Созидание
Шрифт:
– Значит… – обронил Арван, не спуская с меня напряженного взгляда. – Все кончено? У нас не может быть будущего, потому что я не могу изменить прошлое и свое отношение к тебе в прошлом?
– Нет. Я не считаю, что все конечно и шансов у нас не осталось. Но я не хочу и не могу обещать тебе, что как только освобожусь от Эхрана, побегу снова к тебе. У меня есть повод обрести свободу от Эхрана, но нет поводов возвращаться к тебе.
– Я был настолько плохим мужем?
– Ты был самым лучшим мужем, какой только может быть у человека в божественном мире. Но я уже тогда хотела большего. А сейчас – тем более. Я стала богиней и не могу вернуться к людям. Не могу прийти к ним, как ни в чем не бывало, выбрать себе человека или какого-нибудь эльфа. Не могу, потому что летаю в космосе, а они этого никогда не поймут. И теперь, став богиней, я понимаю тебя. Понимаю, какая огромная, непреодолимая между нами была пропасть. Именно поэтому я не говорю «нет». Не говорю, что никогда не прощу тебя. Ты действительно не мог назвать меня равной, я это понимаю. Как высшее существо, способное в руках держать целый мир, может назвать равным себе какую-то букашку, которая всегда смотрит снизу вверх и такая маленькая? Отныне я буду искать себя в божественном мире. Но я не хочу сковывать себя обещаниями. Не хочу возвращаться к тебе, потому что уже была твоей женой или потому что тебе рано или поздно снова потребуется помощь.
– Вот мы и вернулись к вопросу о спасении, – невесело усмехнулся Арван.
– Да. Ты сильный мужчина, который считает себя защитником. И я не хочу превращаться в твою спасительницу. Я хочу прийти к тебе, потому что этого будет жаждать мое сердце и моя душа. А может быть, и не к тебе. Я хочу сделать выбор, которого меня лишили уже дважды.
– Значит, ты хочешь иметь возможность выбора и чтобы я тебя добивался.
– Да. Но ты не обязан меня добиваться. Это тоже будет твой выбор.
– Если ты хочешь освободиться от брачных уз с Эхраном, я буду искать возможности. Помогу тебе.
– Хочу. Спасибо.
Напряжение между нами росло. И в то же время мы говорили так спокойно, так сдержанно. Может быть, потому что обоим сейчас было очень больно.
– Но я не смогу добиваться тебя слишком долго. Я не смогу ждать сотни лет, пока ты выбираешь. Мое время ограничено.
– Я понимаю.
Молчим, смотрим друг на друга. И боль только растет.
– Значит, это все же конец? – спросил Арван.
– Может быть. Если ты прямо сейчас решишь от меня отказаться – да, конец.
Несколько секунд… несколько жутких секунд я думала, что Арван сдастся прямо сейчас. Отпустит меня, жаждущую слишком многого – и мне придется с этим смириться. Смириться с тем, что Арван никогда не сможет дать того, что мне нужно.
– Я не хочу отказываться от тебя, – наконец обронил Арван.
– Тогда… – я слабо улыбнулась, – может быть, еще что-то и получится. Не только из желания спасти, не из чувства долга, а потому что мы оба этого захотим.
Краем глаза уловила какое-то движение. Повернула голову, с изумлением глядя на единорога. Из леса, оказывается, вышел единорог и уже достаточно близко к нам подошел.
– Разве его не отталкивает магия разрушения?
– Вероятно, гораздо сильнее его привлекает магия созидания. Если хочешь, можешь поздороваться с ним.
– Правда, можно?
Все-таки теперь я чувствовала себя в мире Арвана еще больше гостьей, чем раньше.
– Да. Я не стану к нему перемещаться, чтобы не спугнуть. А ты можешь.
Благодарно улыбнувшись Арвану, я переместилась к единорогу. Не слишком близко, в нескольких шагах, чтобы не напугать резким появлением. И тут узнала его.
– Да мы ведь с тобой уже виделись! На поляне, помнишь? Ты разрешил себя погладить.
Единорог скосил на меня умный глаз и согласно заржал. А потом сам подставил голову, приглашая снова погладить.
Уже не боясь спугнуть, подошла и коснулась мягкой гривы.
– Кажется, ты стал еще прекраснее… А что это тогда было, почему ты создал этот огромный белый шар?
Снова косит на меня взглядом, в котором будто читается укоризна: «Не догадалась еще?»
Хм… или у меня уже глюки, раз начинаю разговаривать с лошадью, или…
Я вспомнила, как исцеляла бедолагу кварлока и людей, пострадавших в аварии. Сосредоточилась и создала на ладони магический шар. Белый, сияющий. Единорог согласно кивнул головой, его рог заискрился… и образовался точно такой же сияющий белый шар! Правда, теперь я отчетливо ощущала, что магия единорога – по большей части визуализация, в ней нет божественной силы. А вот в моей – очень даже есть.
– Ты почувствовал! – Меня осенило. – Ты тогда почувствовал, что я становлюсь богиней созидания. И ты показал ее – магию созидания. Ты же на мой вопрос ответил, а я ведь и не поняла, испугалась.
Единорог согласно заржал. Шар лопнул, рассыпаясь красивыми сияющими брызгами. Я тоже развеяла магию и снова погладила единорога.
– Спасибо тебе. Спасибо за то, что понял и показал. А сейчас, прости, мне нужно возвращаться к Арвану. Ты ведь не подпустишь к себе бога разрушения?
Единорог заржал, приподнимаясь на задние ноги и мотая головой. Явно говорит «нет».
– Ну что ж, – я ласково улыбнулась, – возможно, еще увидимся. Рада встрече!
Единорог встал на все четыре ноги, развернулся и припустил обратно к лесу. Ну а я переместилась на террасу.
– Он прекрасен. И мир тоже.
– Он может стать твоим.
– Единорог?
– Мир.
– О… ты уже начал меня очаровывать?
– Да. Стараюсь. Но учти, ни один мой мир не окажется во владениях де Фарваль.
– Я… буду работать над тем, чтобы поскорее выйти из состава де Фарваль.
Снова напряженное молчание.
– Наверное, мне уже пора, – выдавила неловко.
– Наверное.
– Арван… еще кое-что. Хочу, чтобы ты знал. Мы не спим с Эхраном, – сказала, прежде чем перенестись. Успела поймать в глазах Арвана удивление. Он всерьез полагал, будто мы с Эхраном спим? Тогда его ярость вполне можно понять. И это отчаянное желание снова мной обладать.
Наверное, и правда неочевидно, что мы с Эхраном, став мужем и женой, можем как-то иначе строить свое сосуществование вместе.