Спасение клана Учиха
Шрифт:
— Раз на раз не приходится, — вздохнул девятихвостый. — Но, в принципе, так.
— Я помогу вам! Это нечестно! Тут даже посмотреть не на что! — возмутился Наруто. — Я не очень люблю злиться, да и оябун говорит, что злость она ослепляет, а надо всегда быть спокойным, когда хочется разозлиться. Да и не на что мне злиться, я такой счастливый…
Он глубоко задумался.
— А если я сделаю какую-нибудь печать, которую вы наполните? Чтобы ваша чакра была снаружи, это же так работает?
— Когда моя чакра начинает выходить, то я начинаю с её помощью видеть и чувствовать происходящее. И вообще-то, мелкий глупыш, я стремлюсь
— Но ведь вы хотите выйти, чтобы всё увидеть. Вам, наверное, ужасно скучно здесь, — Наруто обвёл рукой темноту, в которой была только клетка.
Курама пристально на него посмотрел, прищурив красные глаза с вертикальным зрачком.
— Даже если ты сделаешь печать, которую сможешь наполнить моей чакрой, это… Тебя это будет демаскировать, как шиноби, всё-таки чакра биджуу весьма специфична, — менторским тоном сообщил лис. — Ты такой чакрой выдашь своё местоположение и расположение своих союзников. Это когда выхода нет, люди пользуются силой хвостатых, а так в тебе невозможно опознать джинчуурики, пока ты сам не выдашь себя. Тебе ещё учиться и учиться, глупыш.
— Я… — закусил губу Наруто. — Я что-нибудь обязательно придумаю, Курама-сама! Вот увидите! Обязательно придумаю! Или я — не Узумаки Наруто!
— Наруто, просыпайся! — разбудил голос Кимимаро. — Шисуи-онии-сан зовёт нас завтракать.
Наруто разлепил глаза, чтобы уставиться на красные точки на лбу друга — клановые татуировки.
— Ага, уже встаю! — мысль, что сегодня он увидит своего деда, моментом взбодрила. К тому же поесть он всегда был не дурак.
Шисуи в кафешке при гостинице отчего-то был один. Они подсели к оябуну, придвигая к себе дымящиеся плошки с рисом и рыбой.
— А где Орочимару-сан? — спросил Наруто, переглянувшись с Кимимаро. Во время их пути, когда у друга был день рождения, Орочимару-сан сообщил, что хочет Кимимаро усыновить, и Кагуя теперь несколько терялся, румянился и смущался, не зная, как называть своего наставника.
— Ну… — задумался Шисуи. — Вчера мы встретили Джирайю-сана, и они с Орочимару-саном хорошо заложили за воротник, празднуя встречу. Так что они вдвоём всё ещё спят. Я попросил принести им зелёный чай, чтобы смягчить похмелье. Возможно, что через пару часов мы их увидим…
— Не недооценивай меня, Шисуи-кун, — голос Орочимару, который зашёл в их отгороженный столик, был сипловат, но выглядел саннин как обычно, даже чуть улыбался. — Всё-таки я специалист по ядам и противоядиям. Уж имбирную вытяжку [18] , зная, с кем могу встретиться, я с собой прихватил…
— Вот же ты сволочь, Оро-чан! — с чувством сказал появившийся в проходе помятый беловолосый старик, выше Орочимару на полголовы и шире в плечах раза в полтора.
— Ты начал до нашего прихода, так что я не виноват, — тонкая чёрная бровь змеиного саннина изогнулась на фамильярно положенную на его плечо широкую ладонь со щитком на тыльной стороне. — И, в отличие от некоторых, я не очень хорошо переношу алкоголь, особенно в больших количествах.
18
Вытяжка из корня имбиря — японское средство от похмелья (также продаётся аналог в бутылочках и называется «Укон-но-чикара»).
— Не представишь мне своих молодых спутников? — хрипло засмеялся старик, отпустив из медвежьих объятий их наставника.
— Шисуи ты уже видел, а это Кимимаро, мой приёмный сын, и Узумаки Наруто, про которого я вчера тебе рассказывал. А это…
— Я сам, я сам! — подскочил старик и, исполнив странную короткую пляску, мотая головой и прокрутив волосы, которые оказались завязаны в довольно длинный хвост, встал в непонятную стойку и, выставив к ним пятерню изрёк: — Перед вами легендарный саннин, жабий отшельник с горы Мёбоку, прекрасный любимец женщин — Джирай-й-я!
Наруто закрыл рот, переглянулся с Кимимаро, и они нестройно выдавили:
— Приятно познакомиться.
Разглядывая севшего за их стол старика, а теперь стало понятно, что его волосы не седые, а просто белоснежные, как у того же Кимимаро, Наруто подумал, что у него довольно эксцентричный дед. Да и Курама сказал, что его мама часто злилась за то, что этот Джирайя подглядывает за моющимися людьми. Вот, что значило, когда Орочимару говорил про своего товарища, что тот извращенец. Просто извращённый отшельник какой-то!
— Не думал, что увижу кого-то, так похожего на Минато… — глядя на закат, сказал Джирайя.
Они сидели на крыше гостиницы. И Наруто казалось, что за прошедший день его так называемый дед почти не обращал на него внимания. Извращённый отшельник расспрашивал Кимимаро, подтрунивая над Орочимару тем, что его друг, наконец, остепенился, и ещё больше удивился, узнав, что у Орочимару-сана трое «приёмышей» и «предвидится кое-кто ещё». Обсуждал что-то с Шисуи. Они ходили все вместе на горячие источники, на которых старик даже вёл себя прилично, впрочем, может, всё дело было в том, что был «мужской день». И после такого, надо сказать, довольно весёлого времяпровождения Джирайя пригласил Наруто полюбоваться на заходящее солнце.
— Когда он стал моим учеником, ему было столько же лет, сколько и тебе… — продолжил отшельник, не дождавшись от него ответа. — Ты кажешься мне таким же смышлёным. Я рад, что у тебя есть семья.
— Д-да… — смутился Наруто, заглянув в серьёзное лицо старика, который с утра, казалось, только и делал, что дурачился. — Орочимару-сан и Шисуи присматривают за мной и остальными.
— Хотел бы я познакомиться с твоими друзьями, — тепло улыбнулся Джирайя. — Думаю, у такого улыбчивого и весёлого парня, как ты, их немало.
— Да… Но… Это сейчас. В Конохе у меня не было друзей… — отчего-то стыдясь, пробормотал Наруто. — Из-за того, что я джинчуурики. Люди в деревне, кажется, не очень сильно любили меня.
— Вот как… — хмыкнул старик. — Я хорошо знал твою маму Кушину-чан. Она могла быть иногда несдержанной и даже агрессивной, — почесав затылок, словно что-то вспоминал, улыбнулся Джирайя. — Но она была хорошим человеком, хорошей куноичи и хорошей матерью, несмотря на то, что была джинчуурики. Она очень тебя любила, Наруто. И это имя дали тебе родители… Вот, — порывшись за пазухой, старик достал небольшой толщины книгу. — Когда Минато прочёл мой первый рассказ, то решил назвать своего ребёнка так же, как главного героя истории.