Созвездие Силвана. Триады
Шрифт:
Для меня тогда представить наяву какого-нибудь зеленого человечка, «ботающего по фене», было как… как голыми руками Луну с неба достать… Оказалось, что если с Луной действительно проблемы, то с человечками и феней здесь на Марсе всё в порядке.
После года прохождения ускоренного курса еще полгода пришлось проработать помощником шерифа для отработки практики под контролем всё того же куратора, что вёл меня на протяжении учебного периода, и для получения диплома об окончании.
Теперь же я была полноценным шерифом. Правда, какой-либо округ ко мне еще не прикрепили — не заслужила, — потому и работала в выездной команде. И Уорк не единственный в нашем отделе считает, что мне не место среди них. Я опять же подтвержу, что полностью с ними согласна. Никогда не горела желанием лазить по грязному тротуару в поисках улик, делать облавы в притонах или же участвовать в перестрелке… Просто сегодня неожиданно для себя осознала, что больше ничего иного здесь делать и не умею. Не научилась.
Я даже не смогла за последние два года пребывания на планете хоть пару строчек написать для новой книги. Всё будто отрезало — то ли от депрессии, то ли от того, что нынешняя жизнь оказалась для меня интереснее любых книжных декораций… то ли просто из-за банального отсутствия времени и сил…
Мой импровизированный вечер воспоминаний и самобичеваний прервал раздавшийся в квартире мелодичный звонок. Вздохнула: «не дадут спокойно побыть в одиночестве» и пошла открывать дверь.
Еще в самом начале, когда получила ключи от подаренной государством квартиры, только въехав сюда, я сдуру отменила функцию автоматического открывания дверей искином для уже опознанных и внесённых в друзья гостей. Хотелось мне, видите ли, сохранить что-то самобытное из собственного прошлого.
После этого раз сто пожалела о собственной глупости. Самые крепкие словесные эпитеты в собственную сторону мысленно радиоволнами излучала особенно по ночам, когда приходилось выползать из-под одеяла и брести к двери, чтобы взглянуть на экран и определить, нужен ли мне этот посетитель в такой поздний час. А могла ведь просто любоваться на голографическую морду посетителя рядом с собственной кроватью — этого хватило бы для определения «свой-чужой».
Дверь открыла, стоило только мазнуть по экрану опознавателя взглядом.
— Зачем пришел? — встала в проеме отошедшей в сторону двери и сложила руки на груди.
Мих-ал, мой бывший куратор и по совместительству бывший же любовник. Даниец с примесью тэнквартской крови среди студенток и женской части преподавательского состава моего учебного заведение слыл богатым красавцем и тем еще бабником. Достаточно взрослый, я бы даже сказала — больше, чем взрослый, — состоявшийся (про старого, так и быть, промолчу). Собственного положения он добился сам. Но на этом ручки не сложил и дальше продолжал двигаться этаким бронепоездом по жизни.
Женщины, зная о пагубных наклонностях этого индивида, всё равно стремились обратить на себя его внимание, и стоило такому произойти — забывали обо всех его предыдущих прегрешениях и кидались в омут с головой. Я тоже сделала в свое время глупость — повелась. Почти год волшебства закончился отвратительно: увиденной мной голой девицей, скачущей на этом кобеле в его же постели. Той самой, которую я считала уже нашей.
Стало противно. Очень.
Говорить что-либо, обращать на себя внимание — не стала. Просто ушла.
Полночи перекантовалась в сквере рядом с домом, упорно игнорируя его попытки со мной связаться по комму. Даже после того, как его новая пассия выпорхнула из дверей дома… А когда увидела открывшиеся двери гаража и его личный таккар, сорвавшийся вверх сразу на вторую линию (к тому времени он уже занимал одну из руководяще должностей в мэрии и имел полное право пользоваться служебным уровнем), прошла в дом, собрала вещи, изложила на планшете домашнего стационарного искина объяснение собственного поступка и ушла. Быстро, пока не получил уведомление об оставленном сообщение и не вернулся. Обратно к себе. Окончательно.
С тех пор времени прошло уже три года — достаточно для «прийти в себя». Но не настолько, чтобы не напрягаться немного в каждый его визит.
— Пригласи меня в дом.
В ответ я удивленно-ехидно подняла бровь.
— Я сегодня никого не принимаю, — хмыкнула и осталась стоять на месте.
— Нам надо поговорить, — недовольно поморщился он. Черные брови сошлись у переносицы, глубокая складка залегла вокруг рта, смуглая кожа под глазами цвета грозового неба приобрела чуть землистый оттенок, — или ты предпочитаешь посвятить в наш разговор всех своих соседей? Мне в принципе все равно, но ты учти, соседка из квартиры напротив уже три минуты как прилипла к щели в дверях и ждет твоего представления.
Мысленно чертыхнувшись, отошла в сторону, пропуская его и проводя пальцами по сенсору закрытия дверей. У данийцев великолепный слух (чему способствовало особое строение органов слуха) — и сказанному им можно верить. Не хватало мне еще сплетен между согражданами-жильцами-соседями!
Обиды на Мих-ала уже не было. Объяснений с его стороны после расставания выслушать я не пожелала. В какой-то из дней просто поняла, что он-то мне изначально ничего не обещал, а то, что я себе напридумывала… Я стала относиться к нему ровнее, даже в чем-то была благодарна за то, что в первый год пребывания на Марсе не дал сойти с ума и своим ненавязчивым присутствием рядом фактически помог адаптироваться к местным реалиям совершенно безболезненно.
Вот и сейчас ворчала на него исключительно от того, что поломал мне все планы на вечер.
— Салат будешь? Или сразу чай?
— А нормальной еды у тебя нет? — недовольная мина мужчины меня заботила мало, я его сюда не звала, но и ругаться с ним не хотелось…
— С утра на работе была, — хмыкнула и полезла проверить, что еще из продуктов осталось, — Закупиться времени не было, так что в холодильнике мышь повесилась.
— Не знаю, кто такая эта твоя мышь, — фыркнул он, — но вешаться ей там точно не стоило.
Потом тяжко вздохнул, устроился за столом и проникновенно на меня взглянул. Увидеть со стороны бывшего возлюбленного такой взгляд — уже событие неординарное, а уж вкупе с тем, что он сам, незваный ко мне припёрся…
Мих-ал был личностью незаурядной. В каком-то там поколении потомок одного из таких же, как и я попаданцев, он был не просто среднестатистический законопослушный даниец. Нет, этот индивид имел в собственных качествах не только неискоренимый авантюризм, но еще и непомерные амбиции.