Спартак
Шрифт:
Выслушав короткое письмо Цезаря [47] , легаты Красса, а вместе с ними и полководец, погрузились в мрачные размышления. Перед всеми стоял один мучительный вопрос: что делать дальше? Проклятый Спартак, несмотря на нехватку продовольствия (так говорили перебежчики), никак не желает сдаваться. Что делать? Ломать собственную стену? Сколько трудов на нее затрачено — и каких!.. Идти со Спартаком на бой — этого требует обстановка… А если опять легионы побегут, как бежали они неоднократно?.. Но не ждать же сложа руки?.. Или все-таки уступить Помпею славу победителя?..
47
До
«В дороге, март 49 г.
Император Цезарь шлет привет императору Цицерону. Хотя я только видел нашего Фурния и не мог ни поговорить с ним, ни выслушать его, как мне хотелось, ибо я торопился и был в пути, уже послав вперед легионы, тем не менее я не мог упустить случая написать тебе и послать его и выразить тебе свою благодарность, хотя я и часто это делал и, мне кажется, буду делать чаще: такие услуги оказываешь ты мне.
Так как я уверен, что вскоре прибуду под Рим, прежде всего прошу тебя дать мне возможность видеть тебя там, чтобы я мог воспользоваться твоим советом, влиянием, достоинством, помощью во всем.
Возвращусь к сказанному выше: прости мне мою торопливость и краткость письма. Остальпое узнаешь от Фурния». (Фурний (81—? гг. до н.э.) — человек «больших достоинств и доброты» (Цицерон), друг Помпея, потом Цезаря и Антония. Был народным трибуном (50 г.), эдилом, претором, консулом, у Антония — наместником Азии.
Молча сидели легаты, погруженные в свои мысли. Напряженные лица у П. Консидия, Кв. Аррия, М. Муммия, Гн. Скрофы. Очень велика ставка.
А Красс заново — от начала — пересматривал свою жизнь. Что такое происходит?.. Или он напрасно терзает себя честолюбивыми мыслями?.. Напрасно борется с Помпеем? Напрасно не хочет примириться с положением второго лица в Риме?..
Уступить?.. Тогда он не подвергнет риску свою жизнь, судьбу горячо любимой жены и двух дорогих сыновей — Публия и Марка; тогда он доживет до глубоких седин и избежит ужасных опасностей…
Но нет: покой и Красс несовместимы, как несовместимы желание власти и трусость!.. Он не может перестать быть собой, не может отступить перед Помпеем и Спартаком!.. Что бы ни сулило будущее, надо смело встретить его!.. И кому, собственно, точно известно, что честолюбие доведет его до плачевного конца?.. В самом деле: кому?..
Отдернем на мгновение закрытую для Красса и его офицеров завесу Судьбы! Посмотрим, какое будущее на склоне лет приготовит он себе!..
II
…И когда знатные слушатели стали рукоплескать искусной декламации Ясона из славного города Тралл, в зал вошел доблестный полководец парфян Скилак. Сопровождаемый победителями-соратниками, он почтительно приблизился к своему царю и вместе с ними упал перед Ородом ниц. Когда все стихли, он сказал:
— О, царь царей! Я принес тебе голову и руку злодея Красса. Он, присланный вероломными римлянами, осмелился посягнуть на твои владения. За свое преступление он заплатил жизнью. Прими, владыка, милостиво ратную добычу от верных воинов!..
И Скилак привстал, и подал царю правую руку Красса, ту руку, которой римский полководец писал оскорбительные письма, а голову его под радостные крики парфян, пировавших с армянами по случаю заключения мира и взаимного согласия на брак сына царя Орода Парфянского и сестры царя Артабаза Армянского, — он, доблестный полководец Скилак, соратник великого Сурены, победителя Красса, — он швырнул голову римлянина на середину залы.
Гости радостно кричали и рукоплескали. А царь, взяв руку Красса и передав ее по кругу гостям, сказал: «Я доволен, мой Скилак!..»
И повелел царь слуге с почетом пригласить Скилака возлечь среди царских друзей и разместить рядом с ним его соратников, как они того заслуживали по рангам. И позаботились слуги о почетных царских гостях. На ложе вместе со Скилаком возлегли все его
А Ясон, трагический актер из Тралл, полный восторженного исступления, схватил голову Красса и начал декламировать такие стихи:
Нашей охоты добычу счастливуюС гор мы в чертоги несем…А когда дошел он до стихов:
Кем же убит он?.. —Эксатор, славный военачальник, участник последней схватки вокруг Красса, отрубивший ему голову и руку, быстро вскочил с места, выхватил голову из рук Ясона и, подняв ее вверх, перед всеми провозгласил:
Мой это подвиг!.. Мой!..И дружно ему рукоплескали собравшиеся, а восхищенный царь, по обычаю предков, наградил его. И праздновала победу древняя армянская столица Артаксата.
Новому унижению имя Красса, римского триумвира и полководца, замышлявшего покорить Парфию и проникнуть за Индийский океан, подверглось в славном и богатом парфянском городе Селевкии, имевшем значение столицы.
Через весь город двигалось триумфальное шествие. Впереди на верблюдах покачивались пленные трубачи и ликторы — на их секиры были насажены отрубленные головы римлян, а на розги привязаны кошельки, которые римские командиры собирались наполнить парфянским золотом. Позади шли актрисы-гетеры, они распевали насмешливые песенки о малодушии Красса и его воинском неумении. За ними верхом на лошади, одетый в женское платье, трясся похожий на Красса пленный римский солдат Г. Пакциан. Парфянские воины били его плетьми, он морщился от боли и на их вопросы: «Где ты, Красс? Где император?» — выкрикивал, как ему было приказано: «Здесь я!.. Я — Красс!.. Я — император!..»
И многие греки, стоявшие в толпе ликующих парфян, нетерпеливо ждавшие Красса-освободителя, не могли теперь удержаться от горького смеха. Но он тут же замирал у них на устах, когда они видели покрытых пылью воинов, страшную парфянскую конницу, в которой и люди и кони были закованы в ослепительно сверкавшие на солнце медные и железные латы.
Да, величайшим позором в консульство Л. Домиция и М. Валерия Месаллы (53 г. до н. э.) покрыли себя римские знамена и оружие! И виной всему стал Красс, богатейший из римских аристократов, патрон галльского наместника Цезаря, давний соперник Помпея на поприще славы и безраздельной власти в Риме, человек, претендовавший на звание «победителя Спартака»!..
Как же получилось, что в свои шестьдесят лет, накопив столь большой жизненный и политический опыт, Красс имел столь недостойный и жалкий конец?
Или ему сулила его с самого начала Судьба?..
III
Детство Марка Красса было небезмятежным, но счастливым. Он родился в очень знатной семье (113 г. до н.э.) [48] , жил как все мальчики его круга: играл с двумя старшими братьями в мячик, орехи, колесницу, чет-нечет, в суд, в войну, с восторгом слушал рассказы отца о славных подвигах предков. Он учился в римской школе, где царила суровая дисциплина, и получал, как и другие, удары линейкой по рукам, по плечам и голове.
48
Один из его предков, П. Лициний Красс «Богатый», был верховным понтификом в эпоху борьбы с Ганнибалом, другой — П. Лициний Красс Муциан, консул, верховный понтифик, — командиром армии, направленной на подавление восстания Аристоника в Малую Азию. Проиграв битву при Левках, погиб от руки фракийца, едва не попав в плен (131 г. до н.э.). Он был известным оратором, знатоком права, другом Тиберия Гракха и участником замышлявшихся реформ, тестем Гая Гракха.