Спасение по-русски

Стрельцов Иван Захарович

– Так-то оно так, – вздохнул главарь, при всей логичности ему все же не нравилось место обмена. – Там ведь остались бункера, и группу захвата можно разместить внутри?

– Можно, – согласился Маклауд. – Только вряд ли барыга успеет из Питера туда прикатить раньше нас.

– А чего же не успеет? У них, у барыг, денег куры не клюют, а за деньги можно нанять хоть вертолет, хоть десантный самолет.

Додумавшись до такого решения, Виктор даже представить не мог, насколько он близок к истине.

– В общем, так, Серега, бери бойцов и все там прошмонай. Если чисто, располагайтесь и звони мне. Я соглашусь на их «стрелу»…

Снегоходы «Песец»,

несмотря на свое неблагозвучное название, были машинами особенными, по многим параметрам обходили своих обычных собратьев, во-первых, обладали большей скоростью и проходимостью, а во-вторых, двигались почти бесшумно, благодаря конструкции двигателя. Снегоходы были разработаны по секретному заказу ФСБ одним из профильных НИИ, выпущены ограниченной партией и в широкую продажу попасть не должны были.

Подняв лохматый хвост свежевыпавшего снега, тройка «Песцов» остановилась на краю лесополосы. Позади водителей, управляющих снегоходами, сидели пассажиры, трое мужчин, одетых в американские арктические комбинезоны «Каюр», что делало их похожими на полярных мишек. Лиц людей в комбинезонах не было видно, их скрывали белые вязаные маски с прорезями для рта и глаз. Впрочем, глаз видно не было, их прикрывали очки пассивных приборов ночного видения.

Спешившиеся со снегоходов пассажиры прошли вперед несколько метров, потом как по команде остановились и помахали водителям «Песцов», в ответ те синхронно развернули свои скутеры и, подняв снежный шлейф, унеслись в ночь.

Впереди перед боевиками лежала снежная целина, поблескивающая под холодным светом луны. Чтобы не сбиться с направления, один из «мишек» достал из-под комбинезона приемник спутникового позиционирования Джи-Пи-Эс. Им предстояла нелегкая задача – по открытой местности проползти по-пластунски почти три километра. В арктических комбинезонах с электроподогревом можно не ощущать пятидесятиградусного мороза в течение суток. А в Подмосковье сейчас температура не дотягивала и до минус десяти.

Боевик взмахнул рукой, и троица, растянувшись на снегу, двинулась вперед. Для спецназовцев дело привычное.

Отправляя на боевую операцию трех волонтеров, Кутепов экипировал их, вооружив лучшими мировыми образцами. Поверх комбинезонов были надеты зимние маскхалаты «Тень», в отличие от ослепительно белого «Снега» и «Вьюги», как долматинец в черных пятнах, на их белом фоне были разбросаны светло-серые треугольники, делавшие невидимым диверсанта на расстоянии уже в несколько метров. Под комбинезонами были поддеты кевларовые бронежилеты с полимерными пластинами, не уступавшими по прочности титану.

Из оружия у каждого бойца был крупнокалиберный бесшумный автомат «вал», оснащенный оптическим прицелом, двенадцатизарядный модернизированный «макаров» с бронебойными пулями, универсальный диверсионный нож «катран» и на всякий случай по паре наступательных гранат «РГН»…

Штабной автомобиль особого назначения ФСБ внешне выглядел как экскурсионный автобус, какие десятками рыщут по улицам столицы, знакомя туристов с достопримечательностями Златоглавой. Наклеенная на стекле пленка с голограммным изображением создавала иллюзию присутствия пассажиров, на самом деле салон был больше чем наполовину заставлен электроникой.

Несмотря на трескучий мороз за окном, в автобусе из-за непрерывной работы стояла тропическая жара. Кроме водителя здесь хозяйничали двое операторов и программист-наладчик. Длинные неопрятные волосы, затертые джинсы с несерьезными аппликациями никак не соответствовали термину «чекист», все трое носили звания капитанов, двое из них были кандидатами технических наук. А старший даже защитил степень доктора неделю назад. Согнувшись, сейчас он сидел

на вращающемся стуле и бодро отстукивал по клавиатуре компьютера.

– Вот, Николай Ильич, ваша точка, – на экране жидкокристаллического монитора появились очертания географической карты. Стрелочка курсора обозначила правильной геометрической формы объект.

– Номер «один», командный бункер, – начал перечислять оператор. – Номера «два» и «три» – развалины хозяйственных построек. – Дальше стрелка сместилась на значительное расстояние от этих построек и уперлась в серый прямоугольник с небольшим квадратиком внутри. – Номер «четыре», башня пункта ВНОС. [14] – В этом прямоугольнике едва заметно пульсировала красная точка, сообщавшая, что человек Кутепова находится на исходной позиции. Еще три такие же точки находились в движении, подбираясь к командному пункту с востока. – Вот такая расстановка, – закончил свой доклад старший компьютерщик. – Все разложено, как говорится, как на блюдечке.

14

ВНОС – визуального наблюдения, оповещения и связи (аббр.).

Участвующие в операции бойцы были снабжены радиомаяками, сигнал от которых передавался на монитор, давая возможность в штабном автобусе лицезреть всю картину происходящего.

Находясь в обществе этого непонятного господина, старший оператор старался уловить суть происходящего. В проведении этой акции (больше напоминающей примитивную бандитскую разборку) были задействованы самые передовые технические средства из арсенала госбезопасности. Впрочем, ничего особенного в методах работы спецслужб не было, потому что в сферу их интересов входит все, что только может иметь отношение к государственной безопасности. Не далее как в прошлом году он сам отслеживал фигуранта, находящегося на территории соседнего государства. Кому и зачем это было нужно, он до сих пор понятия не имел, но это, может, и к лучшему. Недаром же из глубины веков к нам пришла поговорка «Меньше знаешь – крепче спишь».

– «Святогор» будет контролировать ваш участок в течение двадцати минут, – продолжил пояснять старший оператор. – С двенадцати тридцати до двенадцати пятидесяти. Не управитесь по времени, придется руководить в виртуальном режиме.

Николай Ильич хотел было сказать, что его люди управятся в отведенное время, а новейший оптико-электронный спутник-шпион последнего поколения «Святогор» был ему нужен исключительно для подстраховки. Но вслух ничего не сказал, помня еще из молодых оперских лет, что «планы пишутся в тихих кабинетах, а в жизнь превращаются на земле, где от случайностей и накладок никто не застрахован».

Кутепов сунул в рот кубинскую сигару, но прикуривать не стал, перевел взгляд на сидящего у двери Масона.

Это был сорокалетний мужик с крепкой бычьей шеей, простым невыразительным лицом и смуглой продубленной кожей. Из двадцати лет, отданных службе в контрразведке, четырнадцать он провел в Каракумских песках УКГБ Туркмении, трижды бывал «за речкой», за что имел правительственные награды. Когда «союз нерушимых» развалился на сообщество незалежных, майор оставил нагретое в Ашхабаде местечко и отправился в Первопрестольную. «Тайную канцелярию» тогда лихорадило под гнетом репрессий, именуемых демократическими реформами. Но выбрасывать в «свободный полет» такого специалиста чекистское начальство не решилось и под хорошей «легендой» определило Масона в структуру МВД для ретуширования некоторых внутренних операций ФСБ.