Спасение из ада
Шрифт:
Потом Деймонд, не отступая ни на шаг, медленно протянул левую руку стоящему рядом Курту. Действуя согласно данному ранее инструктажу, немец встал на одно колено, преклонил голову и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони своего предшественника. Да так и замер. И вот именно с губ и ладоней по мужским телам стало расходиться трепетное свечение. Словно кожу изнутри подсвечивает колеблющееся пламя свечи. Минуты за три оно покрыло каждый квадратный сантиметр кожи, затем резко сгустилось до фиолетового, почти кровавого оттенка и в течение нескольких секунд исчезло.
– Все,
Первый раз Курт приближал руку к пламени, словно перед ним сидел на задних лапах пусть и прирученный, но все-таки медведь. Огонь тоже отреагировал словно живой: вначале отпрянул в сторону, а затем наскоком лизнул приближающуюся руку. При этом немец непроизвольно улыбнулся и словно в трансе пробормотал:
– Как теплый ветерок, летний… – Затем уже смелей погрузил сразу обе руки в колышущееся пламя. – О! Как приятно! Теперь словно изнутри согревает.
– Самое большое благо, – прошептал севшим голосом бывший отшельник, и пришедший ему на замену несколько смутился:
– Тебе не жалко отдавать единение с этим огнем?
– Если бы ты знал, насколько жалко! – признался Деймонд. – По сути, любой из уезжающих отсюда отшельников больше всего тоскует от расставания именно со своим огнем. Часть из них так и не находит сил и решимости для отъезда, а некоторые, как например мой предшественник, так никогда и не меняют своих привязанностей к одному, самому первому вошедшему в их тело огню.
Долгую повисшую паузу прервала вопросом Сильва:
– Так он что, живой?
– Я бы так не сказал, но большинство отшельников считает именно так. А сейчас, после того как я стал целителем, я стал чувствовать и видеть пламя несколько иначе. Если потом будет время, обязательно постараюсь исследовать эти изменения.
– Где-нибудь в империи еще существуют аналоги этого огня?
– Нет, только в ночлежных долинах тракта Магириков.
– Хм… Несколько странно выглядит такая избирательная щедрость жрецов. Они, скорее всего, не имеют иных технических возможностей. Это ж сколько всего надо было устроить и как идеально проложить все коммуникации.
– Да, – согласилась и Дана. – Тут без высшей, технически развитой расы вряд ли обошлось.
Петр как всегда попытался пошутить:
– Ну, если развивать твою мысль до конца, то в черном монолите обитают какие-нибудь марсиане.
– Во загнул! – не сдержался от смеха Курт. – Пора тебя сдавать на лечение.
– А что, очень даже может быть! – настаивал парень. – И не удивлюсь, если они просто закусывают теми самыми собранными со всей империи способностями.
– Подобный вариант был бы наиболее предпочтителен, – усмехнулся Василий. – Мы бы просто подорвали Ворота, перекрыли бы самый узкий перевал на тракте и месяца два стоически держали блокаду. В итоге – все марсиане умирают от голода. Ха, ха! Все счастливы. Праздник. Вино бесплатно. Ну а нам, как главным виновникам торжества, вместо баронств… – Он запнулся, перебирая в уме нечто подходящее. – Что там бывает больше баронства? Ну ладно, пусть будет графство.
Дана апеллировала к Деймонду:
– Ты на них не обращай внимания, это они так дурачатся. Хотя для Петра это дело обычное, а вот Василию, видать, недавняя помолвка разум помутила. – И, заметив, что старший группы нахмурился, собираясь возражать, мягко, по-дружески напомнила: – Граф Дин у нас уже есть, если ты не забыл. Так что, прежде чем замахиваться на подобные титулы и богатства, вначале баронское обращение заслужи.
– Легко! Давай мне рюкзак с толом, пару лыж, и я пошел к монолиту, – сразу согласился Василий. Но получил укоризненный взгляд своей подруги и сразу перевел разговор в другое русло: – Но может, перед дальней дорогой еще раз немного над Сильвой поработаете? Боюсь сглазить, но она вроде как на улучшение пошла. Тьфу, тьфу, тьфу!
Деймонд улыбнулся на такой способ проявления суеверий, но после переглядывания с коллегой согласно кивнул:
– Мы и в самом деле над ней немного поработаем. Думаю, что четверти часа для насыщения кожи лица энергией вполне хватит. А потом на привалах будем присматриваться.
– У меня еще медвежий жир есть, – задохнулась от надежды Сильва. – Может, им тоже лицо смазывать?
– Хм… вообще-то не повредит.
Целители опять как-то странно переглянулись, видимо, одновременно подумав об одном и том же:
– Ну-ка давай этот жир сюда!
Пока все остальные сосредоточились на проверке лыж и подгонке кустарных, но вполне действенных креплений, над кожаным чехлом из-под гранаты, полным натопленного медвежьего жира, проводилось колдовское священнодействие. Сразу в четыре руки жир вначале растопили до жидкого состояния, потом заставили светиться и вспыхивать по поверхности яркими искрами. Ну и напоследок сияние пропало, а консистенция вновь стала густой.
Кажется, экспериментаторы остались своей работой довольны. По крайней мере, Дана выглядела счастливой.
– Вот, мажь сразу, как только почувствуешь отечность на коже или зуд. Как станет заканчиваться, сразу говори, мы отыщем нечто аналогичное. Кстати, можешь для этой цели набрать и тот жир, что после гаернов остался. Прямо из котла можешь зачерпнуть.
Петр, как всегда, остался в своем репертуаре. Проследив, как шустро Василий приволок целый комок собранного с козлов жира, он сделал огромные глаза и с придыханием обратился к целительнице:
– Боярыня, вы уж и нас, болезных, своей милостью не обойдите!
– А с тобой что не так? – с подозрением прищурилась Дана.
На что парень сделал вид, что ему неудобно говорить при всех:
– Маленький…
И, подойдя вплотную, стал шептать что-то на женское ушко.
Женщина вначале слушала несколько озабоченно, купившись на вполне серьезный и страдальческий тон, но потом неожиданно саданула друга локтем под дых и сердито бросила:
– Обойдешься!
Как ни странно, Петруха удар выдержал хорошо и, отскочив на пару метров в сторону, обиженно просипел: