Спасатели человечества
Шрифт:
Теперь Пончик засмущался окончательно и покраснел. Ужасно приятно, когда тебе девушка говорит, что ты герой. Но и как-то немного не по себе.
– А псевдо тебе тоже система присвоила? – перевел он разговор.
– Почему это система? Сама выбрала.
– «Пышка»? Сама? Не «Красотка», не «Умница», не «Гламурка», а «Пышка»? Почему так?
– По Мопассану. У него новелла есть такая. И ее героиню так зовут.
– И про что там?
– Как всякая хорошая книга – про людей. Не буду пересказывать, сам прочитай. Она короткая.
Пончик отметил себе в памяти – надо прочитать.
Потом они рассказали друг другу о себе. Пышка тоже оказалась бредером, писала на исторические темы.
– О романтических рыцарях и прекрасных девах? – улыбнулся парень.
– Не, это скучно. Меня интересовало, как на самом деле люди жили. Ну вот, например – знаешь, зачем широкополые шляпы мушкетеры носили?
Парень не знал.
– В общем, дело было так…
В средневековых городах были узкие улочки с застройкой в несколько этажей. Улочки узкие, а верхние этажи часто были шире нижних и нависали над улицей. А канализации в домах в средневековой Европе не было. Совсем. И выбегать во двор было не всегда возможно, в том числе и потому, что холодильников тоже не было и продукты не всегда оказывались свежими, и воду не кипятили, а значит что? Значит, понос у населения – унылая обыденность. Так как функции организма никто не отменял, был обычай выливать ночные горшки прямо из окон на улицу. После того, как французский король Людовик IX в ХIII веке был облит дерьмом из окна, от жителей Парижа стали требовать, чтобы перед тем, как выплескивать горшки, они сначала трижды кричали «Берегись!».
Люди тогда ходили в капюшонах или наворачивали разнообразные тюрбаны, шапо, на головы.
Но потом Колумб привез в Европу сифилис, испанские наемники принесли его в Италию, а доблестная французская армия во главе с Карлом VIII после захвата Неаполя устроила там такое массовое насилие и разврат, что французы заразились почти поголовно. Из Италии армия вернулась домой во Францию и разнесла заразу там. Так сифилис надолго стал «французской болезнью». После чего случилась повальная эпидемия в Европе и дальше по всему миру, из-за чего, кстати, в моду вошло целомудрие и супружеская верность.
Вот. Болезнь тогда протекала в более тяжелой форме, чем в последующие века. А при сифилисе, кроме прочих эффектов, волосы выпадают пятнами. Чтобы показать «Я здоров, со мной можно познакомиться поближе», знатные люди стали отращивать длинные волосы и завивать их. У кого волосы не росли, например, из-за облысения – носили парики. И мужчины, и женщины.
В общем, парики европейским модникам понравились. Один раз его завил, пудрой посыпал – и ходи красивый, пока не испачкается.
Но на парик неудобно надевать капюшон или наматывать тюрбан. Капюшон стал одеждой для простаков. А ведь знать тоже ходить с непокрытой головой не могла – выплескивание горшков из окон никуда не делось. Парики были дороги, а вымывать из них дерьмо – ужасно неудобно. Сначала их специальными мешочками прикрывали, но это некрасиво. И вот тогда в крупных городах Европы и вошли в моду широкополые шляпы.
А вскоре появился и обычай при приветствии дамы снимать шляпу и прятать ее за спину. Ну, чтобы не шокировать даму запахом и видом потёков на головном уборе.
Впрочем, запахом тогда сложно было кого-то смутить, даже во дворцах смердело невыносимо, поскольку туалетов не было. Совсем. Гадили во время пиров и приемов, где придется: в саду, в углах, на лестницах, в нишах за портьерой (и далеко не всегда в специальную вазу) или – с подоконников на улицу. Чтобы пьяные придворные не вываливались при этом из окон, придумали делать окна до пола и ставить кованое ограждение, выпуклое снизу, чтобы можно было присесть на корточки задом наружу. Так появились элегантные «французские балконы», назначение которых позже забыли и стали ими украшать окна. Да-да, по сути – украшали фасады декоративными туалетами.
Прекрасным дамам так и вовсе было просто: отошла чуть в сторону, ноги под пышной юбкой шире расставила, пустила струйку на пол – и можно возвращаться к беседе. Панталоны придумали гораздо позже, когда появились промышленные ткацкие станки и научились делать тонкие ткани, так что средневековым дамам ничто не мешало.
Уф! – перевела дух девушка. – Видишь, любой простой вопрос цепляет целый пласт всякого интересного. Вот об этом обо всём я и писала.
Рассказывала Пышка увлеченно и живо. Она знала еще много забавных вещей, так что парочка легкомысленно проболтала почти весь день.
Потом спохватились: надо же было придумать, как спастись от бандитов. А потом надо еще и успеть выспаться перед воскрешением.
Пышка предложила поделиться своими деньгами, если это поможет. Потому что она все равно стрелять не умеет, и сил у нее мало, поэтому оружие должно быть у Пончика. Он мужчина и сильный.
Осталось придумать, как добраться до фактории, чтобы это оружие купить. Вот на эту тему идей пока никаких не было. Решили при первом воскрешении посмотреть, как поведут себя бандиты, а потом дальше думать.
3. Вторая попытка
Выйти в мир решили вместе. Система на такой случай позволяла задержать выход ненадолго, чтобы подгадать удобный момент.
Вышли. Оказались стоящими бок о бок, там же, где и при первом входе. Всё та же сельская улочка, такое же летнее утро, так же сидят на лавочке встречающие. Так же земля вокруг них заплевала шелухой. В этот раз встречали Рубака и парень с псевдо Пенс. У Рубаки была повязка, прикрывающая глаз. Тот глаз, в который вонзила свой палец Пышка, когда завязалась борьба.
– О, сладкая парочка явилась! Борзый Пончик и бешеная Пышка, – лениво порадовался Рубака.
– Отстаньте от нас, – смело вякнула Пышка, отступая за плечо Пончика.
Девушке было страшно. Они стояли вдвоем против всего мира. Она нащупала руку Пончика и схватилась за его большую ладонь. Так стало спокойнее.
Парень, почувствовал теплую ладошку девушки, чуть сжал ее. Он впервые ее касался. Жаль, что в этом мире нельзя пригласить ее в свою личную комнату – так бы он… Внезапно Пончик понял, что заключение может оказаться не таким уж плохим. Он бы с радостью все пять лет без всякого досрочного отсидел в своей комнате, если бы только можно было туда пригласить Пышку. Может, потом его отношение изменится, но пока – вот так вот.
– В общем, расклады такие, – угрюмо высказался Пенс. – Ты, толстяк, свою карму навсегда испортил, без вариантов. Порисовался перед соской? Теперь мы будем тебя убивать, пока не перекинет в другую деревню. Если попробуешь в трудовом лагере спрятаться, мы будем ждать конца контракта, а после него опять будем тебя убивать. Так что можешь сразу сам сдохнуть, тебе же проще.
При этом Пенс поигрывал ножом, а Рубака полез в карман спортивной куртки и вытащил оттуда пистолет.
– А ты, курва, еще можешь заслужить прощение. Радуйся, что баб тут мало, да и те в большинстве в трудовом лагере прячутся. Отработать, конечно, придется, если не хочешь морковку пропалывать до конца срока. Если нашим парням понравишься – можем у себя в банде оставить, нет – в бордель продадим, тут есть. Ты уж постарайся, в банде тебе по любому будет лучше. За такую работу, кстати, тут тоже очки опыта начисляются, и денег заработаешь. Умирать и сбегать в другую деревню тебе бессмысленно, тебе никто других условий не предложит, только срок до освобождения себе увеличишь.