких сотен метров. Исключительно по запаху. Даже иллюзию пришлось сбросить; чувствительность рысьего нюха сыграла с магом злую шутку — воняло так, что заходящего с подветренной стороны Рэйса чуть не стошнило. Благо граф и его слуга остались вне прямой видимости.
— Что слышишь? — енот внезапно понял вверх один палец и навострил уши.
— Ничего я не слышу! — раздраженно прошипел Рэйс; одновременно закрывать нос и говорить было сложно, но он старался, — Только мухи жужжат. Фу, мерзость!
— Вот именно! Никого и ничего не слышно. Да на такое полчище мух должны были слететься все окрестные птицы. Да и сами останки лежат не тронутые. Куча халявного мяса лежит тут черт знает сколько времени, вкусненько так пованивая себе на солнышке, а вокруг ни одного падальщика! И я могу поспорить, что мы здесь даже следов их не найдем.
— И что это значит?
— Кабы я знал… — енот задумчиво покрутил головой и снова двинулся в обход по краю кучи, — Тут явно что-то не так. Зверье местное не само исчезло — его кто-то отпугнул. И вероятно, тот кто отпугнул — все еще здесь, не далеко.
— Карачун, а что это там граф про хамелеонов задвинул? — еще раз убедившись, что они ушли достаточно далеко, поинтересовался маг у енота.
— Есть такие существа. Хамелеоны. Это не отдельный вид, это что-то связанное с дефектами магии при рождении. У вполне себе нормальных оборотней может родиться детеныш, начисто лишенный магии. Просто его энергополе не способно взаимодействовать с материей мира. Считается, что такой дефект со временем приводит к сильнейшему расстройству личности и существо полностью теряет свою вторую, человеческую форму. Зато оно становится способным приобретать любую другую форму взамен утраченной. Хотя знавал я нескольких хамелеонов, и психами я бы их не назвал; довольно хитрые, расчетливые и на редкость уравновешенные существа. Но "исчадиями ада" их сделали страх и предрассудки остальных жителей Древа; хамелеонов боятся и ненавидят все. Практически на всем Древе, где существует разумная жизнь, они объявлены вне закона. Эти существа настолько искусно копируют не только внешность, но и личность своей жертвы, что распознать подлог практически невозможно. Также, что логично, они часто грешат окончательными убийствами, чтоб жертва не смогла вернуться и раскрыть подлог. За эти милые особенности Безликий Трибунал объявил на них повсеместную охоту. Любой житель Древа, встретивший на своем пути хамелеона или обладающий достаточными основаниями для подозрений, обязан незамедлительно доложить в местные органы и способствовать уничтожению "твари".
— А при чем здесь охота на ведьм? Это я, типа, ведьма?
— Имелся в виду кипиш, который здесь поднимется, узнай хоть кто-нибудь, что в этом мире появился хамелеон. Никто ведь не знает, сколько хамелеонов пришло в этот мир. А где один, там может быть и десять. Не очень-то приятно думать, что твой близкий или кто-то из твоего окружения может оказаться мертвым, а его заменила собой коварная особь. Особенно в рядах политического бомонда. Ты представляешь, сколько конкурирующих группировок во власти тут же попытается свести старые счеты, уличая или обвиняя неугодных? И первым под раздачу попадет как раз-таки граф.
— Ну должен же быть какой-то способ проверить подлинность личности! Не может быть, чтоб его не было, и никто над этим вопросом не работал, раз это такая большая проблема.
— Так способ-то есть! Правда работает через жопу. Сложнейший ритуал, позволяющий сличать личность и определить, где подлинные воспоминания, а где скопированные хамелеоном в момент убийства жертвы. Только он тоже имеет процент погрешности. И очень солидный процент. В одном из пяти случаев дает ошибку, но за неимением лучшего… сам понимаешь! А еще подавляющая часть силовиков предпочитает не заморачиваться такими мелочами, как поиски доказательств, прежде чем совершить казнь. Жизнь в некоторых мирах Древа зачастую ценится гораздо меньше, чем компоненты дорогостоящего ритуала.
Домой возвращались уже затемно. После длинного дня ковыряния в нестерпимой вони, кузов убогого графского флайера показался Рэйсу практически уютным и родным. Карачун снова всю дорогу занимался любимым делом — спал, стянув у сопровождающего слуги накидку и завернувшись в нее по уши. На разинутую в немом вопросе пасть слуги, Карачун деловито ответил, что тот сам виноват, не озаботившись снабжением накидками всех пассажиров и по окончании договора Карачун впишет этот пункт в статью моральных расходов жирными циферками. Граф рассмеялся и поделился краем своей накидки со слугой, с которым теперь и перебрасывался словами, перекрикивая гул работающих генераторов. Да, из сбивчивых объяснений Ловца, Рэйс теперь знал, что воют это отнюдь не двигатели, а генераторы, которые питают энергией два громадных амулета под днищем, которые каким-то образом воздействуют на гравитационное поле мира. Далее познания Карачуна не заходили — енот убежденно считал, что если что-то работает, то нефиг туда лезть, целее будет.
Рэйсу не спалось. Покрутившись с боку на бок примерно с полчаса, маг понял, что спать ему абсолютно не хочется. Рассмотрев сложившуюся ситуацию со всех сторон, маг понял, что ему не дает уснуть прочно засевшая в извилинах мыслишка, что они с Карачуном что-то пропустили при общении с графом. Что-то очень важное, но настолько мимолетное и незаметное, что эта мелочь легко от них ускользнула.
Рэйс создал иллюзию рыси, и оставив ее в качестве своего материального компенсатора в комнате, вышел побродить по спящему дому в невидимости. Впрочем спящим он показался магу только на первый взгляд. На самом деле, когда он внимательно обошел все, куда только мог проникнуть, то его поразила ночная активность местных оборотней.
Вернувшись в комнату, он хотел уже было срочно будить енота, но увидев, как тот сладко сопит, плюнул на срочность, решив обрадовать того с утра. Но утром такой возможности ему не представилось; сразу после того, как их разбудил слуга графа их в одиночестве больше не оставляли. Вплоть до прилета на точку.
— Ну говори уже, у то у тебя аж уши трясутся от нетерпения, — Карачун разворошил палкой очередную кучу свалявшихся листьев, внимательно осмотрел дело лап своих, снова сгреб все как было, и побрел высматривать новую цель.