Спасение Шарпа
Шрифт:
– Южный Эссекский! – бешено проревел Шарп, и солдаты развернулись и начали подниматься в гору.
Слингсби с обнажённой саблей тоже был тут и таращился на колонны противника. Услышав Шарпа, он словно очнулся и резко рявкнул на солдат, приказывая вернуться на позиции. Одним из них был Харпер, который, заметив Шарпа, двинулся к нему. Его семистволка была переброшена за спину, а в руке – винтовка с окровавленным до самой медной рукоятки двадцатитрёхдюймовым штыком. Остальные бойцы, сообразив, что подтягивается ещё более многочисленный
Шарп подождал, чтобы удостовериться, что вернулись все красномундирники и стрелки. Французские снаряды и ядра падали вокруг, но использовать артиллерию против рассеянных целей, по мнению Шарпа, было пустой тратой пороха. Одно ядро, ударившись несколько раз оземь, покатилось вниз по склону, и Харпер, перепрыгнув через него, ухмыльнулся:
– Вот так с ними надо поступать, сэр.
– Вам нужно было остаться наверху.
– Ну и адская круча! – воскликнул Харпер, удивляясь, как далеко он спустился.
Сержант поравнялся с Шарпом, и они начали подниматься вместе.
– Мистер Слингсби, сэр… - начал было он, но замолчал.
– Мистер Слингсби – что?
– Он сказал, что вы не в порядке, и он принял роту.
– Он – лживый ублюдок. – заявил Шарп, совершенно равнодушный к столь вопиющему нарушению этики, как обсуждение офицера в присутствии подчиненного.
– А как на самом деле? – ровным голосом спросил Харпер.
– Мне приказал уступить ему командование полковник. Он хочет, чтобы мистер Слингсби получил шанс.
– Он имел для этого достаточно возможностей.
– Мне надо было быть с вами, – сказал Шарп.
– Надо, – согласился Харпер. – Пока все парни живы. Кроме Додда.
– Мэтью? Он убит?
– Мертв или жив – не знаю точно, но я его нигде не вижу, – ответил Харпер. – Я присматривал за парнями, но Мэтью нигде не видно. Может, он вернулся на позицию.
– Я тоже не видел его.
Они пересчитали своих по головам. Рота лёгкой пехоты была в полном составе, за исключением капрала Додда.
– Поищем его, пока поднимаемся, – сказал Шарп, подразумевая, что искать следует тело.
Раскрасневшийся лейтенант Слингсби с саблей в руках поспешно подошёл к Шарпу и требовательно спросил:
– Вы хотите передать мне приказ полковника, Шарп?
– Приказано было вернуться на позиции так быстро, как только это возможно.
– Быстрее, парни! – крикнул Слингсби и, повернувшись к Шарпу, воскликнул. – Наши молодцы сегодня показали себя с лучшей стороны!
– Да ну?
– Мы обошли вольтижёров с фланга, Шарп, ей-богу! Мы ударили их во фланг. Жаль, вы нас не видели! – Слингсби был взволнован и явно гордился собой. – Мы проскользнули мимо них, атаковали сбоку и здорово потрепали.
Из всего этого Шарп понял, что вольтижёров они попросту упустили, но промолчал. Харпер вытер лезвие штыка о мундир убитого француза, быстро пошарил по его карманам и ранцу, а потом бегом догнал Шарпа и сунул ему половину круга колбасы со словами:
– Знаю, вы любите колбасу лягушатников, сэр.
Шарп решил оставить колбасу на обед и засунул её в патронную сумку. Пуля свистнула мимо, едва не задев, и он увидел пороховые дымки, поднимающиеся над нагромождением камней, там, где ночью он оставил своих часовых.
– Жаль, что там засели вольтижёры, – заметил он.
– Нам это совершенно не угрожает! – беззаботно сказал Слингсби. – Мы ударили им во фланг, ей-богу, и разбили их!
Харпер покосился на Шарпа, с трудом удерживаясь, чтобы не расхохотаться. Португальские и британские пушки били по второй вражеской колонне, которая вступила в бой у вершины хребта, а следом за ними поднимались ещё две, поменьше. Ещё одна пуля пролетела рядом, и Шарп постарался убраться от засевших между скал вольтижёров в сторону.
– Моя лошадь у вас, Шарп? – требовательно спросил Слингсби.
– Здесь её нет.
Харпер не сдержался, всхохотнул и преувеличенно раскашлялся.
– Вы что-то сказали, сержант Харпер? – резко повернулся к нему Слингсби.
– Проклятый дым дерёт горло, сэр. Просто жуть, сэр. В детстве, сэр, я часто болел. Дома в печке жгли торф. Моя мать, упокой Господь её душу, заставляла меня спать снаружи, пока меня едва волки не сожрали.
– Волки? – недоверчиво переспросил Слингсби.
– Целых три, сэр, большие, если вам будет угодно, а языки у них слюнявые и красные, как ваш мундир, сэр. Мне пришлось спать в доме, и по ночам я всё время кашлял. Это всё от дыма, понимаете?
– Вашим родителям следовало сделать дымоход, – неодобрительно заявил Слингсби.
– И почему им это не пришло в голову?
– чистосердечно удивился Харпер.
Шарп захохотал. Слингсби оскорбился и надулся. Они, наконец, нагнали роту лёгких стрелков, среди которых был прапорщик Илифф. Увидев, что его клинок запачкан кровью, Шарп заметил:
– Хорошая работа, мистер Илифф.
– Он напал на меня, сэр, – мальчишка внезапно обрел дар речи. – Он был здоровый!
– Сержант, точно, – пояснил Харрис. – Собирался приколоть мистера Илиффа, сэр.
– Так и было! – Илиффа трясло от волнения.
– Но мистер Илифф отпрыгнул от него, словно белочка, сэр, и вогнал ему сталь в брюхо. Отличный удар, мистер Илифф. – сказал Харрис, и прапорщик покраснел.
Шарп попытался вспомнить, когда ему пришлось драться в первый раз, сталь против стали, но беда в том, что он вырос в Лондоне, и для него такое было привычно едва не с рождения. А для мистера Илиффа, сына обедневшего дворянина из Эссекса, сознание того, что какой-то огромный французский скот хочет его убить, явилось, несомненно, большим потрясением, а если учесть, насколько мальчишка хилый, то он неплохо справился. Шарп улыбнулся Илиффу: