Созвездие Меча. Часть 3

Астрадени Джейн

– «Напугал! Я – исследователь. Мне полагается забираться в труднодоступные места, а ты – воин. Твоя участь быть снаружи – настороже».

– «Смеёшься надо мной?» – огорчался Вирил.

– «Немножко», – признавался Рамитин и однажды заявил брату, как бы между прочим, во время тренировки ндаримов в степи:

– «И перед нами живой пример отрицания…».

– «Это кто это?» – насторожился Вирил.

– «Шар-ке [4] ».

– «Что?! Безумный ндарим! Твои нейроны взбесились… Не иначе».

4

Шар-ке* –

старший родич, родитель, отец (шакренск.).

– «Сколько угодно отворачивайся от истины, но у отца это было с земной женщиной».

– «Женщина? У Сирила? Бред… Кто?!»

– «А сам рассуди».

Но Вирил и слышать об этом не хотел. Он не мыслил в чуждых его природе категориях. Однако на этот раз…

– «Неужели… Ева?»

Рамитин утвердительно кивнул, а его ндарим довольно фыркнул.

– «Нет, – Вирил отказывался это принять, но всё же попытался. – Ладно… Может и было. Один раз. Но тогда Арини…».

Всех в Гнезде удивляло, что Сирил до сих пор встречается с веей из Бирюзового леса. А раз в цикл они улетали в горы и там уединялись.

– «Нет! Такое не для меня», – непреклонно заявил Вирил, наблюдая за ндаримом. Тот прогуливался вдалеке, тяжело подпрыгивая и ныряя в серебристую траву.

– «Как пожелаешь, – Рамитин пожевал травинку. – А я не вижу ничего плохого в том, чтобы сорвать лишний поцелуй с уст хорошенькой веечки. Без последствий».

– «Как ты можешь? – Вирил наморщил лоб. – Когда они горькие на вкус…».

– «О, гуцци [5] ! Это не они горькие, а твои ферменты… Нейроны подают сигнал, но ты можешь ими управлять.

5

Гуцци* – производное уменьшительно-снисходительное от гунац, означает дурачок, неумеха (шакренск.).

Гунацц – глупый, неумелый и неуклюжий ндарим (шакр. миф.).

– «Как?»

– «Легко. Ты же управляешь ндаримом».

Рами отпустил своего, и тот беззаботно скакал вокруг близнецов.

– «А если я не хочу управлять?» – Вирил вызывающе прищурился.

– «Тогда…. – Рами внезапно подскочил к нему и ткнул пальцем в середину налобного рисунка. – Ты – дикарь».

Вирил отшатнулся и прикрыл лоб ладонью.

– «Я не дикарь! Просто не хочу этим управлять. В жизни и без того забот хватает. Лучше я буду ждать…».

– «О, гуцци! – рассмеялся Рамитин, наблюдая за ндаримом тавимишари, грузно ступающим по шак-начи [6] в дрожащей степной дымке. – Тебе не хватает лёгкости. Ты чересчур тяжёл, Вири, и… неповоротлив».

6

Шак-начи* – то, из чего состоит планета Шакрениона, аналогично – земля (шакренск.). Ступать по шак-начи – идти по земле (Шакрениону).

«Фуух!» – взвились листья перед лицом шакрена и обсыпали его с головы до ног, а юркий ндарим сиганул с дерева прямо ему на макушку. – «Фырр!»

Послышался тихий смех… Вирил раздражённо отряхнулся и сбросил с себя ндарима Рамитина.

– Прекрати, – хмуро попросил он. – Где ты был?

– Ходил к ручью, – Рами появился из-за дерева и распылил ндарима.

– Опять за старое?

– Я там кого-то видел, – доверительно сообщил тавимишари. – Не успел рассмотреть… Удрал…

– О, гуцци! Не мели чепухи.

Рамитин приготовился спорить, но Вирил с улыбкой добавил:

– Каков гриб.

– О грибах! – Рами мигом оживился и забыл о разногласиях. – Я видел целую вереницу. Бежали вдоль ручья, к просеке. И ещё несколько крупных одиночек. Заметили меня и скрылись в чаще.

– Я тоже нашёл. Четыре поляны. Эти ещё не отпочковались от мутчицы. Но дней через восемь созреют. Я и отсюда чую их запах.

Он принюхался.

– Пойдём. Скоро прибудут охотники и гости… Надо готовить базу.

Вирил развернулся и направился к опушке, где шакрены оставили свои гам-метеоры.

«Шурр!» – зашуршали листья. Вирил круто обернулся, надеясь поймать тавимишари с поличным… А Рамитин просто стоял и смотрел в гущу леса, куда, мелькая среди деревьев, шустрым косяком сматывались грибы.

– Эцце и реччи [7] ! – хором воскликнули близнецы.

«Цце… чччи!» – гулко отскакивая от стволин, вторил им голос леса, постепенно затухая вдали и сменяясь шёпотом:

– «Цццереччии…».

Тавимишари переглянулись.

– Ух ты, – рассмеялся Рамитин. – Поймали эхо. Удача!

7

Эцце и реччи* – славная будет охота, удачной охоты (шакренск.).

И мечтательно посмотрел вслед грибам… Этот взгляд не укрылся от Вирила.

– Накличешь на себя беду, – тихонько предупредил он брата, угадав, где блуждают его мысли. – Чёрное сердце таит угрозу. Говорят, деревья там черней чёрного… Там без вести пропадают.

– Веришь в эти сказки? – Рами тряхнул головой, структурируя нейроны.

– Это не сказки. Ты знаешь…

Рамитин кивнул.

– Знаю.

Пять оборотов назад двое смельчаков отправили в Чёрный лес своих ндаримов. В самое сердце… А через два часа впали в нейронную кому.

– Тем более нужно выяснить, в чём там дело.

– Отважные воины не пошли туда, – сурово заметил Вирил и благодушно спросил:

– А ты куда лезешь?

Рамитин покрутил головой, и налобный узор заблестел, будто его спрыснули вейской любовной росой.

– Здесь не воины надобны, учёные. Разгадать загадку Чёрного леса…

«Хрясь!» – Вирил в сердцах переломил ветку, попавшую ему под руку, и решительно двинулся к месту стоянки.

– Ты – неисправим, – на ходу бросил он тавимишари. – Идём.

– Эцце и реччи! – выкрикнул напоследок Рамитин, приставив ладони ко рту, и лесное эхо многократно отозвалось ему. Улыбаясь своим мыслям, шакрен догнал брата и пошёл рядом.

А из таинственных дебрей повеяло холодком…

«Славная будет охота!»

Сезон 3. На два фронта

«Удачно пройди свой день до закатного моста

и перейди сквозь тьму к восходному маяку».

Приветствие шакренов дневному путнику