Созвездие Силвана. Триады
Шрифт:
Капсула размером с мой большой палец напоминала по форме грушу. Правда, если присмотреться, становилось ясно, что груша эта вовсе и не груша, а, извините за выражение, задница. Изящная такая, изогнутая, с аппетитными формами и с пробочкой в самом своем правильном, нижнем месте. Заводская этикетка ярких цветов и со шрифтом с завитушками говорила о том, что субстанция, болтающаяся внутри, есть не что иное, как та самая смазка с вытяжкой краснолуха.
С обратной же стороны тюбика производитель напоминал пользователям о куче побочных эффектов и возможности аллергических реакций.
— Офицер, — позвала я ближайшего патрульного, стоящего за дверью. Дождалась, пока выглянет, и продолжила, кивая на находящуюся в комнате парочку, — этих пакуем. Порознь. И особенно проследите, чтобы даже полслова друг другу не нашептали, я уж не говорю о разных передачах.
— Хорошо, шериф, — откликнулся тот и позвал напарника, — а с детьми что делать?
— Соцслужбы уже прибыли? — уточнила, поглядывая на малышню.
Жалко их было до невозможности.
— С минуты на минуту будут, — он уже успел с напарником пройти к подозреваемым и надеть на большие пальцы рук по два энергетических кольца, которые в ту же секунду, после включения активации, сцепили энергетическим полем верхние конечности задержанных похлеще любых наручников (давно о таких мечтала, но шерифам в стандартное снаряжение почему-то выдавали только пояса вместо колец), — недавно связывались с нами.
— Хорошо, тогда я их дождусь, как раз эти дойдут до нужной кондиции, — кивнула своим мыслям и усадила к себе на руки все еще стоявшего рядом малыша.
— Ну, что, шкет, — легонько щелкнула его по носу и добавила, — зови своих сюда поближе, я вам что-то интересное покажу.
Остальную малышню звать даже не пришлось. Мальчик, выглядящий немного постарше моего нового малолетнего знакомца, взял за руку примерно полуторогодовалую малышку и, аккуратно поддерживая, повел ее к нам.
Устроились все вместе на полу. Я тоже туда сползла. Благо, форменные брюки достаточно для этого удобны и настолько же неубиваемы.
За что всегда любила детей, так это за их непосредственность и любопытство. Не важно, дорогая или дешевая (не путайте с некачественной) вещь — главное, что интересно. Забытые с детства фигурки, которые сплетаешь из собственных пальцев напротив стены и тем самым рождаешь причудливые силуэты зверушек и птиц, увлекают не меньше чем новомодные, дорогостоящие световые, виртуальные или электронные игрушки для всех возрастов. Для себя я давно назвала это чудом собственноручного созидания. Дети всегда удивлялись и вместе с тем радовались, когда понимали, что могут своими собственными руками сделать что-то необычное и интересное.
Вот и сейчас, сидя рядом с ними спиной к включенной лампе, с рук на стену сами шли олени с ветвистыми рогами, ушастые зайцы, порхающие бабочки, лающие собачки и парящие в небе птицы.
Маленькие пальчики у детворы после каждой продемонстрированной фигуры хитро скручивались, складываясь с немыслимые, смешные загогулины. И если старшие мальчики еще как-то старались с точностью сложить нужную фигуру, младшая же, не стесняясь, крутила высокохудожественные фиги и сама же от этого заливалась смехом. Настолько задорно она это делала, что и мы с мальчишками за ней потихоньку хихикали.
Было ли мне их жалко? Да, было. Даже очень, но… я ничего не могла поделать в этой ситуации. Не мне было менять сложившиеся в обществе устои. Да и не хотела я этого. Эта миссис Дэно была скорее исключением из правил, чем правилом, на самом деле. Многие лоретки души не чают в своих детях. А уж образование дают им иногда даже посерьезнее, чем любому лоботрясу из золотой молодежи — законным деткам обеспеченных родителей.
Просто этим троим не повезло.
— Шериф и дети, — голос Уорка застал меня врасплох — слишком увлеклась, — удивительная картина.
— А ты думаешь, я из пробирки появилась и сразу взрослой на руки биологическим родителям прыгнула? — оборачиваться не стала, в сердце неприятно кольнуло от старых воспоминаний, — Поражает меня ваша иногда чрезмерная жестокость, сержант. Я, конечно же, бесчувственная, но все же не робот.
Возможно, показывать, что его слова меня задели, я бы и не стала, просто… Да, признаюсь: я не железная леди. Хоть и довольно сильная, но не стальная, однозначно.
— Соцработники приехали, — продолжать поднятую тему он не стал.
— Хорошо, — карикатурно кряхтя и потягиваясь, я поднялась с пола и помогла в этом деле детворе, — Ну что, карапузы, пойдем встречать новых знакомых? Говорят, чудесные люди.
— Нас заберут навсегда? — старший брат посильнее прижал к себе малышку, но все равно постарался выглядеть сосредоточенным и не испуганным.
— Я думаю, нет, не навсегда, — погладила его по мягким, чуть вьющимся кудрям, — Пойдем?
Тот молча кивнул в ответ и добавил, на этот раз громче:
— Мы не хотим раздельно! — схватил меня покрепче своей ладошкой за руку и уже шепотом добавил, — нам надо вместе.
И вот что ему на это сказать?
Опасения мальчишки были не напрасны. Мать их оказалась сиротой, не имеющей ни одного близкого родственника, потому единственными близкими, которые могли бы забрать к себе детей, являлись их отцы.
По закону, рожденные женщинами подобного статуса дети хоть и признавались незаконнорождёнными, но всё же оформлялись в документах с официально признанным отцовством. Процедура признания была добровольно-принудительная: образцы ДНК-кода брали у новорожденных сразу, и тут же сравнивали с базой данных, фиксируя совпадения и устанавливая родство. Но не смотря на это, сами понимаете, никто из таких вот пап не захочет взять к себе в дом еще и двух других чужих детей. Ну а социальные службы не имеют никаких законных оснований потребовать от отцов обратного.
Сотрудники социальной службы ждали нас в холле. Уже связавшиеся в отцами детей, и готовые их оформить и определить на новое временное жительство…
На следующие полтора часа были приостановлены все следственные мероприятия, и дружная компания, состоящая из группы патрульных, одного сержанта, одного шерифа и трех социологов занималась успокаиванием истерики троих вцепившихся друг в друга не на жизнь, а насмерть детей.
Я уже и сама была готова зареветь белугой вместе с ними на пару, стоило только посмотреть на раскрасневшиеся, опухшие, мокрые от слез щеки, под аккомпанемент невнятного рёва с захлёбываниями и заиканиями. Все трое напрочь отказывались расставаться хоть на минуту. Маленькие, по-детски пухловатые пальчики цеплялись за одежду друг друга до белизны в костяшках.