Сожженный заживо
Шрифт:
— Да, Бен, не надо, — раздался голос подобный раскату грома за его спиной, и Бен отлетел к стене. У меня галлюцинации или у Кристиана рожки? И вообще, что с его фигурой? Какой-то он огромный. А это что когти? Таак мне совсем плохо. Но всё равно, не смотря на страшные галлюцинации, я хотела к нему.
— Кристиан! Кристиан! — запричитала я и потянулась к нему.
Он взял меня на руки и начал укачивать как маленького ребёнка.
— Я здесь, моя маленькая. Больше тебя никто не обидит.
Тут
— Отвези меня к себе. Домой нельзя. Дома мама. Не хочу её расстраивать, — попросила я и уткнулась носом ему в шею.
— Конечно, милая, сейчас.
Не помню, как я оказалась в его спальне, но я была там через минуту. Секунду назад я была у Бена дома, теперь у Кристиана. И опять я могла сказать лишь одно- чудеса. Просто Энни в стране чудес. Я начала быстро проваливаться в сон, но успела увидеть, как Кристиан куда-то уходит.
— Стой! Не уходи. Побудь со мной, — прохныкала я.
— Я здесь, девочка моя. Спи. Я буду рядом, — нежно убаюкивал он меня.
Верю. Ему верю. Так я и уснула, точнее провалилась в забытье.
Пробуждение было наполнено болью, сплошной болью. По лицу, как будто, проехался каток, и тело ломило. Вроде, не пила вчера. Что тогда произошло? И воспоминания не заставили себя ждать. Бен, его улыбка, потом грубость и попытка изнасилования. И главное- удары, удары, удары.
— Не надо!! Остановись! — закричала я и подскочила на кровати. Сердце стучало как сумасшедшее, пот градом катился по лицу, и я задыхалась.
— Анна, всё хорошо, — успокаивающий голос Кристиана.
— Ты тут? — спросила я и потянулась к нему. Когда он обнял меня, я заплакала. Да, я хотела именно этого. Быть в его объятиях. Это стоило всей этой боли. И как я так быстро успела влюбиться в него?
— Я здесь, сладкая моя. Здесь, — прошептал он и поцеловал меня в волосы.
— А где Бен? С ним всё в порядке? — спросила я со страхом в голосе.
— Тебе не всё равно? Почему ты беспокоишься о нём? Он хотел тебя изнасиловать. Он избил тебя, — гневно произнёс он.
— Да, всё так. Но он всё же не чужой мне человек, — промямлила я, уткнувшись носом ему в грудь. Такой интересный запах. Костра. Что это за духи такие?
— С этого дня чужой, — тон не терпящий пререканий. — Всё ясно?
— Да, — просто согласилась я. — Он чужой, а ты такой родной.
— Посмотри на меня, — мягко попросил он. — Анна, ты очень симпатична мне. И я чувствую твою заинтересованность во мне. Но не знаю смогу ли ответить тебе взаимностью. Понимаешь?
Нет.
— Да, — неуверенно сказала я. — Я тебе не нравлюсь, как девушка. К тому же, делаю
— Нет, Анна, реферат здесь абсолютно не причем. Я не готов к отношениям, но ты мне очень нравишься, — сказал он с болью в голосе.
— Не готов? Я, что, предлагаю тебе взять меня в жёны и завести кучу детишек?
— Я не могу объяснить тебе этого, Анна. Не могу. Ты не поймёшь, — с горечью сказал он.
— Ну, конечно не пойму! Куда мне до вас, всё понимающий мистер Кристиан Арана, — сказала я и стала вставать с постели, когда он притянул меня обратно и лёг сверху.
— Не глупи, Анна. Дело не в тебе, во мне, — прошептал он мне в губы.
— Да, конечно. Дело в тебе, ты прав. Ты слишком хорош для такой как я, — сказала я с обидой.
— Глупая, глупая, Анна, — шептал он и целовал моё лицо, все мои синяки и опухлости. Потом начал спускаться вниз, уже целует грудь сквозь лифчик. Стягивает, нежно дует. Как же хорошо! Берёт в рот сосок, посасывает, затем прикусывает. Опять эта боль, приносящая наслаждение. Этот мужчина сведёт меня с ума, хотя нет, уже свёл. Стало совсем больно. Кристиан видно стал забываться.
— Больно, Кристиан! — вскрикнула я.
Что это было? Опять его глаза. Может, это болезнь какая-то? Они же опять кроваво — красные! Чертовщина. Снова. Внезапно он отлетел от меня, ударился о стену и спустился вниз, закрыл лицо руками и часто задышал. Что там с моей грудью? Ну нихрена себе! Левая была вся в крови. Сказать, что я на время потерялась в пространстве-не сказать ничего. Что он с ней сделал?
— Что это, Кристиан? — спросила я дрожащим голосом.
— Прости меня, Анна, прости. Я потерял контроль на время, — прохрипел он. Глаза снова стали чёрными, но лицо было каким-то изменённым что ли. Черты лица заострились и он явно побледнел. — Иди в ванну, смой кровь, — приказал он.
Я так и сделала. Смыв кровь, я увидела два глубоких пореза вокруг соска. Потрогала их. Больно. Прям как какие-то метки. Он меня что, укусил? Ну даёт. Выйдя из ванны я обнаружила Кристиана в костюме с бесстрастным выражением лица, ждущего меня на кухне.
— Завтракай и одевайся. Я отвезу тебя домой.
Снова этот ледяной тон.
— Кристиан, всё хорошо. Иди ко мне, — сказала я и потянулась к нему для поцелуя.
Но он сжал мои руки и, наклонившись, сказал: «Не хочу больше никогда тебя целовать. Ты — не то, что мне нужно. Одевайся. Позавтракаешь дома.»
Только теперь я узнала, что такое боль. Боль-это не удары Бена, это не крики мамы и не уход отца. Боль-это осознание своей ненужности для кого-то очень важного в твоей жизни. И когда он успел стать таким важным? А сердцу и не надо много времени.