Создатели небес
Шрифт:
«Я нахожу, что у обследованного отсутствует внутренний стержень, позволяющий человеку контролировать свои чувства. Это в сочетании с таким опасным фактором, как мания преследования, свидетельством чего и явилась ложная пожарная тревога, следует рассматривать, как предупреждение о возможности новой, более ужасной трагедии – для подобного заключения общее психическое состояние этого человека содержит все элементы».
Официальный язык заключения и стандартные медицинские термины – Фурлоу понимал,
«Этот человек опасен. Он определенно страдает паранойей в тяжелой форме и в любой момент может сорваться. Он способен на насилие».
Недоверие к его словам испугало его.
– Конечно, это всего лишь экспрессивная выходка. Джо Мерфи! Дьявольщина, он ведь здесь пользуется влиянием, Энди. Ну… может ты порекомендуешь что-нибудь, например психоанализ?
– Он ничего этого не хочет… и я сомневаюсь, что это пошло бы ему на пользу.
– Ладно, что ты хочешь от нас? Неужели ты ничего не можешь нам посоветовать?
– Может, нам удастся сводить его в церковь. Я позвоню отцу Жилю из Епископального прихода и узнаю…
– В церковь?
Фурлоу вспомнил, как разочарованно пожал он плечами и произнес:
– Я, наверное, могу показаться вам странным, предлагая это, но религия часто может помочь там, где психология уже бессильна.
Фурлоу вздохнул. Отец Жиль, конечно, не добился успеха.
«Проклятье! Что задерживает Рут в этом доме?»
Фурлоу потянулся к дверце машины, однако решил подождать еще несколько минут. В доме по-прежнему было тихо. Наверное, она сейчас укладывает вещи в чемоданы.
«Рут… Рут… Рут…»
Он вспомнил, что она с большим вниманием отнеслась к его заключению об отце, чем официальные власти. Но она имела некоторую подготовку в области психиатрии, и она уже некоторое время подозревала, что ее отец не совсем нормален. Фурлоу припомнил, что сразу же после консультации он заехал в госпиталь за Рут. Тогда она выглядела испуганной, погруженной в свои мысли, когда они сидели в почти пустом кафе. Они заказали по чашечке кофе и сели за угловой столик. Он припомнил запах подгоревшей еды, которым было заполнено это заведение, грязный пол, сделанный под мрамор пластиковый верх столика с пятнами засохшего кофе.
С громким стуком она поставила чашку на стол. Несколько секунд он сидел молча, понимая, что ей нужно прийти в себя после всего, что он ей рассказал.
Наконец она кивнула и произнесла:
– Я знала это… догадывалась.
– Рут, я сделаю все, что только в моих силах…
– Нет, – остановила она его и заправила выбившуюся прядь рыжих волос под шапочку. – Ему позволили позвонить мне из тюрьмы… как раз перед твоим приходом. Он был в ярости на тебя. Он не понял ничего из того, что ты ему говорил.
«Наверное,
– Ну, конечно, он в ярости. Теперь он знает, что ему не удастся выдавать себя за нормального человека, – заметил Фурлоу.
– Энди… ты уверен?
Она коснулась его руки. Он взял ее вспотевшую руку с некоторым смущением – этот жест нес в себе странное чувство интимности.
– Ты уверен, – вздохнула она. – Я видела, как все это начиналось. – Она снова вздохнула. – Я не рассказывала тебе о Рождестве.
– Рождестве?
– Канун Рождества. Мой… Я вернулась домой из госпиталя. Помнишь, у меня тогда было вечернее дежурство? Он расхаживал по комнате, разговаривая сам с собой… он говорил ужасные вещи о матери. Я слышала, что она наверху в своей комнате… плачет. Я… Мне кажется, я стала орать на него, называть лжецом.
Она дважды быстро вздохнула.
– Он… ударил меня, толкнул на рождественскую елку… я свалила ее…
– Рут прикрыла глаза руками. – Он никогда раньше не бил меня… всегда говорил, что не верит в пользу тумаков, хотя его часто били в детстве.
– Почему ты не рассказала мне об этом? – спросил Фурлоу.
– Мы были… Я… я стыдилась… Я думала, что если… – Она пожала плечами. – Я пошла в госпиталь и встретилась с доктором Уили, однако он сказал… у женатых людей часто бывают конфликты…
– Очень похоже на него. А твоя мать что, не знала, что он бил тебя?
– Она слышала, как он, разъяренный, хлопнул изо всех сил дверью. Его не было всю ночь. И это в Рождественскую ночь! Она… слышала шум, спустилась и помогла мне навести порядок.
– Жаль, что я не знал этого, когда говорил с…
– А была бы от этого польза? Все защищают его, даже мать. Ты знаешь, что она сказала, когда помогала мне убирать тогда? «Твой отец очень больной человек, Руги». Она защищала его!
– Но учитывая, сколько времени она его знает, наверное…
– Она не имела в виду психическое расстройство. Доктор Френч полагает, что у него прогрессирующий склероз, однако отец не соглашается лечь в госпиталь на полное обследование. Она знает об этом, и именно это она и имела в виду. Только это!
– Рут… – Он несколько секунд размышлял над только что услышанными словами. – Рут, тяжелые заболевания подобного рода, например склероз Менкеберга, часто сопровождаются искажением личности. Разве ты не знала этого?
– Я… он не хотел обследоваться в госпитале или еще что-нибудь. Я поговорила с доктором Френчем… Уили. Он не мог вообще ничем помочь. Я предупредила мать о насилии и…
– Наверное, если бы она…
– Они были женаты уже двадцать семь лет. Я не могла убедить ее, что он действительно способен причинить ей вред.