Спасение мира
Шрифт:
— Да, — сказал маг. — Если не будет еще каких-то мнений или предложений.
Мнений или предположений ни у кого не оказалось, и все медленно разбрелись по своим углам. Таресида устало прошла к детям, развернула одеяла — все трое улеглись, накрывшись плащами. Тар пристроился поодаль, полусидя-полулежа, будто хотел еще поразмыслить о чем-то. Бомбар как всегда соорудил для себя добротную постель из веток и одеяла — поев и попив воды из фляжки, он вежливо пожелал всем спокойного сна и через пару минут уже спал. Чандруппа вышел наружу, видимо охранять. Его брат уже спал, свернувшись
Рри, отошел в свой угол и начал стелить себе постель. Тиррал пристроился рядом.
— Вы все нам сказали? — тихо спросил он у мага.
Маг кивнул.
— Нет смысла чего-то скрывать, — ответил он.
— А лично ты что думаешь? Что нас там ждет?
— Не знаю, — вздохнул Рри. — Понимаете, действительно очень мало всего нам известно.
— А помнишь то, что мальчик в Лабиринте говорил? — задал Тиррал мучивший его вопрос. — И потом еще? Про железо, огонь и прочее? Это вы как, обдумывали?
Рри сел на аккуратно расстеленное одеяло.
— Обдумывали, конечно, — ответил он. — Честно говоря, я и сейчас только про это и думаю. Я всегда верил в предназначение. Но все его проявления, с которыми мне до сих пор приходилось сталкивался и которые я имел возможность исследовать имели локальный, очень небольшой масштаб. То есть, они связывали разные явления, поступки, дела, но все это было во-первых, невелико, во-вторых — непродолжительно. Как маленький узелок.
А здесь, если сказанное Мононом действительно пророчество — мы столкнулись с узлом огромным. А я, честно говоря, никогда не предполагал, что такое вообще возможно — связь явлений, она ведь очень непрочна. Что-то происходит не так, не по плану — и все рвется, ничего не остается.
— Значит, ты не так уж и верил в это предназначение, когда втирал мне в Лабиринте, что против него не попрешь? — язвительно спросил Тиррал.
— Да нет, — ответил маг. — Я верил. И верю. Я пересказывал то, что узнал из книг. Но сейчас, когда я столкнулся с чем-то столь странным и огромным напрямую, мне вдруг захотелось, чтобы это было неправдой.
— С чего бы вдруг?
— Пророчество Монона сулит гибель кому-то из членов отряда, — просто ответил маг. — Возможно — не одному. Железо и огонь — это формула, она неизменна уже тысячи лет. А я бы не хотел, чтобы кто-то погиб.
— Тем более, что это можешь оказаться ты сам, — попытался пошутить Тиррал.
— Да, — ответил маг. — Кто угодно. Кроме, наверное, вас. Но и здесь у меня нет уверенности.
Тон и взгляд мага заставили Тиррала поежится.
— Ну ладно, — принужденно хихикнул он. — Вот и поговорили на сон грядущий.
Маг кивнул. Тиррал встал и вышел на свежий воздух.
Воздух потемнел и даже почернел, звезды светили сильно и ярко, Тиррал и не припоминал, когда видел на небе что-то подобное. Четко виднелась цепочка Пояса Богов, пластался в прыжке Дракон, пятились Двойники — небо жило своей собственной жизнью.
— Не спится? — услышал он голос Чандруппы. — Отойти можно вон туда, пониже, там деревья и травка есть.
— Да нет, — не понял он охотника. — Я хочу на сторожевую площадку сходить.
— Хмм, — не понял его, в свою очередь, Чандруппа. —
— Тьфу на тебя, — рассмеялся Тиррал. — Я просто посмотреть туда иду. Не спится что-то. Вниз я ходил уже.
Южанин улыбнулся и кивнул.
— Понятно. Извините.
— Не за что, — ответил Тиррал. — А вы что, с братом, сторожите? Давайте я вас сменю?
— Нет, не надо, — сказал Чандруппа. — Спите. Не сторожим мы, чего тут сторожить. Людей нет, зверя нет, это же сразу чуется, а от прочих мы не усторожим. Это я так, гуляю.
— Ну, гуляй, — хмыкнул Тиррал и пошел по тропке наверх, к посту.
Вид оттуда открывался одновременно завораживающий и пугающий. Над северными кряжами уже встала луна, гномская дорога в ее свете виднелась ясно, как прорезающая лес река. Она шла вдоль изгибающегося хребта, похожая на лук. Вдали чуть светились башенки полуразрушенного города, несколько светящихся пятен было разбросано по лесу в долине. Некоторые из них перемещались.
Вдруг вдали, за городом, в небо ударил белесый столб света. Тиррал вздрогнул, вглядываясь — рядом с первым встал второй, потом третий, они росли и утолщались, похожие на фонтаны светящейся воды. Казалось, что через минуту они достигли звезд и как будто уперлись в них — их свет растекся по небосводу, в то время, как основания оторвались от земли и устремились вверх вслед за вершинами.
Пока по небосводу разливался свет — он будто впитывался в звезды и те начинали сиять ярче и как-то радостнее — внизу, там откуда выходил свет тьма приобрела густой чернильный оттенок. Некоторое время темное пятно увеличивалось, потом вдруг резко схлопнулось в точку и снова в небо ударили фонтаны света.
Через некоторое время — после того, как свет пять или шесть раз растекся по небу, что-то изменилось — темное пятно стало гуще и тяжелее, его поверхность вспучилась и за несколько секунд выросло словно светящееся дерево, достающее ветвями до звезд. Оно соединило землю и небо, отрываться и растекаться и не думало. Выглядело странно живым, казалось, что его шевелит неведомый ветер.
— Вот это да, — услышал Тиррал голос подошедшего Чандруппы. — Вот зачем вы сюда решили прийти.
— Да я сам такого не ожидал, — не отрываясь от волшебного зрелища ответил Тиррал.
— Колдовская долина, что и говорить, — констатировал южанин, пристраиваясь на камне. — Второй раз сунуться туда — сто раз подумать надо.
Тиррал не мог с ним не согласиться. В долине, тем временем, росли новые светящиеся деревья — одно в городе, другое совсем рядом — видимо, в окрестностях поляны с родником, еще несколько — в других местах. Стало совсем светло.
— А вы гляньте-ка, — вдруг сказал Чандруппа. — В городе.
Вокруг городского дерева — самого, кстати, маленького и хилого из всей выросшей на их глазах призрачной рощи — порхали черные точки. Некоторые, приблизившись к светящимся ветвям, на глазах тяжелели и падали вниз, но остальные деловито сновали вокруг, словно сплетая невидимую глазу паутину. То ли для того, чтобы помочь дереву вырасти, то ли наоборот — чтобы не дать этого сделать.