Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Ошеломленная Фрося поднялась с кушетки, куда он бросил ее, едва отодвинувшись от стола. В ее душе больше не пели птицы, — может быть, хрипели их птенцы, смятые этим волосатым, грубым Амуром, которому пристало больше работать в кузнице тяжелым молотом, чем чаровать, музыка умолкла, и радуга больше не играла на небе. Да, Зина была права — Марченко не дано было возвышать людей.

Он не понял ее состояния, не увидел того, что она оскорблена и унижена. Он потрепал ее по щеке, больно сжал ее грудь, сыто засмеялся и сказал: «Вот так! В таком разрезе!» Но расстроенного лица Фроси он не мог не заметить и спросил с некоторой озабоченностью: «Что это ты ровно пришибленная какая-то!» —

«Да так просто. Голова болит!» — ответила Фрося. «Огуречный рассол надо пить!» — посоветовал Марченко. Он сказал, что будет к ней приходить, как выдастся время, и что ревизоров она пусть не боится. Он надел галстук. Долго рассматривал свое лицо в зеркало, озабоченный маленьким прыщиком, что сел у него возле носа. Потом обнял Фросю, похлопал ее тяжелой рукой и ушел.

«Может, еще полюбит! — сказала себе Фрося, боясь признаться в том, что ее надежды разбиты и что Марченко в своем тресте, среди зависимых от него продавщиц, как петух в стае кур. — Может, полюбит! А не полюбит, так привыкнет!» От Зины она знала, что Марченко хотел разводиться со своей старой женой, которой он был моложе на семь лет.

Эта надежда удерживала Фросю и заставляла ее подчиниться своему неожиданному любовнику, хотя опять все это было и буднично и утомительно: «Видно, все такие!» — подумала Фрося, сравнив Петра Ивановича со своим Николаем Ивановичем. Последний, пожалуй, был и сердечнее и милее при всей своей молчаливости и неразвитости. И Фрося, подчиняясь какому-то горькому порыву, сняла портрет Лунина со стены и, всплакнув немного, положила его в комод, как будто для того, чтобы Николай Иванович не видел своего такого бесцеремонного соперника…

Он брал Фросю, как голодный человек съедает хлеб, не думая о его вкусе и форме. Он был нетерпелив. Он шел напрямик в своих желаниях. И в доме Фроси все подчинялось теперь этому желанию. Зойка отправлялась к Людмиле Михайловне или укачивалась в неположенное время. Генка отправлялся в кино, даже если не выучил уроков, и радовался тому, какая лафа наступила для него, — он не пропускал почти ни одной картины и завоевал симпатии всего двора своими неограниченными возможностями и своей способностью подолгу рассказывать об увиденном, иной раз прихватывая что-то из одного сюжета в другой, а то и просто придумывая ходы, которые устраивали его больше, чем те, которые придумал режиссер того или иного фильма.

И однажды произошло то, чего со страхом ожидала Фрося, не видевшая возможности как-то умерить пыл и регламентировать потребности Петра Ивановича.

Марченко дал деньги Генке и отправил того в кино.

Но Генку не пустили в кино. Фильм был из тех, после названия которых то ли из соображений педагогических, то ли из соображений кассовых пишут: «Дети до шестнадцати лет не допускаются!» Я, правда, в этих фильмах ни разу не видел ничего такого, что не могли бы увидеть ребята в ежедневной своей жизни, торча на глазах у взрослых, как они торчали на глазах у детей, но нравственный заряд того или иного фильма определяется такой авторитетной комиссией, таким представительным коллегиальным органом, что я не в состоянии критиковать его решения. Важно то, что Генке не продали билета на один из таких фильмов, который детям до шестнадцати лет не показывали.

На улице было холодно. День заметно сокращался, и в час, когда Генка должен был погрузиться в мир волшебных переживаний с помощью изобретения господина Люмьера, было уже довольно темно. Волшебное погружение не состоялось. На улице делать было явно нечего, и Генке пришла неожиданная, но конструктивная мысль: «Пойду-ка я домой, да ка-ак приготовлю на завтра уроки! Вот и будет всем фига с маслом!» И он даже заспешил — настолько привлекательной оказалась эта мысль.

В окнах их комнаты не было света.

Генка подосадовал, но все же постучал в дверь.

Никто не отозвался на его стук. Матери, видно, не было дома, а Зойка либо спала, либо отбыла вместе с матерью куда-то. Тогда Генка вышел на веранду, сел на ящик Пандоры, уже не таящий в себе никаких бед, так как все несчастья уже случились, и стал припоминать: что такое меридианы и что такое параллели, которые из них идут вверх, а которые поперек глобуса? Он уже был близок к решению этой трудной задачи, как заметил сбоку какое-то движение. В окне. Он обернулся. Приподняв занавеску, из окна выглядывала мать с всклокоченными волосами. Она смотрела, кто стучал, не видя, что Генка сидит на сундучке, и думая, что стучавший пошел к калитке. Потом она перевела невольно глаза и встретила взгляд Генки, изображавший любопытство и недоумение. Лицо ее исказилось. Она поспешно задернула занавеску и скрылась. Оказывается, она дома. Вот хорошо! Пока не остыло желание, надо было хвататься за учебники, ибо это желание не так уж часто посещало Генку, как вы уже знаете…

Дверь открылась с некоторой задержкой, отчего Генка постучал еще и еще раз. Когда дверь открылась, в комнате было светло, мать включила свет. Но она была не одна. У стола, как-то уж очень прямо, дымя папиросой, как паровоз, сидел дядя Петя. Лицо его было красно. Мать была ненатурально суетлива. И Генка понял, что она просто не хочет или не может глядеть на сына. «Вот хорошо, что пришел! Сейчас мы чаю попьем, потом мы за уроки сядем! Зоечка тоже скоро проснется! Вот и хорошо!»

Дядя Петя, не скрывая своего недовольства, спросил:

— Что, уже кончилась картина? Быстро, понимаешь…

— До шестнадцати лет не допускают! — сказал Генка нехотя и отвернулся. Ему не хотелось глядеть на доброго дядю Петю. Секрет его щедрости раскрывался очень просто и обретал неблаговидную внешность. Как ни мал был Генка, а и его житейского просвещения было достаточно, чтобы представить себе далеко не волшебную картину времяпрепровождения дяди Пети с матерью. Кое о чем он был наслышан, хотя и не смотрел картин, на которые добродетельная и нравственная коллегия не допускала детей, не достигших шестнадцатилетнего возраста. Недовольство и ложь звучали в голосе дяди Пети, испуг и ложь звучали в голосе матери. И Генке стало тяжело и от этого недовольства, и от этого испуга, и от этой лжи.

Тяжесть на его сердце еще более увеличилась, когда он увидел вдруг исчезновение портрета отца. Хотя про Генку и можно было сказать, что он прошел огонь, и воду, и медные трубы, и собачьи зубы, всегда в нем жила какая-то гордость за то, что отец его погиб за нашу Советскую Родину, а не как-нибудь по-другому…

Чайник вскипел, на столе появились чашки вместо тех недопитых стаканов с вином, которые Генка увидел, входя в комнату.

— Ну, попьем чайку! — сказала мать.

Генка забрал свои учебники и молча двинулся к выходу.

— Куда ты, Геночка? — с притворной лаской, по-прежнему не глядя на сына, спросила Фрося. — А чай?

— Не хочу! — сказал угрюмо Генка. — Пойду к другу, будем уроки учить…

— Пусть идет! — сказал с чувством облегчения дядя Петя. — Вдвоем всегда способнее!..

И он каким-то особым взглядом посмотрел на мать. Может быть, в картинах, какие запрещено смотреть детям, мужчины глядят на женщин такими взорами?

«Хозяин нашелся! — сказал себе Генка, которому почему-то было стыдно, а чего — он и сам не знал. — Вот ка-ак дать бы по зубам-то, то-то бы дров много было!»

Поделиться:
Популярные книги

Прометей: Неандерталец

Рави Ивар
4. Прометей
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
7.88
рейтинг книги
Прометей: Неандерталец

Черный маг императора

Герда Александр
1. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный маг императора

Дорогой Солнца

Котов Сергей
1. Дорогой Солнца
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Дорогой Солнца

(Не) Все могут короли

Распопов Дмитрий Викторович
3. Венецианский купец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.79
рейтинг книги
(Не) Все могут короли

Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

Рус Дмитрий
1. Играть, чтобы жить
Фантастика:
фэнтези
киберпанк
рпг
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

(Не)нужная жена дракона

Углицкая Алина
5. Хроники Драконьей империи
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.89
рейтинг книги
(Не)нужная жена дракона

Ветер и искры. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич
Ветер и искры
Фантастика:
фэнтези
9.45
рейтинг книги
Ветер и искры. Тетралогия

Маверик

Астахов Евгений Евгеньевич
4. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Маверик

Вперед в прошлое 6

Ратманов Денис
6. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 6

Магия чистых душ

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.40
рейтинг книги
Магия чистых душ

Без шансов

Семенов Павел
2. Пробуждение Системы
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Без шансов

Приручитель женщин-монстров. Том 6

Дорничев Дмитрий
6. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 6

Идеальный мир для Лекаря 14

Сапфир Олег
14. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 14

Идеальный мир для Социопата

Сапфир Олег
1. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
6.17
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата