Спасая тебя
Шрифт:
оно не сработало с Алеком. Он кровь Пенелопы, не твоя. Может быть, поэтому, как только оно
оказалось внутри тебя, ты не смогла передать ему. Бьюсь об заклад, ты можешь передать её своей
бабушке. — Я отстранилась от него, снова качая головой. Я вижу логику в том, что он говорит, хотя, нет способа удостовериться, что это сработает. Но это неважно. Я не могу сознательно
навредить кому-то, даже ей. Я постепенно пришла к пониманию, какое это облегчение, что я не
передала это заболевание
это Лукасу, но я благодарна тому, что исцеление имело неприятные последствия. Я думала об
эгоизме моей бабушки и о ужасе, что она нанесла семье Лукаса. Я помню, как мама похоронила
свою боль и потеряла себя в зависимости. Сейчас я думаю, что смогу понять ненависть к самой
себе, которую она чувствовала после того, что случилось с мальчиком, у которого был лейкоз, и
потом ещё раз с сыном Кельвина. Мне не нужны еще примеры того, как злоупотребление своей
целебной силой изменит меня и превратит в кого-то, в кого я бы никогда не хотела стать.
Лукас потянулся и сжал мои руки. Могу сказать, что он готовит на это монументальный
аргумент. Мне нужно заставить его понять.
Я убрала его руки от себя и крепко взялась за них. — Я не буду использовать свою силу, чтобы
причинить вред другим, не даже моей бабушке, не даже для своего спасения, особенно не по этой
причине.
Когда он открыл рот, чтобы возразить, я потянулась к его затылку обеими руками и уткнулась
прямо ему в лицо. Он должен точно знать, насколько я серьезна.
Его безумные глаза остановились и затем сфокусировались на мне.
— Слушай меня, — начала я. — Если я пересеку это линию, я тот час же могу позволить
болезни разрушить меня, потому что перестану существовать. На моем месте был бы монстр,
который ничем не лучше моей бабушки.
Я смотрела в его синие омуты, пытаясь молча сообщить о своей неизменной позиции,
внимательно наблюдая, как его отчаяние и нежелание изменилось в понимание, а затем постепенно
в боль.
Он взял мои руки, обнимавшие шею, и опустил их, удерживая перед собой. — Что, если мы
найдем твоего отца, и это все, что он может сделать? — спросил он. — Переместить болезнь в
кого-то другого? Что тогда? Откажешься ли ты от его помощи?
Мне придется отказаться от этого. Лукас теперь должен осознавать это. Если он вообще знает
меня, тогда в глубине души он знает мой ответ. — Для начала, давай просто найдем его. Ладно? —
спросила я. Я слышала мольбу в своём голосе. Мне нужно, чтобы он оставил это в покое. Я не
буду говорить с ним о наихудшем сценарии. Это не принесет нам никакой пользы.
Я наблюдала, как он боролся против своей потребности изменить мои мысли и нарочно
успокоить
пробежаться по грубой щеке. — Ладно, — наконец, тихо сказал он, глядя прочь от меня после
долгого молчания.
Когда он снова повернулся, его нейтральная маска твёрдо сидела на месте. На этот раз, я
почувствовала облегчение, когда увидела её там, но боюсь, что сейчас он решил вынести на
обсуждение ещё один аргумент.
— Есть локальные документы, которые ведутся, пока фирма применяет для любого рода
лицензии или разрешения, — сказал он.
— Если твой отец владеет бизнесом в Лос-Анджелесе, его имя и бизнес внесены в реестр. Если
нам нужно делать работу, требующую беготни, то его будет легче выследить. Нам нужно уходить
сейчас. Нам нужно быть там.
Я обнаружила, что теперь готова к отъезду. Я кивнула в знак соглашения.
— Мы уедем завтра. Я возьму нам билеты на самолет. — Он ждал моего аргумента. Когда он
получил дрожащую, но благодарную улыбку вместо этого, напряжённость вокруг его глаз
разгладилась. Он тихо выдохнул и расположил свои руки по обе стороны от моего лица. Мои щёки
потеплели, когда он осторожно потёр по ним пальцами. Затем он склонился и нежно поцеловал
меня.
Я до сих пор с трудом верила, что он есть в моей жизни. У меня никогда не было никого, кто
заботился обо мне таким образом. Никогда не представляла себе, что даже кто-то появится. Мне
лишь жаль, что у меня нет причины волноваться за него так сильно. Он заслуживает счастья и
нормальной жизни. Я не думаю, что он когда-либо будет иметь такое со мной.
Его губы отпустили мои и двинулись к моему уху. — Люблю тебя, — прошептал он.
Я резко выдохнула, поскольку его слова вызвали тихие слезы, что начали скатываться по моим
щекам. Заметив их, он мягко сцеловал их.
С тех пор как я впервые увидела ту фотографию в моём телефоне, где мы танцевали вместе на
выпускном вечере, то поняла, что я влюблена в Лукаса. Как же он смотрел на меня на этом фото, словно я самое драгоценное, что есть у него в мире, и мне интересно, чувствовал ли он то же
самое. Но я боялась, что прочитала в этом слишком многое. Боюсь реально поверить в это.
Никогда не думала, что услышу от него эти слова или захочу сказать их в ответ. После всего, что
было с Лукасом и его семьей, после всего багажа, которое я нагрузила на его, я поражаюсь его
готовности поставить на кон своё сердце ради меня. Поражаюсь его храбростью.
Я откинулась назад и ждала, когда наши взгляды встретятся. — Я тоже люблю тебя, — тихо
сказала я. — Так сильно.