Сознание вне мозга, или Многомерность живого

Назаренко Юрий

«Таким образом, вопросы молекулярной биологии памяти, возникшие из исследований биологических основ хранении информации в мозге, привели к следующим решениям: что формирование долговременной памяти основано на активации универсального каскада ранних и поздних генов, ведущей к перестройке обучающегося нейрона, его молекулярного, белкового фенотипа.

Мы также знаем из исследований последних лет, то, о чем я не говорил пока, что хранение памяти на протяжении жизни осуществляется за счет эпигенетических перестроек, то есть, изменяется состояние хроматина нервных клеток. Изменяется состояние эпигенетической памяти у нейрона, состояние дифференцировки клетки, хранящееся в результате обучения возможно также долго, как состояние дифференцировки клетки, сохраняющее ее свойства нервной клетки определенного типа в момент развития».

Это заключительные

абзацы лекции о последних достижениях науки о «памяти в мозге». Конечно, если бы выражения автора «обучающийся нейрон» и «эпигенетическая память у нейрона» имели какое-то реальное содержание и смысл, то это заслуживало бы Нобелевской премии. Увы, наша память никакого отношения к реальным нейронам не имеет, здесь желаемое выдается за действительное и только. Получается, как и следовало ожидать, что К. Анохин совершенно напрасно обвинил Платона и Декарта в ошибке, когда они настаивали на различной сущности сознания и материи, ошибается как раз он сам и его коллеги материалисты. Они уже более полувека очень интенсивно ищут память в мозге, а найти не могут. Как говорится в китайской пословице, очень трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет.

Реальность такова, что нет ни одного факта, указывающего на то, что память и сознание находятся в мозге. Зато есть огромное количество фактов в пользу того, что сознание и память находятся вне мозга, а мозг является лишь инструментом сознания для связи с телом.

Свойства сознания

Здесь нас будут интересовать не обычные свойства сознания, которые довольно хорошо известны, а такие его свойства, которые имеют отношение к его нематериальности и отдельности от нашего физического тела. В первую очередь хотелось бы понять, есть ли свидетельства влияния или воздействия сознания непосредственно на материальные тела. Такое воздействие должно существовать, чтобы обеспечивать связь между сознанием и мозгом. По сути, это новый вид сил, действующих на материальные тела из смежных пространств. И такие силы были обнаружены во многих опытах, проведенных различными исследователями.

В книге профессора Стэнфордского университета Дина Радина «Сознательная вселенная» (1997) приведено описание многочисленных опытов с мысленным воздействием на физические процессы. Например, проводились эксперименты с генератором случайных чисел (ГСЧ). Современные схемы ГСЧ обычно основаны на двух источниках случайных событий: электронный шум или радиоактивный распад, – в результате формируется последовательность случайно чередующихся нулей и единиц. Участника эксперимента просят мысленно повлиять на результаты ГСЧ, например, сделать так, чтобы в последовательности было больше единиц, чем нулей. Сегодня большинство экспериментов с ГСЧ полностью автоматизированы, включая получение, хранение и анализ данных, что устраняет возможность получения искаженных данных. Дин Радин и Роджер Нельсон нашли и изучили результаты более полутора сотен научных источников, опубликованных за период с 1959 года по 1987 год, в которых описано 832 опыта, проведенных 68 исследователями. Из них двести пятьдесят опытов были проведены в лаборатории Принстонского университета по долгосрочной программе. Тщательный статистический анализ объединенных экспериментальных результатов показал величину рейтинга в 51 %, а при отсутствии мысленного влияния он равен 50 %, как и следует ожидать при случайном распределении. Точный расчет показал, что шансов в пользу случайности этого эффекта не больше, чем один к триллиону.

Если сознание способно влиять на посторонние предметы, то вполне допустимо предположить, что со своими, «родными» нейронами связи должны быть отлажены в совершенстве. Более того, как правило, в мозгу они продублированы, а в случае повреждения привычных путей, как уже говорилось ранее, могут возникать новые. Академик Н.П. Бехтерева описывала случаи из своей практики, когда у больных были полностью нарушены нейронные связи с ногами или с глазами и, тем не менее, электрической стимуляцией мозга удалось получить и движение ног, и частичное восстановление зрения (Н.П. Бехтерева «Магия мозга и лабиринты жизни», 2004). То есть в этих случаях сознание, по-видимому, напрямую связывалось с нейронами ног или глаз, минуя нейроны мозга. Правда, Н.П. Бехтерева добавляет, что когда она опубликовала эти результаты в отчете, то вскоре приехала комиссия из трех профессоров и, не вникая в суть дела, в ультимативном порядке потребовала изменить отчет, в том смысле, что нервная связь с органами (глазами или ногами) была изначально нарушена не полностью, а лишь частично. Это типичный пример замалчивания или искажения фактов, которые не укладываются в привычную и принятую научным сообществом картину мира. Развитие науки умышленно тормозится в угоду более важным «политическим» соображениям.

Есть еще другой тип взаимодействия, когда сознание непосредственно взаимодействует с другим сознанием. Известный пример такого взаимодействия – это гипноз. Существуют такие формы гипнотического внушения, при которых подвергающийся ему человек не знает об этом, то есть здесь речь может идти именно о непосредственном влиянии одного сознания на другое, минуя возможные физические каналы связи. Джеймс Эсдейл – английский врач, работавший в Бенгалии в XIX веке, в период английского господства над Индией был одним из первых исследователей гипноза в качестве обезболивающего средства. Описание его исследований приведено в книге М. Кремо «Деволюция человека» (2007):

Эсдейл обладал необычайной способностью гипнотизировать людей без их ведома. К примеру, он описывал случаи, когда молча гипнотизировал людей с завязанными глазами до полного паралича и нечувствительности в членах. Также Эсдейл писал о введении пациентов в состояние транса на расстоянии: «Мистер Грант, уважаемый чиновник почтенного возраста, часто был свидетелем того, как я ввожу в транс пациентов, находясь в соседней комнате. В это время пациенты позировали мистеру Гранту для портрета, и он всячески старался привлечь их внимание».

Эсдейл провел аналогичный опыт и со слепым человеком, что исключало возможность визуального контакта «Я молча усадил его на стул и за десять минут загипнотизировал его, ни разу не прикоснувшись к нему. Затем я поднял его и ввел в сомнамбулическое состояние. Он стал с трудом двигаться, говоря при этом, что находится в своей постели и спит. Вскоре он полностью потерял над собой контроль, вновь погрузился в транс и оставался в нем два часа. Это человек стал так хорошо поддаваться внушению, что, сосредоточив на нем свое внимание, я мог загипнотизировать его на любом расстоянии в пределах больницы, независимо от того, чем он в это время занимался».

Эсдейл также пишет: «Вне всяких сомнений, люди, пытающиеся объяснить все случаи гипноза обычным внушением, предвкушением и игрой воображения, скажут, что слепой узнал о моем присутствии и намерениях с помощью слуха и обоняния или же по моему неритмичному дыханию и отсутствию каких-либо движений». Эсдейл возражает, что все это неприменимо к его гипнотическим опытам со слепым, которые проводились на расстоянии. Эсдейл писал: «На первых сеансах гипноза я просто молча смотрел на слепого поверх перегородки, а он в это время в одиночестве ужинал метров в двадцати от меня. Вскоре он перестал есть и через четверть часа уже находился в состоянии глубокого транса и оцепенения. Я проводил подобные опыты в самое неподходящее время, и, хотя слепой не мог знать о моем присутствии, результат всякий раз был таким же».

Очень интересные опыты по передаче мысленных внушений от человека к собаке были проведены в начале двадцатого века академиком В.М. Бехтеревым (1857–1927) и В.Л. Дуровым (1863–1934), они описаны в докладе Бехтерева «Об опытах по мысленному воздействию на поведение животных» (1919). Суть этих опытов в том, что человек мысленно представлял действия, которые должна выполнить собака, после чего она в точности исполняла эти действия. А задания были весьма непростыми, например, подойти к роялю, запрыгнуть на стул и ударить лапой по правому краю клавиш. Или принести книгу со столика в прихожей, или поцарапать правой лапой картину на стене, для чего надо сначала запрыгнуть на стул, а затем на стол. Понятно, что такие задачи вообще очень сложно объяснить собаке, даже с использованием слов и жестов. А Дуров делал это, просто глядя собаке в глаза в течение минуты, а иногда проводил внушение даже с завязанными глазами. Причем, когда он разъяснил суть своих мысленных действий Бехтереву, тот тоже смог повторить опыты с внушением, и собака выполняла его мысленные приказы. Очевидно, что в этих опытах была произведена демонстрация прямой передачи образов из сознания человека в сознание собаки без участия материальных носителей, то есть процесс передачи происходил непосредственно в смежном пространстве.