Спасение
Шрифт:
— Не в этот раз, — отрезал он.
Я прищурилась, глядя на него, а затем сказала нечто невероятно глупое. Не спрашивайте меня, почему. Может, из-за моего новообретенного характера; я еще не держала его под контролем, волей-неволей он давал о себе знать в самые неподходящие моменты.
(В свою защиту скажу, что Эдди вел себя властно)
— Дверь номер три: я делаю, что хочу, и, пока я это делаю, прошу Дейзи помочь мне избегать тебя. И дверь номер четыре: поджав хвост, сбежать, спасаясь от всего этого, уговорив Мейса помочь мне и маме исчезнуть в Мексике, как он и сказал прошлой
Глаза Эдди больше не были слегка сверкающими, в них разгорелось пламя.
— Что ты сказала?
Эм… может, пришло время отбросить свой характер и держать рот на замке.
— Я бы хотел снова услышать ту часть, где Мейс помогает тебе исчезнуть.
На самом деле я не думала, что ему захочется услышать это снова, поэтому решила больше не повторять.
— Расскажи о Мейсе, — настаивал он.
— Нет.
— Кажется, я что-то упустил, может, нам стоит вернуться к тому поцелую, которым вы обменялись, — предложил он, и я почувствовала, как негативные вибрации волнами исходят от него, ударяя в меня.
— Эдди.
— Твою мать, Джет! — взорвался он, и я никогда не слышала, чтобы он так громко кричал. То есть, я слышала, как он кричал, но сейчас это был рев. — Ночью тебя подстрелили.
— Поверь мне, я знаю! — крикнула я в ответ (но мой крик не был так хорош).
— Ты не высовываешь нос на улицу и больше не подходишь к Мейсу, — крикнул он.
— Ты не можешь указывать мне, что делать!
Его глаза сузились.
— Лучше, бл*ть, поверь, что могу.
Я почувствовала в висках пульсацию и решила откинуться на подушки вместо того, чтобы устраивать очередное состязание в гляделки, я все равно их никогда не выигрывала.
Я закрыла глаза и поднесла руку к голове.
Конечно, Эдди был прав, и это меня совершенно разозлило. У меня не было никакого права выставлять себя на всеобщее обозрение; я не знала, что делаю. Он пытался показать мне это на примере перцового баллончика, но разве я слушала? Нет. В итоге, я оказалась на полу грязной, прокуренной комнаты, прикрывая сестру от пуль, поставила моих друзей на линию огня, Ширлин, которую я едва знала, оказалась лежащей без сознания в коридоре и, наконец, мне к голове приставили пистолет. Пистолет, который выстрелил на глазах Мейса, заставив его вновь пережить свой кошмар.
Проклятье, черт, бл*ть, дьявольщина и снова все по кругу.
— Хорошо, — огрызнулась я, открывая глаза. — Я остановлюсь, но ты должен пообещать мне, что не скажешь Мейсу, что я рассказала тебе все это.
Он упал на бок и перекатился через меня, прижимая к кровати.
— Ни хрена подобного, мы с Мейсом поговорим.
— Нет! Ты должен пообещать.
— Ты только что выбрала дверь номер один, а значит, выбрала меня, то есть, ты остаешься в моей жизни и в моей постели. Я знаю, что тебе это не нравится, Chiquita, потому что каждый раз, когда речь заходит о наших отношениях, ты выглядишь так, будто в любой момент готова сбежать, но это также означает, что теперь ты официально моя женщина, поэтому мы с Мейсом поговорим.
У меня не было времени волноваться из-за того, что я стала женщиной Эдди. Этот статус был хуже, чем его девушка. Гораздо хуже. В
Надо пока оставить в стороне слово на букву «ж» и заняться другим вопросом.
— Он сказал, что если я расскажу тебе о поцелуе, мы исчезнем в Мексике! Ты не можешь ему рассказать. Это нанесет урон, что бы это ни означало для него. Он словно переживал то другое мгновение, я видела это, чувствовала это. Просто так получилось, что в этот миг я оказалась рядом, это мог быть кто угодно. Но это была я, и это связывает нас, но не в плохом смысле. Ты не можешь этого понять, тебя там не было. Но я рассказала тебе, что произошло. Я не лгала и не скрытничала. Не заставляй меня сожалеть о своей честности.
Он сжал челюсти и уставился на меня.
— Эдди, обещай мне.
— Джет, для этих парней ты не просто кто-то. Ли установил в «Фортнуме» камеры и жучки. За тобой наблюдали месяцами, и я знаю, им нравилось то, что они видели, я слышал их разговоры. Когда Ли сказал мне, что получил известие о том, что Ловкач что-то готовит, и спросил, кто хочет стать добровольцем для защиты твоей компании, каждый гребаный парень, которому он платит, вызвался добровольцем. Он спросил своих лучших людей, и все они вызвались бесплатно подставить свои задницы ради тебя.
Боже милостивый.
Он, должно быть, шутил.
— Ты шутишь, — прошептала я.
Он отрицательно покачал головой.
Я обнаружила, что мне трудно дышать. Я бы никогда не стала над этим размышлять, это было за пределами мыслительного процесса.
— Почему? — в недоумении спросила я.
— Думаю, потому, что они хотели бы оказаться там, где сейчас нахожусь я. К счастью для меня, я пришел туда первым и дал понять, что мне интересно. Точнее, это поняли все, кроме тебя. — Он остановился и внимательно посмотрел на меня. — Господи, Джет, ты ведь понятия не имеешь, да?
Я обнаружила, что больше не хочу разговаривать, я закончила с разговорами.
Мне нужно встать, пойти на работу, проверить Ширлин, убедиться, что с мамой и Лотти все в порядке, и осознать тот факт, что для Эдди я теперь «официально» слово на букву «ж». Я не хотела вести этот разговор.
Чтобы донести все это до Эдди, я сказала:
— Мне нужен кофе.
Некоторое время он продолжал на меня смотреть, затем в его глазах что-то изменилось, огонь погас, вернулись тепло и нежность. Я начинала скучать по тому ужасу, когда к моей голове приставили пистолет.
— Chiquita, женщины кучу времени тратят впустую, жалуясь, что на свете нет хороших мужчин. Мне неприятно тебе это говорить, но хороших женщин тоже не так уж много. Разница в том, что когда мужчина видит такую женщину, он знает, что это она. Поэтому он идет за ней и изматывает ее, пока она не становится его. И если он настоящий мужчина, он ее не отпустит.
Ой!
Становилось все хуже и хуже.
— Мне очень нужен кофе, — сказала я.
Его веки немного опустились, и на щеках появились ямочки, но губы не сложились в улыбку.