Спарта. Миф и реальность
Шрифт:
В 394 г. Павсания привлекли к суду не столько за военную неудачу – скорее она стала только предлогом, – сколько за старое «преступление» – мягкость, проявленную им по отношению к афинским демократам. Таким образом, его дважды судили за одно и то же преступление. Приговор был очень суровым – смертная казнь, но этот вердикт был вынесен заочно. По-видимому, Павсаний не сомневался в том, что будет осужден, и предпочел уйти в изгнание. Сам суд и строгость приговора уже в древности породили слухи, что Павсаний умышленно опоздал и не пришел вовремя на помощь Лисандру, чтобы погубить своего политического противника. Как бы то ни было, в суровости приговора можно видеть уступку многочисленным поклонникам Лисандра, которые, конечно, требовали самого жесткого наказания для Павсания. Но решимости привести приговор в исполнение у спартанских властей не было. Павсанию позволили бежать в Тегею, где он провел остаток
По всей видимости, спартанские власти не предпринимали никаких попыток насильно вернуть Павсания в страну и привести приговор в исполнение. Это легко понять, если вспомнить результаты голосования 403 г., когда за оправдание Павсания высказалась большая часть судебной коллегии. Конечно, и через восемь лет у него оставалось немало сторонников в правящей элите. Кроме того, казнь царя могла бы сильно подорвать гражданский мир, необходимый для самого существования Спарты. В случае казни Павсания раскол общества был бы неизбежен. Осознание этого факта заставило власти пойти на разумный компромисс.
Еще одним стандартным способом удалить с политической арены неугодного царя или наследника трона было обвинение в незаконном происхождении. В качестве официальных обвинителей в делах такого рода выступали, как правило, эфоры. Именно им, согласно закону, было поручено следить за тем, чтобы цари были только из рода Гераклидов (Plat. Alcib. I. 121b; Plut. Agis 11).
Демарат, царь из династии Еврипонтидов (годы правления – 515–491)
Так, в незаконном происхождении был обвинен и на этом основании лишен власти царь Демарат, противник Клеомена I [56] .
56
Рассмотрению и оценке этого сюжета в современной отечественной историографии посвящены следующие работы: Кулишова О.В. Дельфийский оракул… С. 297; Спартанский царь Клеомен и Дельфы // Мнемон. Исследования и публикации по истории Античного мира / Под ред. Э.Д. Фролова. Выпуск 2. СПб., 2003. С. 65–88.
История вражды Клеомена и Демарата, приведшая обоих к потере власти, связана с их соперничеством за первенство прежде всего в военной сфере. Первое их столкновение произошло в 506 г. Двумя годами ранее к власти в Афинах пришли изгнанные Клеоменом демократы во главе с Клисфеном (Her. V. 66–73; VI. 131; Arist. Ath. pol. 20–22). Спартанцы, не желая с этим мириться, решили предпринять более серьезные усилия, чтобы впредь избавить себя от опаснейшего, с их точки зрения, афинского варианта демократии. В 506 г. была подготовлена внушительная экспедиция, куда кроме лакедемонян вошли также союзные контингенты, а во главе, согласно обычаю, встали оба царя (Her. V. 74). Но в решительный момент непосредственно перед сражением с афинянами Демарат со своей частью войска ушел. По-видимому, Демарату не хотелось участвовать в установлении корпоративной тирании в Афинах во главе с Исагором, креатурой царя Клеомена. Этот шаг Демарата привел к провалу всей военной кампании и вызвал ярость инициатора похода Клеомена.
Второй раз Демарат помешал Клеомену успешно завершить военное предприятие незадолго до похода Дария в Грецию. Когда Клеомен в 491 г. направился к Эгине, чтобы взять в плен руководителей персофильской партии, Демарату, уже с помощью интриг, удалось расстроить его планы (Her. VI. 50–51; Paus. III. 4. 3). По словам Геродота, Демарат действовал «не столько в интересах эгинцев, сколько из зависти и злобы» по отношению к Клеомену (VI. 61). В результате Клеомен был срочно отозван в Спарту (VI. 49–51; 61). В источниках нет ответа на вопрос, в чем конкретно обвинял Демарат своего коллегу. Но, судя по схожим ситуациям, имевшим место в спартанской истории, речь шла о подкупе: Клеомена, скорее всего, заподозрили в получении взятки от афинян, крайне заинтересованных в ослаблении Эгины.
История с провалом похода на Эгину, по-видимому, стала точкой невозврата во взаимоотношениях царей-соперников, после чего, как утверждает Геродот, вражда между царями стала «смертельной». Ведь Демарат положил конец двум очень важным внешнеполитическим инициативам Клеомена: «Сначала Демарат отвел свое войско из Элевсина, а затем оклеветал Клеомена,
Клеомен, не имея никакого законного повода избавиться от Демарата, решился на явно противозаконные и очень рискованные для него самого действия. Он задумал совершить «дворцовый» переворот, заменив царя Демарата его троюродным братом Леотихидом: у последнего была личная причина ненавидеть Демарата (Her. VI. 65). Заговорщики, не найдя ничего предосудительного в прошлой деятельности царя, обратились к единственной оставшейся у них возможности: они активно стали распространять слухи о якобы незаконном происхождении Демарата (VI. 61–64). Была ловко использована реплика Аристона, отца Демарата, сделанная в тот момент, когда он узнал о рождении сына. Аристон опрометчиво заявил, что Демарат не может быть его сыном. Позднее он никогда не высказывал сомнений в отношении своего отцовства (VI. 63). Эта история и стала поводом для предъявления Демарату обвинения в незаконном происхождении. Официальным обвинителем в суде стал Леотихид. Принадлежа к тому же царскому дому, что и Демарат, он, вероятно, смог привести целый ряд аргументов и представить свидетелей в поддержку весьма сомнительной версии.
Однако, несмотря на клятвенные показания претендента на трон Леотихида и старания царя Клеомена, герусия не решилась вынести самостоятельный вердикт и послала дело в «высшую» инстанцию – в Дельфы к оракулу Аполлона. Благодаря Геродоту, близко знакомому с дельфийским жречеством и их не всегда благовидными методами, стали известны подробности получения необходимого Клеомену оракула: «Когда по наущению Клеомена дело это перенесли на решение Пифии, Клеомен сумел привлечь на свою сторону Кобона, сына Аристофанта, весьма влиятельного человека в Дельфах. А этот Кобон убедил Периаллу, прорицательницу, дать ответ, угодный Клеомену. Так-то Пифия на вопрос послов изрекла решение: Демарат не сын Аристона. Впоследствии, однако, обман открылся: Кобон поплатился изгнанием из Дельф, а прорицательница была лишена своего сана» (VI. 66). В достоверности этого сообщения Геродота вряд ли можно сомневаться. С одной стороны, он хорошо знал многие местные истории, связанные с Дельфами, и в данном случае счел нужным сообщить даже имена тех, через кого действовал Клеомен. А с другой стороны, Геродот не был враждебно настроен к Дельфам и не стал бы возводить напраслину на дельфийских жрецов. Павсаний именно в связи с этой историей утверждал, что спартанцы были единственными, кто осмелился подкупить Пифию (III. 4. 5–6).
Предание свидетельствует, что дельфийские жрецы всегда выступали на стороне спартанских царей. Но в данном случае, поскольку спор шел между двумя царями, им пришлось сделать выбор, и этот выбор оказался в пользу Клеомена. Его сочли более влиятельным и авторитетным политиком, чем Демарата. Клеомен уже отличился на военном поприще, изгнав Писистратидов из Афин (Her. V. 64–65; Arist. Ath. pol. 19) и совершив победоносный поход против Аргоса (Her. VI. 76–82; Plut. De mul. virt. 4; Paus. II. 20. 8–10). После удачных военных кампаний цари, как правило, отправляли в Дельфы немалые дары (Xen. Hell. IV. 3. 21), и вряд ли Клеомен был здесь исключением.
Итак, путем сложной интриги, в которую было вовлечено и дельфийское жречество, Клеомен сумел получить нужный ему оракул и с его помощью убедил спартанцев в том, что Демарат не сын царя Аристона. Демарат после своей отставки какое-то время оставался в Спарте как частное лицо и даже был избран на должность (Her.VI. 67. 1), возможно, эфора [57] . Но, не добившись пересмотра своего дела, Демарат в конце концов покинул Спарту и нашел приют при дворе персидского царя (VI. 61–70). В 480 г. он сопровождал Ксеркса в его походе против Греции (Her. VII. 101–104; 209; 234–235; 239; VIII. 65; Diog. Laert. I. 72). В случае победы персов он, возможно, рассчитывал снова занять царский престол в Спарте.
57
Meier M. Kleomenes I, Damaratos und das spartanische Ephorat // GFA. Bd. 2. 1999. S. 95 ff.
Раскол между Клеоменом и Демаратом – первый хорошо известный пример вражды между двумя царскими домами в Спарте. В дальнейшем почти все правительственные кризисы будут связаны с взаимной враждой Агиадов и Еврипонтидов. Разногласия между царями культивировали и использовали в своих интересах разные политические силы. Как правило, цари являлись партийными лидерами противоборствующих политических группировок, отстаивающих интересы различных слоев спартанского общества. Их перманентную вражду использовали в своих целях прежде всего эфоры.