Спасение
Шрифт:
— Тогда расскажи мне что-нибудь личное, — парировал он.
Я пыталась найти в себе что-нибудь интересное. Но была слишком уставшей и взволнованной, и, в любом случае, во мне не было ничего интересного. Поэтому выпалила первое, что пришло в голову:
— Мой любимый цвет — зеленый.
Он отвернулся от меня, включил передачу и сказал:
— Не считается.
— Почему это?
Он выехал на бульвар Колорадо.
— Любимый цвет — не часть личной информации.
— Неправда.
— Ладно, тогда любимый цвет — это скучная
Я сдалась и отвернулась к окну. Это казалось хорошим способом избежать разговора.
Мы молчали всю дорогу до полицейского участка.
Когда Эдди припарковался, я спрыгнула с грузовика, желая, чтобы мои шлюшьи туфли отправились в ад. Он подошел, снова взял меня за руку, и мы вошли в участок.
Я никогда в жизни не попадала в полицейский участок. Там было чище, чем я ожидала, и совсем не походило на полицейский участок из сериала «Полиция Нью-Йорка». Эдди провел меня по коридорам и затащил в комнату с запирающимися шкафчиками. Открыл один, очевидно, свой, вытащил фланелевую рубашку и протянул ее мне.
— Надень.
Очень мило с его стороны. Не только потому, что я замерзла, но и потому, что я не носила форму «Смити» нигде, кроме как в «Смити», и его рубашка прикрыла бы меня.
Натянув рубашку, я ощутила аромат Эдди. Тогда я пришла к выводу, что рубашка — не очень хорошая идея. Аромат, исходящий от Эдди, достаточно тревожил. Но носить на себе аромат Эдди было слишком хорошо.
Возможности возразить мне не представилось. Он снова взял меня за руку и повел в другую комнату, большую, почти темную и заставленную столами. Там работал один парень: печатал на компьютере. Он поднял глаза, когда мы вошли, и его взгляд остановился на окровавленной футболке и костяшках пальцев Эдди.
— Тяжелая ночь? — спросил он.
— Да, — ответил Эдди, не приглашая к дальнейшему разговору.
Взгляд парня переместился на меня.
— Похоже, ты победил.
Эдди не ответил, подвел меня к дивану и повернулся ко мне.
— Жди здесь. Вернусь через пять минут. — Затем он исчез.
Я сидела на диване, а парень наблюдал за мной.
— Небольшая драка в баре, — объяснила я.
— Да, я слышал.
— Она началась по уважительной причине. — Не знаю, почему, но я решила защитить Эдди.
— Эдди начал? — спросил он.
— Да.
— Причина — ты?
Я прикусила губу, а затем ответила:
— Да.
— Достаточно веская причина.
Он вернулся к работе, и я воспользовалась возможностью выудить пятьдесят баксов из своего декольте. Нелегкое завоевание. Наверное, мне следовало бы отдать их Эдди за те неприятности, которые я ему причинила, но они были мне слишком нужны. Я убрала их в бумажник и стала ждать.
Я все ждала, ждала и ждала.
Потом посмотрела на диван и предположила, что он выглядит очень удобным. Поэтому в исследовательских целях решила проверить, насколько. Итак, я растянулась на нем и через несколько
Я проснулась от запаха Эдди.
На секунду мне показалось, что я все еще сплю, но я почувствовала солнечный свет на сомкнутых веках, поэтому открыла их. При виде незнакомой обстановки, я резко села в постели.
Я лежала на двуспальной кровати с клетчатыми простынями и темно-синим одеялом. В комнате был комод с кучей вещей сверху, деревянные полы без ковров, стены цвета мокко без картин, одна тумбочка с будильником, телефоном и какой-то мелочью. На полу я увидела свою ярко-красную микро-юбку, сумочку и шлюшьи туфли, а рядом — джинсы, ковбойские сапоги и окровавленную белую футболку.
— Дерьмо!
Я вскочила с кровати и оглядела себя. На мне были черные хлопчатобумажные трусики-бикини, топ «У Смити» и фланелевая рубашка Эдди.
Я посмотрела на будильник. 11:45.
— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! — воскликнула я и побежала к микро-юбке.
Я не только сильно опаздывала в «Фортнум», но и не позвонила маме. Она ужасно волнуется. Свой мобильный я оставила в фартуке (вместе с чаевыми), а Смити забрал его.
Мне нужно немедленно найти телефон, чтобы сообщить ей, что со мной все в порядке. Потом позвонить Инди. Потом придется вызвать такси. И убираться отсюда к чертовой матери.
Я натянула микро-юбку, стараясь не думать о том, как добралась из полицейского участка до дома Эдди, до кровати Эдди и частично разделась. Оглянувшись на кровать, я увидела, что вмятина была только на одной подушке. А также, что на другой подушке лежала записка. Я подбежала к ней во все еще расстегнутой юбке и схватила ее.
«Ушел на работу. Когда встанешь, позвони мне». И номер его телефона.
— Черт!
С заведенными за спину руками, застегивая на бегу юбку, я добралась из спальни до коридора и врезалась головой в Эдди.
Я отлетела на шаг назад, но могла оказаться и дальше, если бы Эдди меня не поймал.
— Ты проснулась, — заявил он очевидное.
Я посмотрела на него снизу вверх.
— Мне нужно воспользоваться твоим телефоном.
Ни приветствия, ничего. Я была близка к истерике, и Эдди, должно быть, почувствовал это, потому что ничего не сказал, вышел из коридора и скрылся в гостиной. Я последовала за ним, заканчивая застегивать молнию на юбке. Он взял беспроводной телефон и протянул мне.
Я тут же схватила его и, склонившись над кнопками, отошла в сторону и набрала домашний номер.
Мама ответила после первого гудка.
— Мам?
— Джет! Боже, я ужасно волновалась.
— Ты в порядке? — перебила я.
— Нет, не в порядке, я ужасно волнуюсь. Где ты? Ты в безопасности?
— Да, я в безопасности. Прости. Я оставила телефон в фартуке, а в клубе кое-что произошло, и я заснула в полицейском участке.
Что я несла? Ей не нужно этого знать, из-за меня у нее случится еще один удар.