Создатель звезд
Шрифт:
Но вот, отвлекшись от этих бесконечностей, я вновь обратил взор к занавешенным окнам нашего дома, который, хоть и пронизан светом звезд, для меня все равно был более реальным, чем все галактики вселенной. Но наш дом исчез, вместе со всем пригородом, холмами и морем. Сама земля, на которой я сидел, исчезла. Вместо этого подо мной простирался иллюзорный мрак. И я сам, казалось, был лишен своего тела: не мог ни видеть, ни дотронуться до собственной плоти. А когда хотел пошевелить конечностями, ничего не происходило. У меня их не было. Привычные внутренние ощущения моего тела и головная боль, давившая на виски с самого утра, уступила место смутно
Осознав эти изменения, произошедшие со мной, я подумал, а не умер ли я? Может, я как раз перехожу в некую совершенно непредвиденную новую действительность? Такая банальная возможность сначала возбудила меня. Потом, с неожиданным ужасом, я понял, что если действительно умер, то больше не смогу вернуться в свой драгоценный, цементирующий атом общества. Сила этого разочарования шокировала меня. Но вскоре я успокоил себя мыслью, что на самом деле не умер, а просто вошел в какой-то транс, из которого могу выйти в любую минуту. И потому решил не беспокоиться по поводу этой загадочной перемены. Я решил с научным любопытством понаблюдать за всем происходящим со мной.
Я заметил, что мрак, заменивший землю, сжимался и конденсировался. Нижние звезды уже не были видны сквозь него. Скоро почва подо мной стала похожа на огромную круглую крышку стола, широкий диск темноты, окруженный звездами. Очевидно, меня уносило от моей родной планеты с невероятной скоростью. Солнце, ранее видимое в нижней небесной полусфере, снова оказалось физически закрыто Землей. Несмотря на то, что сейчас я уже, вероятно, находился в сотнях миль от поверхности, меня совсем не беспокоило отсутствие кислорода и атмосферного давления. Я испытывал лишь возрастающее возбуждение и приятную легкость мыслей. Меня восторгала необычная яркость звезд. То ли благодаря отсутствию рассеивающего эффекта воздуха, то ли благодаря моим собственным усилившимся чувствам, то ли благодаря и тому, и другому, небо приняло непривычный вид. Все звезды, казалось, разгорелись до невероятных величин. Небеса сияли. Главные звезды были похожи на светящиеся фары далеких машин. Млечный Путь, не размываемый более темными пятнами, превратился в охватывающую небо по кругу зернистую реку света.
Вдоль восточного края планеты, теперь далеко подо мной, появилась слабая полоска света; которая с моим движением постепенно расширялась и окрашивалась в оранжевый и красный. Очевидно, я двигался не только вверх, но и на восток, и перемещался в день. Скоро в поле зрения выплыло солнце, пожирая своим свечением огромный серп рассвета. Но я не останавливался, и солнце отделилось от планеты, а рассветная полоска расширилась до расплывчатой полосы солнечного света. Оно все разрасталось, подобно быстро прибывающей луне, пока половина планеты не оказалась освещена. Между зонами ночи и дня протянулся пояс тени теплых тонов, широкий как субконтинент. Я продолжал подниматься и лететь на восток, и видел, как материки ушли на запад вместе с днем, пока не оказался над Тихим океаном и полуднем.
Земля теперь была похожа на огромный яркий шар, в сотни раз больше полной луны. В самом центре его ослепительным пятном сверкало отражение солнца в океане. По краю планеты светилась расплывчатая корона, постепенно переходящая в окружающую черноту космоса. Немалая часть северного полушария, чуть больше обращенная ко мне, была покрыта снегом и облаками. Я смог разглядеть очертания Японии и Китая, чьи слабые коричневые и зеленые тона выделялись на фоне синевато-серого океана. Ближе к экватору, где воздух чище, океан был темным. Небольшой водоворот ярких облаков был, наверное, видимым сверху ураганом. Филиппины и Новая Гвинея были четко вычерчены. Австралия засвечена южным краем короны.
Зрелище передо мной странным образом изменялось. Беспокойство сменилось изумлением и восхищением, ибо абсолютная красота нашей планеты удивила меня. Она была похожа на большую жемчужину, окаймленную черным деревом. Она была перламутром, она была опалом. Нет, она была прекраснее любого драгоценного камня. Ее узор был более искусным, более эфирным. Она отражала деликатность и яркость, сложность и гармонию живого существа. Странно, но, оказавшись в отдалении, я, как никогда раньше, чувствовал жизненное присутствие Земли как живого, но пребывающего в трансе и смутно пытающегося проснуться создания.
Я заметил, что ни одна из видимых черт этого божественного живого самоцвета не отражает присутствия человека. Прямо передо мной, хотя и невидимые, были представлены самые переполненные центры человеческого населения. Там, подо мной, раскинулись огромные промышленные районы, зачерняющие воздух своим дымом. Однако вся эта бушующая жизнь и важное для людей производство не оставляли никакого следа на лике планеты. С этой высокой точки зрения Земля не изменилась от самой зари человечества. Ни один путешествующий ангел или исследователь с другой планеты не смог бы догадаться, что этот нежный шар кишит порочными, стремящимися к мировой власти, истязающими друг друга, хотя изначально невинными зверьми.
II. Межзвездное путешествие
Разглядывая родную планету, я продолжал при этом лететь сквозь пространство. Земля на глазах уменьшалась вдали, и, поскольку я двигался на восток, она, казалось, вращалась подо мной. Ее очертания поворачивались на запад, и теперь на восточном крае появился закат и средняя Атлантика, а затем и ночь. За несколько минут, как мне показалось, планета превратилась в огромный полумесяц. Скоро от нее осталась лишь туманная уменьшающаяся дуга рядом с четкой и меньшей по размерам дугой ее спутника.
С изумлением я осознал, что, должно быть, двигаюсь с совершенно потрясающей скоростью. Я летел так быстро, что, казалось, находился под постоянным градом метеоров. Они были невидимы, пока не оказывались почти рядом со мной; они светили только отраженным светом, появляясь лишь на мгновение в виде полосок света, подобно фонарям за окном экспресса. Со многими из них я и в самом деле сталкивался, но они не причиняли мне никакого вреда. Один огромный неправильной формы кусок скалы размером с дом основательно напугал меня. Перед моим взором пронеслась освещенная масса, показав на долю секунды грубую и неровную поверхность, и поглотила меня. Или, точнее, я решил, что она меня поглотила; но мой полет был так быстр, что, не успел я толком понять, что произошло, как этот камень уже оказался позади меня.
Очень скоро Земля превратилась в маленькую звездочку. Я говорю – скоро, но мое чувство времени теперь было несколько нарушено. Минуты и часы, пожалуй, даже дни, даже недели теперь были неразличимы.
Пытаясь собраться с мыслями, я обнаружил, что уже пролетел орбиту Марса и несусь сквозь пояс астероидов. Некоторые из этих мелких планет были уже так близко, что выглядели как большие звезды, плывущие среди созвездий. Одна или две показали мне выпуклые, потом дугообразные формы, прежде чем исчезнуть позади меня.